А мёртвые всё поднимались и поднимались. Разумеется, не воители в проржавевшей броне. Самые обычные горожане в полуистлевших одеяниях, мужчины, женщины, дети, были и просто почти нагие костяки из самых древних захоронений. Фесс ощутил, как к горлу подкатывает тошнота.
Он уже прибегал к помощи мёртвых, в Арвесте, в самом начале своего пути, но только один раз, и всё очень быстро закончилось. Здесь ему предстояло вести на запад армию неупокоенных, командовать ею, заботиться о своих бойцах, лечить, приращивать отрубленные руки. Мертвецы не нуждались ни в еде, ни в питье, ни в отдыхе, но чародейского внимания, конечно же, требовали.
Головы, обмотанные однообразными тряпками, когда-то, очевидно, служившими погребальными чалмами, повернулись к Фессу. Некромант не мог даже рассчитывать на такой успех – армия мёртвых состояла самое меньшее из полутора тысяч неупокоенных. И каждый одержим только одним – свирепой и кровавой жаждой убивать всех, кто ещё дышит этим воздухом.
– Всё, Рыся… – с трудом проговорил некромант. – Дело сделано. Ещё один погост – и можно наступать.
Драконица ничего не ответила. На ряды новоявленных воинов она смотрела с откровенным отвращением.
…Искать второй город им пришлось недолго. Рысь кружила над пустыней до рассвета, а с первыми лучами зари принесла весть, что ещё одни руины находятся в двух днях пути к северу. Колонна мёртвых двинулась в путь. Заклятье разупокаивания дало Фессу просто ходячие вещи, свирепых бойцов, нечувствительных к боли и страху, нерассуждающих; командовать такими невозможно, нельзя осуществить никакой правильно выстроенной тактической комбинации, только если Фесс не примет на себя полностью роль кукловода и не станет управлять, как в театре, каждым неупокоенным в отдельности.
…Второй город мало чем походил на первый – почти полностью скрытая песками, оползнем и стелющейся колючкой цепь руин, вытянувшаяся вдоль пересохшего ручья. Здесь тоже имелось кладбище, правда, куда меньше первого, и заклятье получилось далеко не столь впечатляющим; однако к армии Фесса всё же прибавилось почти четыре сотни мертвецов.
После этого войско некроманта повернуло на запад.
Всё это время Рысь оставалась мрачной и подавленной.
– Не думала, что так испугаюсь, папа… мы ж такого натворили, такого наделали…
– Ничего особенного, – храбрясь, возражал Фесс. – То, что видели… ну, просто очередной морок, и ничего больше. Помнишь, в Чёрной башне Сущность и похлеще миражи нам подсовывала.
Рыся мрачно качала головой:
– Нет, пап. Сущность-то ещё выбирает, кого из Разрушителей ей поддержать. Тогда, у Башни, ей казалось, что Этлау – лучше. И не дала нам его убить.
– Что ж, пусть решит, что лучший – это я, и тоже не даст Этлау убить нас, – попытался отшутиться Фесс. – Нутром чую, нам это ой как понадобится.
– Не смейся, папа… Мне страшно, – вдруг призналась девочка-дракон. – Мы что-то такое сталкиваем… ну, запретное, словом. Хотела бы объяснить, да слов нету. Камень с горы покатился, и не просто так, а за собой что-то потянул, и это «что-то» нам в спину ка-ак бабахнет!..
– Бабахнет, не бабахнет – иначе с делом не справимся, – отрезал некромант. – Назад поворачивать смысла уже нет, девочка. Давно уже нет. Нас словно поток несёт.
– Поток… – горько и совершенно не по-детски усмехнулась Рыся. Фесса даже мороз пробрал – глаза девочки-дракона на миг изменились, поплыли, меняя форму и цвет, словно тот самый жемчужный дракон норовил занять своё место, как будто пытаясь слиться с человеческим началом в совершенно новую, невиданную сущность. – Мы сами поток, папа. Поток смерти. Сорвавшаяся лавина. Катящаяся на сушу океанская волна. Когда Эвиал был юн… тут часто такое случалось.
