– А какого именно рода эта информация?
– Я не знаю. Все, что мне известно – дроида ищут обе стороны, так что, думаю, это явно не рецепт «Трикалу с сюрпризом». Какова бы ни была причина, но несколько охотников за головами уже идут по следу. – Последний факт Ник упомянул только в качестве слуха, но Джакс не постеснялся добавить в ситуацию азарта.
– И ты пришел ко мне, – заметил Рокко. – Почему?
– Разве это не очевидно? Даже если бы я первым нашел дроида, я не смог бы передать его императору или Вейдеру сам. Они бы учуяли во мне Силу, распознали бы во мне джедая. А ты сможешь доставить его и получить награду. Затем часть ее передать мне.
– Ты мог найти и другого посредника.
– Я не хочу рисковать. К тому же, у тебя есть ресурсы, а у нас – власть над Силой… Мы наверняка узнаем местоположение дроида первыми.
Рокко молчал. В воздухе повисло напряжение, и у Джакса зачесались руки от желания достать световой меч.
– Я мог бы просто сдать вас обоих Вейдеру, – промолвил Рокко, – и получить за вас награду как за джедаев. Она небольшая, но ведь это довольно просто.
У Джакса отлегло от сердца. Он не смог бы объяснить, почему – то ли Сила подсказала, то ли он очень хорошо знал гангстера – но, какова бы ни была причина, он понял, что Рокко проглотил наживку. Тем не менее оставить завуалированный вызов без ответа он не мог.
– Захватить двух джедаев, пусть и безоружных? Не сомневаюсь, ты обнаружил бы, что это не так уж просто.
Рокко примирительно взмахнул своей дряблой ручонкой:
– Эники, эники[7]. Не нужно сердиться. Мы же деловые партнеры – по крайней мере, на некоторое время.
Хатт снова взмахнул ручкой. Со стороны одного из занавешенных проходов появился кубаз.
– Принеси напитки, – приказал хатт. – Мне как обычно, и еще разбавленный водой пот ронто, который называют корреалианским элем.
Кубаз кивнул и испарился.
Глядя на джедаев, Рокко осклабился. Это было жуткое зрелище. У хаттов нет зубов, но края их дёсенных хрящей зазубрены. Учитывая, насколько растяжима хаттская кожа, вид ротового отверстия создавал впечатление, что Рокко кто–то отпилил полголовы.
– Садитесь, – проговорил хатт, придав голосу вроде бы дружелюбную нотку. – Время не ждет.
Джакс взглянул на Ларант и понял, что она думает о том же, о чем и он: как только представится возможность, Рокко постарается, чтобы им вонзили виброклинок в спину. Но помощь негодяя была лучше, чем вообще никакой – по крайней мере, для того чтобы отыскать Жукоглазого. А как он вырвет дроида из лап хатта и доставит его в безопасное место – об этом можно подумать и потом.
Если, как говорится, будет это «потом»…
Ник проснулся. Это его удивило, поскольку он не знал, что спал.
И действительно, понял он несколько секунд спустя, сном это можно было назвать только в самом широком смысле слова – судя по очень крупной и очень болезненной шишке на затылке. Он неуверенно шевельнулся, отчего внутри черепа вспыхнули небесные фейерверки. Лиловые туманности, оранжево–белые сверхновые, серебряные кометы – целая галактика боли в его голове. Ник застонал и мысленно пообещал себе никогда больше не играть в шронкер с представителями других разумных рас – да и в отношении своей собственной надо быть как можно разборчивей.
«Что ж, ладно. Переходим ко второму пункту повестки дня: где я?»
Непосредственный ответ был таков: он лежал на полу, в основном на животе, немного на боку. Допустим, это палуба; где бы он ни очутился, это точно не был пол игрового зала. Тот был из синтедревесины и усеян опилками вперемешку с куда более отвратительным мусором. Здесь пол был из холодного металла и слегка вибрировал, издавая низкий, на грани инфразвука, гул, отлично знакомый Нику.
Он был на корабле. И этот корабль куда–то летел. Причем быстро.
Ник попытался восстановить в памяти последние мгновения перед отключкой. Он помнил, как ему в спину уперлось дуло пулевика. Вспомнилось даже замечание неизвестного о том, что всегда нужно защищать тылы, спасибо большое за бесполезный совет… а потом его ударили – видимо, прикладом того же пулевика, хотя по ощущениям он словно попал под рухнувший облакорез.
Упал он там, а очнулся здесь. Ладно, а «здесь» – это где?
Все еще на Корусканте – в этом, по крайней мере, Ник был уверен. Нет ничего стабильнее искусственного гравитационного поля; когда глядишь в иллюминатор, кажется, будто вселенная движется мимо тебя, а не ты мимо нее. Но космические корабли редко двигались в атмосфере с включенным антиграв–полем: во–первых, дорого, а кроме того, масса планеты могла вывести из строя инерционные компенсаторы. Ник чувствовал изменения скорости и инерции, а это значило, что он еще не покинул планету. Да и корабль был, видимо, не слишком крупный, судя по тому, как его время от времени болтало вверх–вниз.
Ник решил, что пора немного разведать обстановку. Ясности в голове все равно не прибавится, а к тому, что ждет его после пробуждения, он готов. Ник открыл глаза.
Он лежал на мостике корабля, на полу. Ник медленно и осторожно подвинулся, чтобы увеличить радиус обзора.
Вокруг никого не было видно. Ник повернулся еще немного и осознал, что руки и ноги его скованы силовыми наручниками. Когда он пошевелился, по всему телу пробежало легкое покалывание.
Ник огляделся. Он лежал ногами к носу корабля; наклонив голову, отчего в черепе словно взорвалась ионная граната, он сумел разглядеть только помещение капитанского мостика. Отсек был маленький, с местами для первого и второго пилотов. Высокие спинки не давали рассмотреть, кто в них сидит. Но по движению кресел было видно, что оба заняты.
Он устало откинулся обратно; даже это легкое движение вызвало головокружение и тошноту. По размерам и планировке коридоров, отходящих от мостика, Ник сделал вывод, что он на борту легкого грузового или транспортного судна. Для боевого корабля здесь было слишком грязно. Клонов с самого начала запрограммировали на аккуратность, да и в армии – хоть республиканской, хоть имперской – была давняя традиция так драить палубы, чтобы с них можно было есть.
На этом же корабле, если первое впечатление не обманывало, царил хаос. Перегородки были замусолены отпечатками пальцев разных разумных существ, а пол вокруг Ника – да наверняка и под ним – покрывала следами грязь многих планет. Кроме того, в помещении стоял странный запах. Это не был тяжелый дух множества немытых тел, тесно скученных слишком долгое время; запах был просто… странный.
