— А вы хотели бы чего-то другого, я так понимаю? — Ксхартех надеялся, что он прав.
Алахра посмотрела на немесора. Он пожал плечам:
— Мы все равно его убьем. Так что нет ничего плохого в том, чтобы сначала поговорить.
Аристократка еще немного понаблюдала за Ксхартехом, а потом выпалила:
— Да, я хочу большего, криптек. Я хочу восстановить дом Хениси и собираюсь использовать оркестрион для более важной цели. — Она подозвала гелиоманта к экрану и, набрав нужные символы на панели, вызвала проекцию звездной карты.
Солнца и туманности поплыли между ее лицом и головой Ксхартеха. Рваная рана растянулась от одного конца Галактики до другого, и Алахра провела пальцем по уродливому шраму.
— Эфирный шторм изгнал из этого региона буквально все.
— Цикатрикс Маледиктум, — кивнул Ксхартех.
— Что?
— Название, данное трансмерной прорехе низшими расами.
— Кем? Альдари?
— Империумом Человечества, ваше величество.
Она покачала головой.
— Прошу прощения, — ответил гелиомант, подходя ближе к утраченной призме. Теперь она находилась всего в нескольких шагах от него, и Ксхартех приметил, что она заряжена — очевидно, при падении нажалась кнопка включения. — Это не столь важно. Я говорил о людях.
По-прежнему направляя на него оружие, немесор Техерон позволил Хаттусилу подняться и подойти к ним.
— Он имеет в виду смертных, ваше величество, — подсказал телохранитель Ксхартеха. — Тех обезьян, что населяли эти системы до прихода эфирного шторма.
— А-а-а, — кивнула аристократка, оглядываясь на Ксхартеха. — Точно. — Она провела рукой по карте, описывая очертания разлома. — Паразиты, идущие по нашим следам. Мы столкнулись с ними даже здесь, на Морсусе. Эти животные освоили примитивное оружие. Мы сжигаем их мясо на церемониальных кострах. — Она холодно и безрадостно рассмеялась. — Мой ненаглядный думает, что среди обитающих на Морсусе животных есть и альдари — те самые ведьмы, с которыми мы сражались во время Войны в небесах, — и заставляет нас устраивать бессмысленные атаки, воображая, что он воюет с ними. Вся наша тактика продиктована его игрой в короны. Меня удручает такая пустая трата ресурсов, но, по крайней мере, мы оттачиваем боевые маневры и совершенствуем тактические приемы.
Алахра положила руку на плечо Ксхартеха, остановив его как раз в тот момент, когда он собирался нагнуться и схватить линзу.
— Если мы задействуем оркестрион против эфирного шторма, то сможем прекратить его. Или хотя бы создать путь через него. А потом, когда Морсус будет в безопасности, мы ступим за его пределы и вернем то, что по праву принадлежит нам. — Она нажала еще одну кнопку, и десятки символов дома Хениси замигали на карте на пути через Великий Разлом. — Эфирный шторм расчистил нам дорогу, и, когда он утихнет, мы доберемся до остальных миров-гробниц и высвободим всю мощь нашей династии. — Она откинулась назад, сжимая меч обеими руками и глядя вдаль, представляя светлое будущее. — И во главе будет не сумасшедший, а могущественная королева.
Линза теперь находилась в пределах досягаемости Ксхартеха, но он решил выждать.
— Ваше величество, — начал он, отряхивая мантию, отчего его приборы зазвенели и засверкали, как драгоценные камни. — Разлом — это огромная аномалия, природу которой никто из нас до конца не понимает. Я не совсем уверен, что оркестрион получится использовать таким образом, но у меня, разумеется, все равно нет желания превращать его в бомбу. Конклав Застывшего Сердца стремится только исправлять и восстанавливать. Меня послали сюда не для того, чтобы помочь вам всем умереть.
— Как считаешь, ты сумеешь настроить оркестрион так, чтобы он развеял эфирную бурю, как мы описали? — поинтересовался немесор.
— Не могу сказать, пока не увижу аппарат, — признался Ксхартех. — Это невообразимо мощное устройство, и ничего подобного ему более не создавалось. Я, конечно, отлично разбираюсь в этой сфере, но мне нужно увидеть машину, иначе я не смогу определить ее возможности.
— Можно ли ему доверять? — поставила вопрос ребром Алахра.
— Ваше величество, — ответил немесор, — наши криптеки едва ли в состоянии понять принцип работы устройства, а даже если бы могли, то никогда бы не подвергли сомнению волю фаэрона. Если бы им удалось запустить оркестрион, они использовали бы его как бомбу, как того хочет повелитель. Поэтому, если есть хоть малейший шанс, что этот чужак сможет раскрыть истинный потенциал машины, тогда у нас просто нет иного выбора, кроме как довериться ему.
