Он осторожно поднял Деленн на руки и прижал к груди. Было удивительно ощущать, какая она маленькая и лёгкая.
— Ты не умрёшь, — тихо прошептал он ей.
Вряд ли, впрочем, она слышала его.
— Ты не умрёшь здесь.
И никто не посмеет причинить ей зла. Здесь, в его великом храме.
* * *
— Так, значит, вы просто… позволите одному из этих… виндризи отправиться вместе с нами?
Дерхан раздражённо вздохнул.
— Если это ваша обычная манера ведения беседы, министр Моллари, то я просто поражаюсь, как вам удалось добиться такого высокого поста в вашем правительстве. Я сказал, что я не возражаю, если вы попросите кого-нибудь из них. Вот они все, здесь. Говорите.
Лондо огляделся вокруг. Это был просто сумасшедший день. Минбарец, с которым он повстречался в овраге, вернулся и принёс с собой Деленн. Он положил его на некое подобие постели в этом богами забытом планетарном комплексе, после чего куда-то исчез. Ленньер уже успел вернуться, и его раны оказались далеко не так опасны, как Лондо подумал с первого взгляда. Таинственный инопланетянин, напавший на них, был убит. А эти виндризи действительно хотели по собственной воле пойти вместе с ним.
— Говорите, — повторил Дерхан.
— Э… тут… кто-нибудь… в общем, пойдёт?
— Я, — сказал один из них, шагнув вперёд. — Раньше мы были единым целым с техномагами. Если мы воссоединимся с ними снова, это будет справедливо.
— А, — ответил Лондо. — Хорошо.
Сказал он только это. Но подумать успел гораздо больше: Вот так. Нарн с каким-то там непонятным инопланетянином в своих потрохах собирается вместе с нами отправиться к техномагам. Великие боги, ну неужели вся Вселенная сошла с ума, или так было всегда, а я просто не замечал этого раньше?
Немного помолчав, он спросил:
— И… как же вас зовут?
— Виндризи.
— У вас что, нет другого имени?
Нарн улыбнулся, — и это было одно из самых жутких зрелищ, которые Лондо когда-либо доводилось видеть.
— Больше нет.
— А-а… Ну что ж, жаль.
Великий Создатель, Вселенная ненавидит меня!
* * *
Морден улыбнулся.
— Неплохо. Я доволен вами.
Лежащее перед ним тело до последнего момента принадлежало бракири. Теперь это был просто мёртвый бракири. Шок, вызванный изъятием инопланетного паразита из его тела, оказался фатальным. Жаль, конечно, но что поделаешь. Надо — значит надо.
Виндризи уже поместили в надёжную ёмкость для транспортировки, и вся накопленная им за долгую жизнь информация была в безопасности.
— Нам не удалось забрать её душу.
Морден посмотрел на Охотника за душами. Это был один из двоих, посланных добывать виндризи. Пока он был занят удовлетворением просьбы Мордена, другой должен был отыскать Деленн и поместить её душу в свою коллекцию — информация о её местонахождении была платой Мордена за живого виндризи.
— Да, насколько мне известно, она всё ещё жива. Часто бывает, что минбарцы оказываются чрезвычайно живучи. С вашей точки зрения, как я понимаю, это так досадно. Но всё же, это не такая уж страшная потеря. Теперь мы у вас в долгу.
Кстати, вы уже подумали над моим предложением?
— Мы ещё не решили.
— Ну, хорошо. Ничего страшного, у вас есть время. Нам некуда спешить.
Да, — думал Морден чуть позже, после того, как получил официальное подтверждение того, что его предложение принято. — В последние дни всё идёт просто великолепно.
* * *
— Я видел его здесь. Я видел Валена.
— Значит, тебе повезло больше, чем мне, Синевал.
— Он ничего не сказал мне. Он даже не заметил моего присутствия. Может быть, я не… Может быть, я никогда не был избран им.
— А может быть, ты просто не тот, кого он избрал сегодня. Но завтра наступит обязательно.
— Ты так сказал, Сеч Дерхан. Но что, если я не прав?
— Поживём — увидим. Боюсь, что у нас появились иные заботы. Хорошо это или плохо, но наш скромный приют здесь перестал быть тайным. Один из нас пропал, — просто исчез куда-то.
— Шаг-тоты?
— Возможно. Моя оборона крепка, но и она не лишена недостатков. У нас нет ни времени, ни ресурсов, чтобы сделать её безупречной. А он никуда не пошёл бы один. Я сильно беспокоюсь, Синевал.
— Это только начало.
— Да, увы. Увы.
* * *
На другой планете тоже разговаривали двое. Но это был разговор между властителем и слугой.
— Значит, им это удалось, Элрик. Они возвращаются.
Элрик кивнул.
— Кажется, что так, повелитель.
— Что произошло с ней? Видела ли она то, что должна была увидеть?
— Не могу сказать с полной уверенностью, повелитель. Мы… не можем быть до конца уверены в этом. Всё, что касается её, теперь лежит за гранью однозначности.
— Теперь нам придётся исцелить её. Мы дали обещание.
— Но что, если мы были не правы, повелитель? Что тогда?
— К добру или нет, но если им удастся вернуть нам потерянное знание, мы должны будем исцелить её. Скоро мы покинем это место. Что будет потом, нас не касается.
— Но как же мир, который мы оставляем, повелитель?
— Этому миру, как и всем остальным, придётся обходиться без нас. По крайней мере, какое-то время.
Элрик вдруг замолчал и поднял глаза вверх. Обычный человек не увидел бы там ничего, кроме темноты, в которой утопал потолок маленького святилища. Элрик же видел куда больше этого.
— Они идут, — скрипучим голосом произнёс Джемис, Тот, Кто Превыше Всех.
— Зачем? Они хотят уничтожить нас?
— А может быть, её?
Над их головами небо Казоми-7 расцветилось вспыхивающими точками перехода огромной армады дракхов. Меньше чем через час началась бойня.
Часть 2. Мгновение радости в горести жизни
Шеридан понимает, что от своего прошлого ему никуда не деться. Мысли об Анне, о Деленн и об изгнавшем его человечестве приводят его в отчаяние, которое он должен во что бы то ни стало победить. В то же самое время командор Корвин обнаруживает, что жизнь вовсе не лишена радостей…
Каюта капитана Джона Шеридана. Тяжелый крейсер «Парменион» на стоянке у Приюта.«Путь Воина: Если сражаешься, сражайся без страха. Если любишь, люби без сомнений».
Это говорил мне отец, давным-давно. Я привык считать, что он мудрейший человек из живущих. Возможно, таким он и был. Он научил меня множеству разных вещей. Я бы хотел, чтобы он все еще был здесь. С ним я мог бы поговорить.
Не оглядывайся. Никогда не оглядывайся. Вот, что он мог бы сказать. Что было — то было. Что умерло — то ушло. Учись на своих ошибках, да, но не растрачивай свое будущее, вспоминая их. Люби настоящее, потому что, в конце-то концов, это — все что у нас есть.
