Связаться с Айрдгалом мне удалось только ближе к рассвету. Мой резерв к этому времени почти исчерпался. Что ж гном моему появлению удивился и обрадовался. Хотя выглядел воин неважно. Под глазами залегли глубокие тени, да и лицо как-то осунулось. Айрдгал сразу понял, что попал в наведённый сон.
— Ярогнева, сокровище мое, — прохрипел гном, жадно протягивая ко мне руки. В этот раз его приветствие вызвало волну гнева.
— Ничего не хочешь мне рассказать? Заметь, я даю тебе шанс спасти наши хрупкие отношения.
— Я не знаю, что ответить. Ты в любом случае захочешь меня убить, — тяжело произнес мужчина и сел на кровать.
— Вот как! Значит надежда на то, что ты не в курсе, тщетна, — показала я руку, которую украшал браслет. Во сне человек выглядит так же, как он ложился спать. Естественно, что побрякушку я снимать не стала. — Подлость не красит воина, Айрдгал.
По сильно сжатым губам мужчины я видела, что он меня понял. Более того осознает, как поступил.
— Если ты думаешь, что "ошейник" моя идея, сокровище, то ты ошибаешься. Я уже одел браслет, который желал видеть на твоей руке. Поверишь или нет, но это политика. Если бы ты осталась без рабского ошейника, тебя бы убили, — хладнокровно произнес он. Воину оно давалось тяжело, я видела, как судорожно он сжимает кулаки.
— Объясни!
— Что ты знаешь о гномах? Если только то, что написано в общих сведениях — это непростительно мало. Мы раса воинов, соответственно процент рождаемости мальчиков выше, чем девочек. Сначала женщина должна подарить четверых воинов, а уж потом только у нее родится дочь.
— К чему ты это рассказываешь? — устало спросила я и присела рядом.
— Не перебивай, — приказал он. — Сейчас в Вечных скалах очень мало женщин. Мы просто вымрем, если ничего не предпримем. "Акт крови" наше спасение.
— Гар Рейд говорил, что человеческая женщина не способна зачать дитя без Слез Великой Матери.
— Так и есть. Помнишь топи. Мы искали Слезы. На Великие Силы порой надеяться бесполезно. В той шкатулке лежало пятьдесят камней. Все они принадлежали уже давно ушедшим к предкам женщинам. Конечно, это не любовь. Но одаренная, нося Слезу на теле, может разрушить запрет Создателей и забеременеть.
— То есть вы еще и подстраховались. Вдруг никому из гномов не повезет и Великая Мать не заплачет. Да еще и браслеты одели, чтобы наверняка! — возмущенно прокричала я.
— Все так и не так. И ты слишком далеко! — обхватив меня за талию ручищими, гном без труда пересадил к себе на колени. — Успокойся, — проговорил он в ответ на мои трепыхания. — Так вот, браслеты — это гарантия того, что все женщины доберутся до Вечных скал. Никто не посмеет тронуть имущество Наместника Предков.
— Тронуть?
— Убить. У нас слишком много поборников чистоты крови. Совет мастеров явно дал понять, что не одобряет решение Наместника. Это уже не первая наша попытка смешать кровь. Еще во время войны мы похищали человеческих женщин, в надежде, что Великая Мать сжалится. Они все погибли от рук ревнителей чистой крови.
— Что мешает им уничтожить "имущество"? — выплюнула я последнее слово.
— Страх. Все сторонники "чистоты" — мастера. В их кланах еще достаточно женщин. Воины же вымирают. И если тронут собственность Наместника, он не ограничится публичной поркой, на законных основаниях Владыка оторвет им головы.
— Скажи, а Наместник снимет браслеты? — тихо спросила я, заглядывая в его черные глаза, ища там ответ.
— Конечно. Только безумец способен выдержать триста женщин рядом с собой.
— Ты уверен?
— Уверен. Рабыня не может быть женой гнома. Предки не позволят. К тому же на какую руку я одену тебе свадебный браслет? — прошептал гном, и его губы переместились на мое правое запястье. — Скажи, сокровище, ты еще злишься на меня? — не отрываясь от моей ладошки, прошептал он.
Я посмотрела на его склоненную голову, и поняла, что нет, не злюсь. Хотя понимала, что нужно. Поэтому решила не отвечать на вопрос.
— Скажи, а если бы я не надела браслет? — перебирая его волосы, которые сегодня были заплетены в мелкие косички, спросила я.
— Слава Предкам, он на тебе! — выдохнул гном и прижал меня к себе сильнее.
— На мне обманка. Я принесла Клятву Верности Наместнику Предков.
— Кто принял ее у тебя? — прорычал Айрдгал, и в его глазах блеснуло расплавленное золото. Я уже успела забыть, что в гноме спит зверь.
— Гар Хейм.
— Дядя, — облегченно выдохнул он. — Да, он как Голос Наместника имеет на это право. Сокровище мое, ты понимаешь, что теперь ты мишень? Аларик может и не успеть. Мастер Лограм отправляется с вами? — требовательно спросил он.
— Не знаю.
— Лограм приверженец традиций. Держись от него как можно дальше.
— Увидим.
— Сделай так! — приказал Айрдгал и т, в следующий момент меня неистово целовали. — Если бы ты знала, сокровище мое, как мне одиноко без тебя, — прохрипел он. Сидя на его коленях, "одиночество" гнома я ощущала очень хорошо.
— Скажи, Ярогнева, чтобы связаться со мной ты использовала усилитель? — ласково спросил он. Мое имя в его устах звучало, как предупреждение. Мужчина был чем-то недоволен. Даже зол.
— Нет, только силу источника.
— Дура! — рявкнул он и хорошенько встряхнул. — Между нами огромное расстояние, силы нужны неимоверные!
— Почему ты спросил? — после встряски, настроение резко упало. Да и голова заметно кружилась.
— Ты тянешь силы из ауры, — проговорил он, а потом провел рукой мне по щеке. На ладони была кровь.
— Ой, — все, что я могла сказать. Сосуды не выдержали напряжения и полопались. Из носа и глаз текла кровь. Заклятие стало тянуть силы из ауры. — Мне пора.
— Пора! Прошу не убей себя! Никаких благородных поступков, просто сбереги свою жизнь! — отчаянно попросил он.
— Я постараюсь.
Возвращаться в сознание было невероятно тяжело, даже больно. Все тело ломило, а голова кружилась. С трудом приподнявшись, потянулась за зеркалом.
— Хороша, — прохрипело мое отражение. Я была похожа на упырицу.
— Что это за чары? — спросила Эдара, кажется, она начала возвращаться к жизни.
— Никогда не применяй наведенный сон, если между тобой и целью половина материка.
— Не буду, даже если захочу, — выдохнула Эдара.
— К тебе вернётся сила, со временем, — сжала я ее руку, поддерживая и ободряя.
— Что поведал тебе сон? — сменила она тему и вырвала руку.
— Ничего хорошего. Если раньше я не знала, что делать, то теперь все еще сильнее запуталось.
— Яра, хочу тебя попросить…
— В чем дело?
— Никогда не сознавайся мне, что тебе страшно и ты не знаешь, что делать.
