Физически череп не изменился, но временное помешательство прошло. Голова оглядела бункер с холодным презрением, а затем уставилась на техножреца, изучая прибор в его руках и символы на одежде.
— Столько знаний, — вымолвил череп. — И так мало понимания.
Калкс попятился.
— Что? Что ты сказал? — Он взглянул на одно из жужжащих устройств, вонзенных в череп. — Какой это из фокусометров? Это не твои слова. Кто это? Никаких сторонних помех быть не должно. Наверное, это все старый сфигмограф или пиомантия двунадесятой девятки? Я что, перепутал записи? — Магос подошел к одному из дрожащих измерительных приборов и злобно постучал по нему. — Ты, что ли, виновник? Ты, что ли, вызываешь помехи?
— Ты нужен Императору, магос, — сказала голова на изысканном архаичном готике. — Встретимся на гребне плотины.
Калкс замер. Затем он оглядел бункер, отчасти ожидая увидеть в комнате кого-то еще. Его аппаратура бесстрастно гудела, не показывая никаких признаков того, что за ней кто-то прячется. Смесь страха и возбуждения охватила магоса. Император? Возможно ли такое? Неужели помощь наконец пришла? Неужели их наконец услышали?
— Кто?.. — начал он.
— На гребне. Сейчас. — Голова говорила с такой силой, что раскачивалась, рассыпая искры по рабочему столу.
Одна за другой все головы начали дребезжать на своих подставках, фыркая и рыгая. Алые слезы текли по их щекам.
— Что здесь происходит? — прошептали они в унисон. — Что здесь происходит?
Калкс поднял силовой топор, в длину больше его роста и снабженный умопомрачительным количеством диковинных приспособлений. Тем не менее оружие ничуть не прибавило ему храбрости.
— У меня нет времени, — сказали головы. — На гребне. Сейчас.
Техножрец попятился, а затем подпрыгнул от испуга: кто-то начал долбить в дверь.
Головы снова стали неподвижными и безжизненными, поэтому Калкс повернулся к двери и распахнул ее, все еще держа силовой топор.
— Магос, — выдавил бледный, забрызганный кровью солдат снаружи. — Все кончено. Мы проиграли.
Магос Калкс с лязгом выскочил в слепящий, пронизывающий холод, а за ним последовала фаланга авангардных скитариев в шлемах. Их низко висящие радиевые карабины слабо потрескивали, пока бойцы выстраивались в идеальном порядке позади техножреца. На них обрушился грохот битвы — глухой стук активно работающей артиллерии и раздражающий треск электродуговых винтовок. Даже здесь, над плотиной, Калкс видел, насколько бедственна ситуация.
Вокруг бункера валялись сломанное фосфорное оружие и диагностическое оборудование, повсюду лежали безмозглые скитарии, обращающиеся с мольбами к винтикам на доспехах и кусающие свои окровавленные кулаки. Туда-сюда сновали медицинские сервиторы — крылатые дроны, нагруженные шприцами и пилами; их бледные лица с отвисшими челюстями выпирали из железных грудных клеток. Они безразлично смотрели на умирающих, обследуя одних и принося избавление другим. Все солдаты были изранены и истекали кровью, но Калкс знал, что пострадали они вовсе не из-за ксенопротивника, а по собственной вине. В стылом воздухе отчетливо проступали облачка пара, вырывающиеся из их блестящих обнаженных внутренностей и окровавленных ртов.
Выйдя из бункера, магос замер, ужаснувшись людоедству, которому предался его гарнизон. Как они могли пожирать собственные тела? Есть плоть, которая была так любовно улучшена их Господом? Это было за гранью его понимания и казалось Калксу самой отвратительной разновидностью психических отклонений, какую он только мог себе представить. Самое горькое, что это произошло с воинами под его командованием. Магос не сомневался, в чем сокрыта причина. Извечным врагом была порча, которую несли Губительные Силы — демонический род, существа варпа. Они прибыли на Гидрус-Ультериор и проникли в души его людей. Потом магос вспомнил голос, который говорил с ним в бункере. Надежда все еще оставалась.