Алахра слегка приподняла меч, словно собираясь напасть на немесора.
— Не вздумай приказывать мне.
— Ваше величество, вы меня неправильно поняли. Я лишь сказал, что у нас нет…
— Погодите, — прервал его Ксхартех. Пока хенисские аристократы спорили, он поднял призму и повернул ее к ближайшему факелу. Как только линза поймала свет и преломила его, стекло вспыхнуло радугой, и комната стала похожей на медленно вращающийся калейдоскоп. Когда разноцветные краски заиграли на лицах присутствующих некронов, Ксхартех нажал переключатель на шестиугольном корпусе. — Я приобрел ее во время Состранских войн. Светоделитель создает эффект замедления времени, и, если я включу призму, эти лучи станут не просто красивыми огоньками.
Алахра приняла боевую стойку, подняв меч, но немесор предостерегающе положил руку ей на плечо.
— Если я захочу, — продолжил Ксхартех, — эти огни перебросят нас всех далеко в будущее. И к тому времени, как ваш меч обрушится на меня, ваше величество, Морсус и его солнце давно сгинут. И если звезды еще будут существовать, вы будете обречены скитаться среди них в одиночестве.
Алахра застыла, готовая сразить его.
— Ладно, — сказал гелиомант. — Позвольте мне проиллюстрировать наглядно. — Он изменил конфигурацию корпуса призмы, и лучи образовали единственный пучок белого света, который упал на лицо немесора. Его металлическая оболочка сразу начала мерцать и исчезать там, где свет касался ее.
Техерон попятился, поднимая оружие.
— Чего ты хочешь, криптек? — потребовала ответа Алахра.
— Того же, что и вы, — пожал плечами Ксхартех, — Смотрите. — Он тряхнул призму, снова рассеивая ее свет. Оболочка немесора опять прояснилась. — Я мог бы вычеркнуть вас из истории или заслать далеко в будущее — да и вообще сделать все, что пожелаю, но не сделал этого. Я пришел сюда не за этим. Я начал все планировать за десятилетия до того, как отправился на Морсус. Мы с остальной частью конклава запустили процесс, как только получили ваши сообщения. — Он щелкнул выключателем на призме, и свет погас. — Вы можете мне доверять.
После нескольких секунд колебания Алахра опустила меч и кивнула немесору.
— Есть еще кое-что, — вставил немесор Техерон, регулируя звездную карту, чтобы показать флот некронских крейсеров на высоком якоре над Морсусом. — Еще одна причина действовать быстро.
Ксхартех подошел ближе и увидел инопланетный глиф — крылатую каплю крови, мерцающую в центре флота.
— Галактика вспомнила о нас, — сказал Техерон.
— Что вы имеете в виду? — недоумевающе произнес Ксхартех. Чужеродный символ казался ему знакомым, но не был похож на встречавшиеся ему альдарские руны. — Выглядит как человеческий.
Немесор кивнул.
— Но это не столь грубые твари, как те, что на Морсусе. На этом корабле есть колдун. Он изучил наши методы ведения войны и владеет той же силой, которую использовали вероломные во время Войны в небесах. Конечно, колдун демонстрирует лишь слабое подобие магии альдари, но все же он шаман или какой-то религиозный наставник. Кем бы он ни был, этот маг сплел вокруг своего корабля паутину психической энергии настолько ослепительную, что она выделяется даже на фоне эфирной бури.
— Низшие расы не представляют угрозы дому Хениси, — заявил Ксхартех. — Даже если он колдун, в вашем распоряжении целые легионы. Какой вред может причинить глупая обезьяна?
Немесор покачал головой:
— Разумеется, никакого. Меня не волнует этот шаман. Или слабая защитная прослойка, которую он создал вокруг своего звездолета. Он и его сородичи были бы уже мертвы, если бы не задержали нас, прося аудиенции у фаэрона. Но присутствие этого чародея послужит маяком для примитивных видов. На долгое время нас оставили в покое, пока младшие расы пытались справиться с приходом эфирной бури. У них нет надежного, научного метода космических путешествий, что, уверен, вы и так знаете. Они полагаются на молитвы и удачу, пересекая измерения. Но туда, где приземляется одна группа, за ней всегда следуют другие. Когда низшие расы пришли на Морсус в прошлый раз, они назвали эту операцию крестовым походом и втянули нас в пучину бесконечной войны. Они сражаются без всякого благородства, криптек: просто топят своих врагов армиями, такими же огромными, как целые народы. Они — самый недостойный противник. И если мы не активируем оркестрион как можно скорее, то окажемся в ловушке затяжной кампании, тогда как эфирный шторм будет продолжать расти. А наша тактика определится царскими развлечениями, из-за чего мы можем даже проиграть. Я не смогу руководить нашими силами разумно, ведь фаэрон спятил. Мы должны успеть до того, как сюда прибудет больше людей.
