Степан Мазур - Клятва рода

Джин охватил незримой прозрачной пеленой воздуха, вскинул над землёй и помчал, что есть мочи к Огненной Гиене.

Коляда не успел опомниться, как уже стоял в десятке метров от пылающего жаром разрыва. Насколько хватало глаз, в огромном котловане пылало целое море раскалённой магмы, переливаясь жёлтым, красным и зловещим оранжевым цветом.

Геенна давала не только колоссальную температуру, но и освещала всё вокруг не хуже дневного светила. То и дело в сотнях метрах друг от друга в небо взвивались гигантские буруны, фонтаны взрывались и взлетали на десятки метров вверх, швыряя во все стороны мириады брызг. На солнце такие явления назвали бы протуберанцами.

Глаза оторвались от дивного зрелища в поисках джина, но того давно и след простыл.

— М-да, древнейшее бессмертные создание, силы немеренно, но с разумом беда, — обронил Коляда сам себе.

— В семье не без уродов, — раздалось со стороны Геенны.

Магма взорвалась совсем близко к берегу, капли раскалённого вещества едва не попали на ноги. Из чудовищного фонтана появилась пылающая голова с огнём вместо волос и парой угольков вместо глаз.

— Ах, Эфраим… Как дела в центре Земли?

— Греется старушка, тепла ещё хватает. Не то правда уже время, когда огнём была охвачено всё вокруг, но пока ещё есть, где разгуляться. Живём.

— Рад за тебя. Скажи же мне, а не видал ли ты в Геенне двух перводуш?

— Сам знаешь, растворяются они здесь быстро, не выдерживают.

— Первые души не так-то легко растворить.

— Нет, нету здесь таких, — эфрит, совсем по-человечески, печально вздохнул, — наверное, на другом берегу. Там же сидит и Она, ждёт.

Коляда вскинул брови:

— Как? Разве Лилит до сих пор здесь? Она же…

Эфрит перебил:

— Да, здесь, здесь. Непонятно мне это человеческое: страдают, ждут, печалятся, грустят… Сидит уж которую тьму лет, иногда только Каин навестить приходит. Они оба отверженные, непонятые…

В горле встал ком, язык прилип к нёбу, Коляда просипел:

— Эфраим, молю тебя, перенеси меня к ней.

— Но…

— Никаких "но"… Она грустит из-за него… и не уйдёт отсюда, пока они там. А ведь она живая, смерть обходит её стороной. Живым надо быть наверху, но…

— Ты же сам сказал никаких "но"… Садись… Эх, люди… Как ещё живёте?

Скорпион закричал:

— Довольно! Хватит! Не хочу видеть Лилит! Зачем мне её память?

Фигура Меченого появилась, прервав видение:

— Не хочешь видеть мать, отец не является, брату не веришь. Может, на деда глянешь? Семья так просто не отстанет, поверь мне на слово.

— Деда?

Ещё одним ударом пробрало всё тело Скорпиона…

Новое видение захватило сознание…

Световит поставил ногу на валун. Взгляд устремился до самого виднокрая, благо с холма видно весь дивный сад, от самого начала у подножий одиноких гор, до соседних скал, что лежат на самом закате. Сад словно находится в некоей резервации, просто сотворённая неведомыми богами ложбина посреди многих дней пустыни. Оазис посреди вечного зноя с густой растительностью и подземными ключами чистейшей воды. Сборочный цех новых людей. Старые уже не устраивали.

Глаза зацепились за две фигуры, понуро идущие прочь из сада. Только что двое человекоподобных выдворили прочь и загородили вход обратно. В руках огромных созданий неведомое оружие — бронзовые мечи. Мечи блестят так, что, кажется — пылают огнём. Отражают свет тысяч бликов солнца.

"За что выгнали тех двоих? Заступники?"

Световит замер в ожидании. Всё равно рано или поздно придут на эту возвышенность, так как из зелёной ложбины можно выбраться только здесь, другого пути нет. Ещё дети — Родослав с Миромиром об этом говорили. Поскитались по миру, знают многие места… А идти навстречу, убивать бугаев и ломиться в сад силой, смысла и самой причины нет. Но за что же наказали тех людей? Бредут так понуро.

Время шло, а изгнанники не торопились покидать дивного оазиса, сидели напротив единственного входа, словно чего-то ждали — милости или прощения. Но хозяин этого оазиса выходить не торопился.

"Велес ждал? Или просто горд? К чему ему этот цех? Почему ушёл с цветущего севера на знойный юг?"

Световиту прискучило торчать на камне, как высеченная песками и ветрами каменная статуя. Поправив огромных размеров лук за спиной с полным тулом калёных стрел с белым оперением, уверенным шагом направился в ложбину.

Первым его заметил изгнанный мужчина, привстал и сделал пару шагом навстречу, всматриваясь в него так, словно увидел самое небывалое на свете чудо. Световит хоть и был богом, сыном самого Рода, но к чуду себя не причислял — нагляделся чудес уже под завязку. В мире творений его отца удивительного столько, что восхищаться разучился в первые века вовсе.

Световит замер в десяти шагах от мужчины, давая ему время, чтобы привык, успокоился. Угрозы от него никакой. А то, что лук за спиной, так этим, в саду, это оружие ещё не ведомо. Недавно изобрёл. Вряд ли догадаются.

— Кто вы и за что вас выгнали? — первым подал голос бог.

— Я Адам, а это моя… Ева, — ответил с запинкой Адам, — мы… ммм… прозрели… вот и выгнали.

Световит широко зевнул, мигом потеряв интерес к изгнанникам и саду в целом. Теперь понятно, просто Велес ещё один конструктор, который, стремясь превзойти Творца, слепил и не смог воспитать. Сколько таких уже видел за свою бессмертную жизнь? И зачем отец позволяет таким экспериментам в своей вотчине? Отсеивает племя? Улучшает породу людей? А может, вовсе потерял ко всему интерес? Вот мелкие божки и пользуются его благосклонностью, ограждаясь в своих экспериментах от всего мира, объявляя себя избранными, единственными богами всего сущего, объявляя себя чуть ли не Творцами. Каковы демиурги…

Бог резко повернулся и зашагал прочь. Резкий окрик заставил остановиться:

— Погоди, в мире ведь есть ещё люди? Змей был прав?

Световит хмыкнул. Образ змея несёт людям прозрение. Хитрая и подлая тварь везде норовит залезть первой.

Сухо обронил:

— Ты даже не представляешь, сколько в мире вариантов людей. Одни приходят, другие уходят… А сколько ещё будет… Одних задумок сотни тысяч. От подручных материалов, до выращивания из разных зверей…

Бог остановился, оборвал себя на половине слова. И зачем об этот рассказал человеку? Всё равно ведь в своей одномерности дальше глаз никогда не узрит. Может быть и заслужил только такой резервации в саду, ничем не отличаясь от растений или животных… О, неясный конгломерат возможностей как понять тебя единственно верно?