Калкс откинулся назад, насколько позволял его выкованный из железа торс, и стал похож на бронированного жука, пойманного в ловушку солнечным светом и пытающегося выпрямиться. Четыре серворуки высунулись из ржавого панциря. Он открыл свой разум для всех данных, которые мог найти. Бинарный код эхом разнесся у него в голове настоящий шквал вокс-болтовни со всех уголков долины. Воины обсуждали траектории, поставки боеприпасов и темпы расходования, причем в весьма исчерпывающих деталях, хотя положение считали безнадежным. Калкс просмотрел статистику, пытаясь найти объяснение тому, что только что произошло с головами.
— Indente-dante, три-шесть-девять, — сказал Калкс, барабаня пальцами по трубкам, змеившимся из черепа. — Прибавляю один, прибавляю два. — Новые сообщения обрушились на него сплошным потоком, и наконец он нашел ответ.
Магос опустил руки и выпрямился, сжимая силовой топор дрожащими пальцами.
— Адептус Астартес? — выпалил он, не в состоянии скрыть возбуждение. — Адептус Астартес здесь? И никто из вас не догадался предупредить меня?
— Магос, — обратился один из скитариев. — Ваши эксперименты с головами… вы приказали нам не беспокоить вас, пока…
Магос направил силовой топор на солдата. Клинковая часть оружия представляла собой стилизованную шестерню с заточенными до остроты зубьями. Техножрец ткнул гудящим клинком в грудь солдата, выбив искры из его грязной брони.
— Кто это? Что они сказали?
— Магос, воздушное судно появилось на наших ауспиках всего тринадцать минут и семнадцать секунд назад. Я не посчитал правильным отвлекать вас, пока мы не установим, кто это. Самолет один, и он приближается к плотине — вот и вся информация. Он еще не достиг долины: ему предстоит пересечь предгорья. Мы не получали никаких сообщений, я побеспокоил вас по другой причине. Внешняя оборона… — Он запнулся. — Нам нужно знать, какие будут ваши указания, магос. Все стало намного хуже.
Магос Калкс собирался ответить, как вдруг прогремел очередной залп, на этот раз ближе. Техножрец и его охранники уперлись в почву тверже — земля содрогнулась и воздух наполнился пылью.
Когда клубы дыма рассеялись, Калкс схватил солдата за руку.
— Наоборот, — настойчиво прошептал он. — Мы спасены. Вот оно. Правосудие. Теперь эти обезьяны узнают, что случается, если оскверняешь имперский объект. Actiones-secundafidei. Вот так вот!
Он повернулся и засеменил к ступенькам, ведущим на гребень величественной плотины — прочной каменной стены высотой восемьсот метров и длиной полтора километра с грандиозным рядом опорных контрфорсов, выстроенных веером. Дамба преграждала вход в долину, словно божественный кулак. Еще более впечатляющим это строение делали клубки электромагнитной энергии, играющие на ее гребне.
Калкс бурчал себе под нос, с лязгом пробираясь сквозь завалы. Голова шла кругом от масштаба конструкции, за которую он отвечал.
— Окованные сталью, смазанные, связанные с богом с незапамятных времен. Я ни за что не отдам вас в потные лапы этих groti-grosi-животных.
Ступив на гребень плотины, Калкс застыл на месте. Прежнее воодушевление тут же пропало. Когда он входил в бункер, шла ожесточенная битва — теперь он видел лишь беспорядочное бегство. Лавина металлолома сошла на гарнизон магоса, и некогда безупречные ряды скитариев дрогнули, сбитые с толку заразительным бредом, пронесшимся по их рядам. Земляные укрепления были захвачены, зубчатый веер траншей наводнен ксеносами. Его железных ходунов опрокинуло, как деревья, и теперь они тщетно молотили воздух ногами: в них врезались орочьи шагоходы. Большинство гвардейцев Астра Милитарум погибли. Последнюю линию траншей все еще занимали его скитарии в красной форме, но даже их четкий строй был нарушен: загадочная мания толкала воинов бежать под перекрестный огонь или ввязываться в заведомо проигрышные схватки. Зеленокожие затопили почти всю долину своими громоздкими военными машинами, которые выглядели как уродливые ведра с короткими ножками, приводимые в движение паровыми поршнями и ощетинившиеся пушками.
