Ах, да. 'Лучше зажечь одну свечу, чем проклинать тьму'.
Он вошёл в спальню.
— Разболтал всему свету, — произнёс голос леди Эльризии.
Дугари душил кашель.
— Ты был непослушным мальчиком, — сказала она чарующим, вкрадчивым голосом. — Ты делал то, что не должен был делать. Мы не ожидали такого от Кашляющего лорда, но жизнь полна сюрпризов, не так ли?
Он повернулся, кинулся к двери и обнаружил, что кто-то стоит на его пути. Принц Картажье. Выражение его глаз…
— Забавно порой поворачивается жизнь, правда? — продолжила Эльризии. — Кашляющий лорд, так долго бывший темой для наших шуток… вскоре станет Погребённым лордом. Она улыбнулась и подняла свою правую руку, медленно облизывая пальцы. Они были в крови.
— И как поживает наш дорогой Лондо?
Светящийся шар упал на пол и разбился.
Гэрет Уильямс
Часть 4. След на песке
Пришла тьма. Великая и ужасная тьма. Но есть и надежда, есть убежище, место, где силы света могут собраться и подготовиться. Место, где был проведён Рубеж. И тьма придёт туда, и реки крови оросят Рубеж. ТОТ, ЧТО БЫЛ. ТОТ, ЧТО ЕСТЬ. ТОТ, ЧТО БУДЕТ. КОМУ ИЗ НИХ СУЖДЕНО ПАСТЬ?
Грядёт тьма, великая и ужасная тьма. Она уже здесь, она ещё скрывается на границе нашего зрения, двигается лишь по ту сторону горизонта, выходит только в сумерках, выжидает, готовится к прыжку.
И есть надежда. Есть убежище, древние технологии его создателей мы можем место представить себе лишь в мечтах, они принадлежат и прошлому, и будущему. Посмотрите, корабли окружают его, мчатся к нему, множество сердец нетерпеливо бьётся в предвкушении боя.
Ворота открываются, появляются корабли, и появляются души. Души тех, кого коснулась эта тьма, коснулась странным и ужасающим способом. Души тех, кто позволил ей развратить себя, развратить не плоть или душу разум, но дух. Души тех, кто огрубел, кто заключил сделку с дьяволами, кто продал свою душу только, чтобы сохранить себя.
Он вглядывается в пространство вокруг убежища. Он видит их, он кто стоит за ними, но он также видит и тьму. Он видит великую и ужасную тьму, коснувшуюся этого места.
Он видит стопку бумаги и видит подносимую к ней спичку.
Ждите пожара.
Как хрупки надежды в хрупких сердцах.
Ждите… пожара…
* * *
Синевал внимательно рассматривал космическую станцию, пытаясь очиститься от пессимистичных мыслей. Он пришёл к выводу, что для некоторых это место действительно стало последней надеждой, последней надеждой потерянных и одиноких. Правда, как он слышал, Казоми-7 пыталась взять на себя эту роль.
Хотя ни один из них не был прав. Они оба были рождены войной и кровопролитием. Соединённый Альянс Казоми-7 был детищем вторжения и геноцида дракхов, а этот… Вавилон 4…
Синевал уже видел его и знал, что уготовано ему. Это было место для ведения войны, а не для укрепления мира.
Мир. Такое редкое событие в его жизни, но это было именно то, что он испытал за последние несколько месяцев. Почти полгода прошло после бомбардировки Минбара, шесть полных месяцев восстановления, переселения и укрепления доверия между народами. Охотники за душами, которыми он теперь командовал, виндризи во всех своих удивительных хозяевах и члены каст воинов и мастеров, что решили последовать за ним на их немногочисленные сохранившие свободу колонии.
Будет неправдой сказать, что он одинок. У него были друзья и союзники, вероятно, их было даже больше, чем он заслужил. Дархан, мудрый военачальник, следил за Тенями, он позволял своему бывшему ученику присвоить всю славу, которую укрепляли его незаметная поддержка и советы. Козорр, чей неустанный энтузиазм и убеждение не были подорваны ужасными ранами, от которых он всё ещё продолжал страдать. Примас Majestus et Conclavus охотников за душами, возможно, мудрейший из тех, с кем довелось когда-либо встречаться Синевалу. И ещё была Катс… его совесть, его сострадание и вся красота, которую он когда-либо знал, соединились в одном теле.
Они переживали тяжёлые времена, но будут ещё тяжелее. Синевал не питал никаких иллюзий относительно своего будущего. В настоящее время он управлял тремя колониями из того множества, что когда-то принадлежало минбарцам. Поначалу его власть охватывала только Отосан-4, а затем распространилась на Таролин-2 и Овари-9, это была крошечная империя, но это было только начало. Со временем он вернул бы и другие колонии, занятые теперь землянами. Он разобрался бы с ворлонцами и их адскими махинациями, нашёл и уничтожил скрывшегося изменника сатаи Соновара, вернулся бы к войне против Теней…
Так должна была пройти вся его жизнь, — только война, — но он не имел ничего против. Он был воином, а значит для этого он и был рождён.
Вавилон 4 становился всё ближе и ближе, и Синевал спросил себя, что они смогут увидеть за время этой небольшой, чуть ли не увеселительной поездки. Собор был огромным сооружением, созданным технологиями и мудростью, которые не мог понять даже он. Он был домом охотников за душами более тысячи лет, и Синевал не раскрыл ещё и половину его тайн. Но то, что он здесь увидел… Колодец Душ; башня, на которой он сейчас стоял, окружённый реалистичным изображением охватывавшего его корабль космического пространства; оружие древних времён…
— Впечатляющий вид, не так ли? — произнёс знакомый голос; старый и удивительно терпеливый, как будто говорящий имел в запасе всё время мира.
Однако так оно и было. Синевал обернулся, чтобы увидеть Примаса Majestus et Conclavus, заканчивающего подъём на вершину башни. Он коротко кивнул, приветствуя, и вернулся к окружающей его сцене.
В Примасе было много такого, чего Синевал просто не понимал. Взять, скажем, его возраст. Он лично знал Валена, что оценивало его возраст по крайней мере в тысячу лет, а может даже и больше. Он был неоценимым союзником, возможно, самым полезным из всех те, кто следовал за 'Примасом' Синевалом.
— Конечно, — продолжил Примас, — мы оба уже видели это прежде.
Синевал кивнул. — Да. Я знаю точно, что случится с этой станцией. Мне только интересно, знает ли это Г'Кар.
— Он должен. Ему доступно одно из самых больших хранилищ существующего знания. Великая Машина. Знаете, многие из моих людей отдали бы половину душ из своих коллекций только, чтобы ступить на эту планету. Меньше года прошло с тех пор, как мы дали вам власть, и вот мы здесь. Я должен признаться, что жизнь с вами стала гораздо интереснее.
— Сомневаюсь, что мы увидим саму Машину. Этот… саммит, на который мы приглашены, будет проходить на станции. — Он вздрогнул. — Она мне не по душе. Боюсь, она не надолго задержится в этом мире.
