[1] Вар = минута
[2] Тат = 1500 метров
[3] Ват = час
Глава 2 Иди в баню, тазики пинать!
И вот стою я посреди дороги, смотрю на наглого старика и не знаю, что делать. Повернусь, там пришибленный, не повернусь, придется дальше дедульку гипнотизировать. Я, кстати, это умею. Да и вообще я умненькая, а точнее, образованная. Весен эдак… много назад я в одном замке шестнадцать полных лун менестрелем служила. Ну и был там на службе не только маг, но и ученый муж, который меня и решил обучать по дружбе людской. А людской, потому что замок этот речного народа был. Так что я вполне себе ничего. Однако, вернемся к заболевшему, то есть наболевшему. Надо повернуться, а то он уже пыхтит как упырик над жареным мясом, и жрать охота и от жареного воротит. Эх, была, не была. И вот в позе полчища-зомбяк-наступают-давно-пора-бежать я так и застыла, даже занесенную для марш броска ногу не смогла опустить. А все почему? Потому что случился самый банальный ступор, с последующим окаменением, отупением и отказом речевого аппарата (эт я у научника нахваталась, не зря там чахла). Мой случайный спасенный не отличался большим разнообразием в позе или речи, так что стоим, ступорим. И что делать, не в одном мозгу. В конце концов, отмерла я, так как с запрокинутой головушкой ой как тяжко стоять. Да-да, это чудо было на голову меня выше, а то и на полторы. Но это ещё лешачьи проказы и водяного байки по сравнению с глазками неадекватного. А они у него как два изумрудика, причем лучшего качества, не вру. А затягивают в свой бездонный омут как, ах! А в остальном обычный, симпатичный представитель сильного пола, правда, выражение его моськи уж больно умалишенное. Нельзя ж так реально дибилушку изображать.
— Малыш-крепыш, чего стоим, чего ждем?
— Рядом стою. А твоё имя Малыш?
Ой, что сейчас будет.
— Нет, Малыш — это ты, а я Дана. Так чего ждешь, иди по делам, или домой.
— У меня нет дома. А что такое дела? А как по делам ходить? — тут же засыпали меня вопросами.
— А ты развернись и чеши вперед, там и дела найдешь на свою ж***.
Знаете, что он сделал? Нет? Так я подскажу. Он развернулся, начал остервенело чесать лоб и кричать «дела идите ко мне на ж***». Вам смешно, а мне нет. Это все посреди улицы. Да на нас уже оборачиваться начали и у виска странно так покручивать. Не, я-то нормальная, а вот это недоразумение явно сильно тыквой своей приложилось, или приложили. Так, пора прекращать представление.
— Малыш, шел бы ты! — и еще грозное выражение и сжатые в кулак ладони. Ага-ага, я злая тетя, вишь, даже твоих наемников спровадила. Двигай, давай, чего пялишься?
— Куда?
За следующую фразу я в последующем успела проклясть себя раз сто и столько же пнуть за недальновидность. Ну, дура, она и в шкуре менестреля дура. Та-да-да-дам, барабанная дробь:
— В баню, тазики пинать.
— А так можно?
— Можно-можно, я разрешаю, вон в ту сторону иди, — и указала ему в первый попавшийся поворот.
— А где там баня? — и смотрит на меня щенячьими глазками, не будь мужиком здоровым, усыновила бы, ей богу.
— Там детка, там. Ты иди, а потом у прохожих спросишь. Ну, давай, иди, потом расскажешь, как прошло.
— Хорошо.
Конечно, хорошо, милый, от чего ж плохо. И мне хорошо, я теперь свободна идти куда хочу, и тебя не тронут в торговых рядах. Так, пошпыняют и все. Пока-пока припадочный. Эх, а красивые у него глазки все-таки. И не раз они мне будут сниться.
Так, пора к трактирщику за добром своим. В седло, и поминай, как звали. Слишком уж проблемный город для меня.
***
Солнце клонилось к горизонту, рынок начал пустеть. Между рядами еще двигались перебежками пару запоздалых покупателей. Торговцы складывали свой товар. А в это время небезызвестная мужская фигура в капюшоне шла вдоль прилавков и усердно искала собеседника.
— А где баня? — бесцеремонно обратился мужчина к задержавшемуся торговцу.
