Со смертью одной из триады древних техномагосов, установивших полный контроль над Мезоа, в рядах защитников начался хаос. Боевые автоматы начали впадать в кататонию или проваливаться в братоубийственную ярость берсерков, а когорты скитариев и таллаксов обнаруживали, что оказались отрезанными со всех сторон. Отряды изменников переходили в атаку по всей зоне боевых действий, за исключением Терциала-05, где Соларная ауксилия и Последователи Пламени по-прежнему сдерживали Железных Воинов мощным перекрестным огнем. Казалось, дни Мезоа сочтены.
Именно в этот момент Дракос возвратился в битву, выйдя из фабричных хранилищ в былом величии благодаря талантам мезоанских кузничных мастеров. Но вместо того, чтобы помочь в бою с Аутилоном Скорром и воинами Альфа-легиона, опустошавших центральные шпили Мезоа, он повел Последователей Пламени к Терцалу-05 и Железным Воинам. И когда древний дредноут ринулся вперед, все автоматы, рядом с которыми он проходил, следовали за ним, пробуждаясь от затопившей кору головного мозга мании, и соединяясь с необоримой волей Железного Дракона. Пока из шпилей Мезоа вырывалось пламя, Кассиан Дракос достиг распаханного снарядами поля сражения у Терцила-05 во главе почти 1000 боевых автоматов. Однако вместо того, чтобы атаковать оставшихся Железных Воинов, которые окопались в неприступной самодельной крепости из расколотого рокрита и железа, он приблизился один, требуя от вражеского командира показаться. Дракос прошел через ряды автоматов Железных Воинов, которые отказывались подчиняться приказам атаковать его, и встал перед Нариком Дрейгуром, поднявшимся во весь рост над укреплениями. Подробности состоявшего между ними разговора остаются неизвестными, однако в «Пророчествах пламени» говорится, что: «воплощение властителя нашего Вулкана обладало властью над всяким изделием кузницы, будь то хоть творение врага, будь то даже плоть врага, ощутившая прикосновение кузни. И так он обратил врага своего во имя праведной цели».
В личных журналах Дрейгура о данном инциденте нет ни слова — на самом деле после этого дня он перестал вести записи, и избегал любого общества, кроме Дракоса и автоматов. Известно только то, что они встретились, обменялись парой слов, а затем Дрейгур обратился к своим людям с короткой речью:
«Братья, данную нам клятву снова нарушили. Альфа-легион опять бросил нас. Теперь мы покажем, что не изменяем своим клятвам. Мертвецы Странивара и Мезоа взывают к нам о возмездии, и они его получат».
Все, что остается
Аутилон Скорр почти одержал победу, как вдруг оказался в ловушке посреди кузниц-шпилей Мезоа. У него в тылу находились боевые автоматы и когорты-ауксилии мезоанского жречества, которые постепенно возвращались под контроль хозяев, а впереди — наступающая орда машин, лояльных воинов легионес астартес и остатков Железных Воинов, что ранее бились под его началом в авангарде штурма. Тыловые участки и посадочные зоны оказались под ударом бронетанковых колонн Соларной ауксилии, а в космосе над Мезоа покинувшие укрытия среди лун внешних планет эскадры лоялистов атаковали крейсеры предателей, что вышли на оптимальные позиции для бомбардировки планеты и не были готовы к нападению.
Битва за Мезоа была проиграна. Отчаянный гамбит Скорра провалился, и теперь силы лоялистов могли разгромить его по частям. За пару часов большинство войск предателей на планете были уничтожены безжалостными мезоанскими автоматами. Бежать и возвратиться на крейсеры смогли менее 3000 врагов, включая тяжелораненого Аутилона Скорра, которому при отступлении из кузниц-храмов Ксиафас Юрр в схватке размозжил руку. Хотя изменники и сохраняли орбитальное превосходство, скоростные атаки и налеты эскадр лоялистов вкупе с запускаемыми с поверхности пылающими кусками планеты вскоре вынудили их отступить к внешним планетам, а затем и вовсе покинуть систему. Некоторые возвеличивали Кассиана Дракоса как спасителя Мезоа, но многие испытывали по отношению к нему подозрения из-за странных приказов во время осады и незримого влияния на автоматы и определенные секты самого жречества Механикум. В дальнейшем Дракос провел немало кровавых рейдов на соседние системы, что находились под контролем Воителя, распространяя тем самым культ своей личности, который разросся вокруг него после победы на Мезоа. Нарик Дрейгур стал доверенным советником Железного Дракона, немногословный мрачный воин, которого редко видели вне его компании и служившего правой рукой Кассиана Дракоса в течение всех войн Ереси Хоруса.
Но хотя вторжение и потерпело неудачу, Мезоа был нанесен огромный урон. Аутилон Скорр и воины Альфа-легиона учинили в сердце крепости множество разрушений, из-за чего та нескоро оправилась от понесенных во время битвы потерь. Что еще хуже, в бою пала одна из трех правящих техножриц, норн-регентов, из-за чего, пока шел процесс наладки, какое-то время мезоанцам поступали противоречивые приказы. Хотя Мезоа не попала во власть Хоруса, в ходе конфликта она не смогла оказывать значимой поддержки другим анклавам лоялистов. Тем не менее, планета оставалась занозой в боку изменников, которые пытались прорваться в ядро Империума, обеспечивая безопасную гавань для различных независимых рот легионес астартес, что в своей массе действовали под эгидой Последователей Пламени. Хотя во время Ереси Хоруса многие в Дивизо Милитарис сбрасывали со счетов эффективность подобных сил, усилия Последователей Пламени и многих других схожих отрядов, возможно, стали ключом для сохранения множества крепостей лоялистов и оттягивания неизбежного удара Воителя по Терре и сердцу Империума.
«Клинок недоверия острее, нежели ненависти, ибо он убивает друзей так же охотно, как и врагов. Он разит братьев и режет тех, кто в здравом уме стал бы им лучшим союзником, с не меньшей легкостью, чем тех, кто самою природой был сделан их смертельными врагами. Это оружие настолько безжалостное, что те, кто им обладают, могут не бояться никого, кроме самих себя».
«Книга Гидры»
Граница Империи
К 009.М31 галактику вовсю разрывал ужас гражданской войны. Огонь, который был зажжен на Истваане, пожирал целые миры, воющая чума Гибельного шторма сметала любые попытки дальней связи, а путешествия в варпе на значительные расстояния в лучшем случае стали опасными и непредсказуемыми, а в худшем вовсе невозможными. Однако, невзирая на эти затруднения, интенсивность войны только возрастала — лоялисты и предатели атаковали и контратаковали друг друга, пытаясь вырвать решающую победу, хоть это не давало ничего, кроме безустанного усиления вихрей насилия и разрушения. Галактика горела.
