одной из подобных цивилизаций, – девушка встретилась взглядом с наставницей. – Именно по этой причине мне и хочется стать джедаем.
Луминара засмеялась. Конечно, ее смех был мягкий и приглушенный, но в ответ на него Баррисс мгновенно посерьезнела.
– Скажите, вы одиноки, учитель Луминара?
Джедай закашлялась, допивая остатки душистого ароматного напитка. Черные капли упали на губы, изменив их цвет. По-детски непосредственная Баррисс никогда не скрывала своей любознательности под маской ложной утонченности.
– В той или иной степени каждый джедай ощущает себя одиноким, падаван. Тебе, дорогая моя, придется это очень скоро понять. Просто одни из нас чувствуют себя более комфортно в одиночестве, а другие – нет. Каждое правило имеет свой диапазон для вариации, и каждому джедаю необходимо найти свой стиль жизни.
Баррисс посмотрела на противоположную сторону от костра.
– Наверное, Энакин и пытается найти свой стиль жизни, верно?
Луминара не переставала удивляться, насколько же восприимчива была эта девушка. Судя по всему, из нее в скором времени получится просто отличный лекарь.
– Я могу только сказать, что он определенно находится в поиске, хотя, вполне возможно, конкретный вопрос так и не созрел в его голове. Время покажет, увенчаются ли его попытки успехом или нет. Наш разговор с Оби-Ваном касался именно этих вещей, и Рыцарь джедаев не смог дать окончательного ответа относительно своего падавана. Единственное, что нам известно: внутри Энакина таится невиданная сила.
Баррисс поднялась со своего места.
– Сила, которая до сих пор не дала о себе знать, может и не существовать в природе.
Луминара, облокотившись на спинку седла, обратила взор к небу.
– Не стоит судить людей слишком строго и быстро, Баррисс. Одни из нас таят в душе гораздо больше нерешительности, чем все остальные. Энакин Скайуокер сражается так, как ни один падаван на всем белом свете.
– Возможно, относительно боя вы и правы, учитель. Но в остальном… – фраза повисла в воздухе.
Девушка развернулась и решительными шагами отправилась к спальному месту.
Луминара проследила за реакцией девушки и подумала: Неужели и я когда-то была столь же беспокойной и нерешительной? Попытавшись лечь поудобнее, она вновь посмотрела на звезды. А ведь мой падаван был прав: их здесь великое множество. Каждая система таит в себе собственные трудности, каждое живое существо переживает страхи, тревоги и радости, взлеты и падения… Наверняка именно сейчас несколько дюжин или даже сотен живых существ лежат точно так же, как я, разглядывая звездное небо и пытаясь проникнуть в будущее. Каждый из них лелеет надежду…
Луминара решительно допила остатки чая и выплеснула заварку в траву. Труд джедаев никогда не будет закончен, пока на свете существуют своенравные советы в виде ансонского Сообщества… Республика должна остаться единой – только тогда она сможет достойно противостоять внешним врагам; что же касается джедаев, то их привлекают только в случае крайней необходимости. Сейчас, судя по всему, настал тот самый момент. Луминара прекрасно понимала, что Оби-Ван Кеноби придерживается тех же самых мыслей, даже Баррисс Оффи недалека от постижения сей простой истины. В отношении Энакина Скайуокера никто не мог сказать ничего определенного.
Баррисс говорила о возможностях… Могло ли так случиться, что конфликт оказался вызван этим словом? Неужели счастье Энакина – это счастье быть рыцарем? Согласие – возможно. Огромная значимость – несомненно. Но что касается счастья… Можно ли сказать, что вся моя жизнь – это одно огромное счастье? Хватит размышлять о смысле жизни, оборвала себя наконец Луминара. Прямо перед носом имеется масса неотложных неразрешенных дел. И они заключаются вовсе не в проблеме удовлетворения любопытства Баррисс, изучения внутреннего мира Энакина Скайуокера или разрешения трудностей Республики. Нет, первоочередной задачей на данный момент является необходимость хорошего ночного сна в отсутствие удобной кровати. Повернувшись на бок, Луминара натянула термоодеяло на шею, закрыла глаза и позволила себе отправиться на волнах блаженного сна далеко-далеко, где джедаи хотя бы на некоторое время были лишены всех возложенных на них обязательств.
***
Управляющий, конечно, был поражен, но совсем не растроган и не воодушевлен. Очередной план боссбана Соергга был хорош, но его реализация ставилась под еще большее сомнение, чем все предыдущие. По этой причине Огомоор не стал облегченно вздыхать и говорить, что на сей раз их затея просто обречена на успех – все зависело от реакции кочевников алвари и степени проявления их природной надменности.
На этот раз Огомоор решил не рисковать собственной шеей, но один из эпизодов плана понравился управляющему настолько, что ему захотелось прыгать и аплодировать – если не физически, то уж мысленно это точно. Основное преимущество затеи заключалось в том, что большая часть всех событий должна была разворачиваться в течение одной-единственной ночи. Советниками оказались абсолютно посторонние существа, и Огомоору больше ничего не оставалось, как идти вслед за ними.
Если дельце выгорит, то Соергг получит все столь желанные призы, снизив риск для собственной персоны до минимума: в том-то и заключалось изящество плана. Когда же истина выйдет в свет, то раскол между жителями городов и кочевниками равнин еще более усилится, а согласие и перемирие окажутся непозволительной роскошью. Соергг рассудил, что теперь-то никто и ничто не сможет удержать Ансион в составе Республики; что же касается грядущих за этим последствий, то они-то как раз и были на руку грязным хаттским интрижкам.
В отношении Огомоора все было просто: политическое будущее Ансиона его совсем не интересовало. Значимость грядущих событий измерялась только лишь суммой полученного им гонорара.
И если наконец счастье им улыбнется, то проблему со злосчастными джедаями можно будет решить через одну-две недели.
***
Водная гладь была широкой, глубокой и очень чистой, но в глазах Луминары подобная картина не представляла собой никакой опасности. Покачиваясь в седле своего животного, которое шло на одном уровне с суубатаром женщины-джедая, Киакхта позволил ему зачерпнуть огромной пастью несколько пучков водорослей-цеки, а также парочку грызунов под названием колеаки и тщательно их пережевать. Кости последних жертв весело захрустели, а суубатар дико заржал.
– Река Торосогт, – гордо объявил Киакхта. – Мы преодолели хорошее расстояние. Стоит только перебраться на противоположный берег, как под ногами появится земля алвари. Здесь нет места ни городам, ни критиканству, ни мелочному высокомерному Сообществу.
– Как долго нам еще добираться до Борокии? – спросила его Луминара.
Черные зрачки алвари будто бы впились в лицо женщины. Наконец он произнес:
– Этого не способен сказать никто. Дело в том, что Борокии привыкли мигрировать в своем ареале, и где они находятся сейчас, определить просто невозможно.
– Жаль, что мы не можем отправить