— Вы мне? — торговец поднял глаза на высокую фигуру.
— Да, где баня?
— Смотря, зачем вам баня, наниматься или по поручению, к тому же какая именно баня?
— Я тазики буду пинать.
— Простите, не понял, какие тазики? Не слышал о такой должности, — торговец явно понимал, что чего-то не понимает.
— А какие, я не спросил, — и всемирная скорбь на лице. — А какая разница?
— Не знаю, если честно. Вы бы вон в то здание обратились, — и торговец указал на дальнее здание с большими деревянными воротами.
— А, хорошо.
Пройдя мимо не менее удивленных, чем сам торговец свидетелей сей беседы, мужчина подошел к указанному дому. Как оказалось, это на самом деле была баня, однако ее владельцам очень не понравилось, когда некая странна личность начала удар за ударом, целенаправленно, разносить их детище. Да ещё чем, ТАЗИКАМИ! Кому расскажи, не поверят. И правильно сделают, ведь кто хочет восстанавливать разрушенное? А мне ой как не хотелось, так что я тоже не поверила, за компанию и во избежание финансовых проблем.
А все потому, что «мой Малыш» попал на следующий рассвет на невольничий рынок. У него, оказывается, рабское клеймо под плащом, на лопатке. Вот те и поворот. Хозяева несчастной баньки решили хоть с его шкуры возыметь деньжат на ремонт. Да только я тут мимо к выезду из города пробиралась. Угу, пробралась и выехала аж пять раз. Темень! Ну почему ему не срикошетило тазиком по темечку. И ему спокойней спится и мне безпроблематичней живется. Эх, мечты, мечты. А реальность сидит на цепи в клетке, и такая она несчастная и побитая, что сердце кровкой обливается.
— По какому праву этот человек в клетке? — и голос такой холодный и властный, что сосульки в шеренгу встали и на первый второй уже рассчитываются.
— Он не человек, он раб.
— И с чего вы это взяли?
— Клеймо.
— Да что вы? А то, что это чужой раб, вас не волнует? — уже даже спешилась со своего жеребца. Ох, и нахальная рожа у этого торговца.
— С чего ты взяла, детка, что он чужой, — и раздевает меня своим засаленным взглядом. Ух, упырище!
— Во-первых, я не детка, а госпожа и на ВЫ, а во-вторых, это МОЙ раб, — пришлось выделить слова «вы» и «мой», а то этот жирный хряк явно туго соображает. В данном случае увеличение объема жира приводит к уменьшению умственных способностей.
— И что же, позвольте спросить… — я бессовестно его перебила.
— Позволяю.
— …ваш раб делал в моем доме?
Темень и ее твари! Какого чешуйчатого демона он поплелся в дом к вот этому, не знаю даже чему? Ладно, мыслим логически, как учил научник. Куда я его послала? Правильно, в баню. А зачем и так понятно. Ну что, рискнем, чай не с драконами на золото играю. Да, с драконами пострашнее будет, однозначно!
— Так я его в баню послала, — и внимательно так смотрим на реакцию. Ага, удивлен, не ожидал, вон как сбледнул, знает, что за хищение рабов грозит. Аж харя осунулась. А мой «раб» разве что хвостиком от счастья не машет. Ишь как привязался, поди его еще не защищали ни разу.
— А зачем госпожа послала в баню посыльного?
— За кровкой свежей для вампирчика… — О да, только ради этого белого, пошедшего от страха красными пятнами лица-хари, стоило все это затеять. Ну и щенячьего взгляда «Малыша».
— …а зачем же еще, конечно попариться захотелось.
— Простите, но ваш раб вчера разнес мою баню в щепки.
— Ха-ха-ха, очень смешно, освободите моего подопечного.
— Я не шучу, госпожа.
— Правда, и как же сей хилый субъект умудрился расколотить вашу прекрасную крепкую баньку? — сказать по правде, я догадывалась как, и от этого знания меня аж подкидывало и корчило от неудержимого, истерического смеха. Но нельзя, темень закрой меня, нельзя. Эх, дитятко, сколько ж заговоренной кровки в тебя упырчики влили, что силушка такая у тебя, а вот ума, похоже, как у тех же поминаемых упыриков, хватает только на «жрать, спать и ловить».
