Как пусть знают и то, что попытка отобрать у них найденное, кончилась для попытчиков крайне неприятным для них итогом. И что они расстреляли по той банде на реке чуть ли не весь найденный ими в руинах боезапас. Но чуть — всё же не весь. И кое-что ещё осталось. А того что осталось им хватит для того чтоб при случае отвадить от других своих находок новых соискателей халявы.
Так что о том, что это именно они потопили три лодьи речных пиратов, а после того перевешали выживших, пусть тоже знают все. Страна должна знать своих героев! Как знать и то, что неслучайно оказавшегося там на одной из лодий работорговца разорвали на части конями. Кто к нам с мечом, тот тем мечом да по мордасам и получит.
— "Лишний раз под руку соваться не будут", — довольный собственными розмыслами Димон с облегчением опрокинул в себя последнюю рюмку какого-то гадкого местного пойла.
— Б-р-р, — передёрнуло его от отвращения. — М-да, — мрачно посетовал он, грустно глядя на пустую мутного стекла рюмку. — Сидора на вас нет. Поите добрых людей всякой дрянью, аж мутит с непривычки, — уныло пожаловался он кому-то в окружающее пространство.
— Здравствуй, дорогой.
Застыв на миг, словно каменный сфинкс с широко распахнутыми изумлёнными глазами, Димон неверяще медленно обернулся назад.
— Лия? — Димон растерянно глядел на стоящую перед ним высокую, красивую амазонку.
Чёрная, плотно облегающая тело отлично выделанная тонкая кожа роскошного охотничьего костюма какой-нибудь столичной дворянки, удивительно шла к стоящей перед ним молодой женщине.
— Какими судьбами? — ахнул он, нежно привлекая к себе ласково подавшееся навстречу тело жены, и впиваясь губами в пухлые мягкие губы.
М-м-м! — мечтательно закатил он глаза. — Лийка! Ты! Какой же я идиот, — с нескрываемым восхищением в глазах Димон неверяще смотрел в глаза любимой женщины. — Ты меня нашла. Сама! Ты — чудо! А то бы я, как дурак, ещё Бог знает сколько времени скрывался бы от вас обеих, терзая себя и вас собственными глупыми предрассудками.
Пойдём, — решительно повлёк за собой жену в сторону лестницы, ведущей на второй этаж трактира. — У меня своя комната тут, там нам никто не помешает.
Ближайшие два часа меня не искать, — рявкнул он в сторону повернувшихся в его сторону голов своих парней из-за стола, где те играли в карты. — Больше минимума не проигрывать, — погрозил он кому-то кулаком, и больше не отвлекаясь ни на что, устремился с женой вверх.
Однако, Димон всех обманул. Вниз он спустился только вечером второго дня, враскоряку и едва переставляя ноги от усталости.
— Блин! Как хорошо! — без сил плюхнулся он на лавку, где мигом потеснившееся егеря освободили ему местечко. — Никогда больше не буду так надолго оставлять жену дома одну.
Жрать хочу, — куда-то в пространство, без сил проговорил он. — Мясо!
Картошки! — вдруг со всей дури засадил он кулаком по столешнице.
Кабатчик! — заорал он в полный голос. Посуда в барной стойке буфетчика тонко зазвенела. — У меня праздник. Ко мне жена приехала. Гуляем!
Вакханалию следующих нескольких суток ни он, ни его люди так потом и не смогли толком восстановить.
Тем не менее за это время Димон каким-то неизъяснимым образом исхитрился продать ещё три карты. А что продал, Димон понял лишь когда протрезвел. Решив подсчитать убытки от загула, неожиданно обнаружил при себе лишние деньги и отсутствие трёх карт. Приятная неожиданность. Пьянство пьянством, а дело страдать не должно.
— "Мастерство не пропьёшь, — довольно констатировал он, глядя на неожиданный золотой прибыток. — Каждый раз бы так просыпаться. И чтоб денежки сами собой в кошелёк складывались".
Однако, увидав выставленный ему кабатчиком счёт, резко приуныл. Что-то дороговато гулянка та ему выходила. Широкие жесты, типа: "Гуляют все! Шампанского!", определённо до добра не доводят. Одного только выпитого вина, пива…
Димон, стараясь не глядеть, отложил счёт в сторону. От увиденной суммы ему стало дурно. А ещё ведь надо было платить и за проживание, и за занятые ими комнаты.
От итоговой суммы в конце счёта у него потемнело в глазах.
— "Вот гульнул, так гульнул, — медленным дрожащим движением вытер он со лба выступивший там холодный пот. — Мог картами и не торговать. Лишняя возня. Всё до последней монеты уйдёт на оплату. И в кармане опять голяк полный.
— Блин, — мысленно схватился он за голову. — Вот баран. Проср. ть такие деньжищи!
— Теперь придётся съезжать и опять жить в чистом поле. Интересно, у нас хоть на продукты то что-то останется?"
— Парни, — сипло прокашлялся он. — Съезжаем. Мы всё пропили. Блин! — схватился в отчаянии он за голову.
Что им пришлось покинуть занятые ими комнаты в трактире, осознали сразу. Ни у кого в кармане не было ни гроша из отложенного на загул. И местный кабатчик безжалостно выкинул весь отряд на улицу, пригрозив напоследок разобраться с ними, если они не прекратят буянить и громить трактир.
Вот что значит пустой карман, — унылый Васька, с пухшей от длительного пьянства физиономией, уныло глядел на буянившего кабатчика. — Были деньги, эта тварь ласковая была, аж целоваться лез, скотина такая. А как кончились — пшли отсюда, кобели нищие.
— Кто-нибудь, что-либо понимает? Мы что, всё пропили?
Сидящий верхом на опрокинутом вверх корыте лошадиной поилки, Димон с недоумением рассматривал вывернутые наизнанку собственные карманы. В них было пусто.
— Пусто, — мрачно констатировал он и так понятную данность. — Что делать будем, парни?
— Может, примем предложение Макара?
Навалившаяся ему на плечо мягкой грудью Лия, ехидно заглядывала Димону в глаза.
— С ума сошла, — вяло попытался посопротивляться Димон. — Он же хочет нанять нас на новые поиски куда-то в середину пустынных земель. Зима на носу!..
— Туда куда-то месяц придётся тащ…. Стоп! — мгновенно протрезвел он. — Какое предложение? Какого Макара?
— Ну, этого, — лениво куснула его за ушко жена. — Который бывший десятник барона фон Извара.
— Он не Макар. Кажется, — неуверенно проговорил Димон, ошарашенно глядя на жену.
Хмель окончательно выветрился из головы. И в раскалывающейся с похмелья голове забрезжили какие-то невнятные, смутные воспоминания о каких-то долгих переговорах во время прошедшего загула.
Что там было и как, он, честно говоря, помнил с трудом. Но вот что место было чересчур уж глухое, запомнил отлично.
— Какая разница, — согласно кивнула Лия головой. — Тот ли, этот. Макар, не Макар. Главное — предложение его стоящее. И я думаю, что тебе следует на него согласиться. Сам говоришь, зима на носу. А жить на что-то надо. А денег — нет. Не возвращаться же домой с пустыми карманами.