– И ты хочешь сказать, что нам лучше остановиться? – удивился некромант. – Но Рыся, дочка, что же нам тогда делать? Сущность не сегодня-завтра сокрушит последние преграды, и тогда… старого Эвиала просто не станет. Появится нечто новое, непостижимое, а быть может – и совсем ничего. Может, Сущность просто распахнула пасть пошире, стараясь заглотить всё вокруг, всю плоть этого мира – как мы можем не предусмотреть такого?!
– Ты прав, папа, – грустно вздохнула девочка-дракон. – Как всегда, прав. Только… мы пустили в ход оружие самой Сущности. Кто знает, поможет ли?
– Другого у нас нет, – покачал головой Фесс. «Вернее, – продолжил он про себя, – оружие это у меня есть – Мечи. Но они пойдут в дело лишь действительно на самом краю».
Конечно, и некроманту становилось не по себе, когда он оглядывался на мерно тащившуюся через пески армию мёртвых. Нельзя сказать, что она была слишком уж велика. В тех же отлучённых от церкви Зеленухах тоже пришлось иметь дело с несколькими сотнями неупокоенных. Но никогда ещё за подъятыми мертвяками не стояла живая человеческая воля, тем более – воля мага Долины, пусть даже и не закончившего формального образования. И хорошо, что вокруг – мёртвая пустыня, а не богатые живой добычей деревеньки, к примеру, того же Эгеста. Если долго сдерживать порыв неупокоенных к человечине (а точнее – к убийству ради убийства), мертвяки могут обернуться и против своего «повелителя». Никакое заклятье не абсолютно. Тем более созданное опять-таки человеком. Когда погосты разупокаивались «сами собой», а точнее – благодаря проникающим всё дальше и дальше на восток эманациям Сущности, – это, конечно, совсем другое. «Качество материала другое», – мрачно усмехнулся про себя Фесс.
«Есть ли у меня альтернатива? – вновь и вновь спрашивал себя некромант. – Может, с самого начала всё пошло неправильно, возможно, не стоило так в открытую поднимать бунт против инквизиторов? Отец Этлау закидывал удочки… кто знает, может, святым братьям не оказалось бы выгодно с места в карьер нарушать данное слово? Конечно, страшной ошибки с Эгестом и гибелью друзей уже ничем не поправишь (а в уши всё шепчет и шепчет невесть чей вкрадчивый голос: «А ну как они и в самом деле живы?! И в плену у инквизиции?») – но до этого-то, до этого? И не отмахивайся, старые ошибки не должны повториться».
«Я не повторю, – мрачно возражал Фесс самому себе. – Я уничтожу салладорских магов, пытающихся взломать саркофаг Эвенгара. Я уничтожу всех, кто попытается мне помешать, – инквизиторов, эмирских присных, даже воинов Храма Мечей, буде те окажутся настолько глупы, что вмешаются. Этот нарыв надо вскрыть быстро, безжалостно и решительно. А что потом?.. Потом – на запад. Я уже много раз думал, что «время настало», и всякий раз ошибался. Похоже, на сей раз ошибки не будет. Дел здесь у меня почти и не осталось. Занятия всегда можно найти, и тайн хватает – но это именно «занятия» и именно «найти». Я подозреваю, что Вейде знает куда больше, чем говорит (а чего ещё ожидать от королевы эльфов, помнящей дни юности ныне горящих звёзд?), я не знаю, что такое Храм Мечей или замок Бреннер, не знаю, где затаились маски и почему они медлят, не знаю, что такое загадочный храм посреди морей, в который ушла тень погибшей в Дренданне эльфийки вместе с её флейтой, не знаю, кто (или что) было то деревянное существо, пришедшее мне на помощь в Аркине… но сейчас это даже и не важно. Если то злое подобие истинной, благодатной Тьмы на западе рассеется, я найду все ответы. Или, быть может, решу, что их не стоит даже искать».
