– Асольв вернется сегодня? – Фрейвид в удивлении посмотрел на нее. – Откуда ты знаешь? Разве от него кто-то приехал?
– Но… – Ингвильда растерялась. – Разве не ты сам сказал мне?
– Как я мог тебе сказать то, чего сам не знаю? Асольву пора вернуться к новолунию, это верно, но мало ли что могло задержать его по дороге?
– Да нет же, я точно знаю, что он вернется сегодня. Он уже близко, он сегодня ночевал у Торгнюра Совы…
Ингвильда беспокойно поправила волосы, затеребила амулеты на груди, не понимая, что с ней творится. Ей казалось, что кто-то ей рассказал обо всем этом, – иначе откуда такая уверенность? Но Фрейвид был в недоумении.
– Хорошо бы, если бы так… – пробормотал он. – Кто тебе сказал?
– Выходит, что никто. – Ингвильда слабо пожала плечами, растерянно улыбнулась. – Я была уверена, что это ты мне сказал… Кому же еще про это знать?
– Тебе приснилось, – решила фру Альмвейг. – Ты и раньше видела занятные сны.
– Ах, мне снится только огниво! – горестно воскликнула Ингвильда. – Я только о нем и думаю целый день, и ночью мне снится только оно! Тут не до снов про Асольва!
– Тебе снится огниво? – воскликнул Фрейвид. – Так что же ты молчала! Скорее рассказывай, что тебе снилось!
– Я не знаю! – в отчаянии воскликнула Ингвильда. – Мне снится, что я сама и есть огниво. И я заперта в каком-то подземелье, кругом земля и какие-то бревна. И я чего-то жду, жду, пока кто-то придет меня освободить. Кто-то вынимает меня, разговаривает со мной, но я не помню ни одного слова!
– Кто это?
– Я не знаю!
– Фригг и Хлин!* – с беспокойством воскликнула фру Альмвейг и обняла Ингвильду. – Девочка моя! Хёвдинг! Я боюсь, она с ума сойдет с этим огнивом! Она и так себе места не находит! Не спрашивай ее, она же не хотела его терять! Ты не должен ее бранить, она и так терзается! Успокойся, моя хорошая! Ты ни в чем не виновата! Какой-то бездельник…
– Да, какой-то бездельник нашел огниво и закопал в землю! – яростно воскликнул Фрейвид. – Ингвильда! – Решительно оттолкнув жену, он схватил дочь за плечи и встряхнул. – Я давно этого ждал! В тебе проснулась кровь нашего рода! Сестра моего отца была ясновидящей! Все женщины нашего рода… И ты! Ты тоже! Слава Тюру и Фригг! Я думал… Не все же этой дрянной Хёрдис! Слава Тюру!
Фру Альмвейг смотрела на мужа, приоткрыв рот от изумления: за двадцать лет совместной жизни она не видела его в таком волнении. А Фрейвид раскраснелся, глаза его блестели, и он не переставал тормошить Ингвильду, как будто хотел скорее разбудить в ней едва проснувшийся дар.
– Думай, думай об огниве, дочь моя, умоляю тебя! – восклицал он. – Думай, и ты найдешь его! Ты уже почти знаешь! Где оно? Где?
А Ингвильда едва не плакала от растерянности, еще больше сбитая с толку возбужденным видом отца. Внезапное открытие, так обрадовавшее Фрейвида, ее саму потрясло и напугало. Она привыкла к мысли, что ей не досталось в наследство темного, многообещающего и опасного дара. Внезапно обнаружив в себе проблески ясновидения, она испугалась, как будто нашла у себя признаки опасной болезни, вроде красной сыпи на ладонях, предвещающей «гнилую смерть». Ей вспомнилась Хёрдис – ее глаза, горящие шальным огнем, ее странная улыбка половиной рта, ее злорадный смех. Таким для Ингвильды было лицо колдовской силы, и она испугалась его.
Закрыв лицо руками, она прижалась к матери, и Альмвейг поспешно обняла ее.
– Не трогай ее! – крикнула она мужу. – Ты не видишь, девочка плачет! Она и так делает все, что может! Если она узнает, она тебе скажет. А пока оставь ее в покое и посылай за Сиггейром, если уж без этого чудовища никак не обойтись.
– Нет уж, теперь я подожду! – решил Фрейвид. В его глазах блестело лихорадочное возбуждение. – Я подожду! Если Асольв вернется сегодня вечером… Ну, не плачь, дочь моя! Если твой брат вернется сегодня вечером, его мы и пошлем за Сиггейром! Если еще будет такая надобность… Чтоб его тролли взяли!
Гридница Прибрежного Дома полнилась людьми, сам хёвдинг поднимал кубки в честь богов с воодушевлением, которое многим казалось непонятным. Даже на недавних пирах Середины Лета он был спокойнее. На почетном месте напротив хозяина сидел Модольв Золотая Пряжка, возле него – Хродмар. На пир пришли почти все фьялли с «Тюленя» – лишь несколько воинов все еще продолжали болеть, но их выздоровление было не за горами.
Возле Фрейвида сидел Асольв. Вернувшись вечером, он застал усадьбу почти готовой к пиру.
– Что случилось? – спрашивал он у челяди на дворе. – Для кого все это? У отца гости? Что вы тут празднуете?
– Это для тебя! – радостно отвечали ему челядинцы, в то время как другие уже бежали к хозяину с долгожданным известием. – Он велел устроить пир в честь твоего возвращения!
– Что? В честь моего возвращения?
Ошарашенный Асольв, никак не ожидавший такой чести, даже не сразу догадался задать простой вопрос – а откуда Фрейвид знал, что он вернется именно сегодня? Но женщины сами ему рассказали.
– Ингвильда стала ясновидящей! – наперебой говорили ему Ауд, Бломма и Хильдигунн. – Она сегодня утром сказала хёвдингу, что ты вернешься вечером. И она уже почти нашла огниво!
– Какое огниво?
– Как – какое? То, которое потеряли!
Асольв ничего не знал о последних событиях, а в пересказе женщин они звучали путанно и неясно. Не сразу Асольву удалось разобраться в плохих и хороших новостях: потеряно огниво Синн-Ур-Берге, зато в Ингвильде проснулось ясновидение, и она почти знает, где искать пропажу!
– Вот это славно! – радовался Асольв, которому всегда казалось, что колдовская сила рода по справедливости должна была достаться не беспутной Хёрдис, а Ингвильде. – Боги справедливы! Наконец-то они разобрались, кто чего заслужил!
– Ой, ничего веселого я в этом не вижу! – отвечала Ингвильда, вовсе не разделяя восторгов брата. – Я ничего не знаю! Со мной происходит что-то странное – в голове пусто, и так легко, и откуда-то вдруг является… Я знаю то, чего я не знаю! Я вижу то, чего нет! Или есть… Я не знаю!
– Успокойся! – Асольв ободряюще погладил ее по плечу. – Это всегда так начинается. А потом ты привыкнешь и во всем разберешься!
Сам Асольв не обладал никакими особыми способностями и не мог считаться их знатоком, но очень хотел утешить Ингвильду. Его старания не пропали даром: Ингвильда немного успокоилась и вскоре уже помогала матери готовиться к пиру. Но при каждом взгляде на Асольва ее пробирала дрожь: вернувшийся брат был живым доказательством того, что ей не померещилось. Древняя кровь Синн-Ур-Берге проснулась в ней. Почему вдруг сейчас? И к чему это приведет?
