Большой Зеленка вместе с последним телохранителем оказался на одиноком островке, вокруг которого текла тонкая струйка лавы, но из-за раны была для него непроходимой. Увидев Лоренцо, его глаза расширились от страха и ненависти. Он принялся орать на своего охранника, чтобы тот лег в лаву и дал ему возможность пройти на другой берег по спине. В ответ зеленокожий попытался зарубить его топором. Очевидно, у верности были свои пределы, особенно, когда орк понял, что дни командира сочтены.
Но Большой Зеленка стал воеводой не просто так. Некоторые из орков сходились в поединках даже с космическими десантниками. Проявив ту же молниеносную реакцию, что и при стычке с катаканцем, он перехватил лезвие топора обеими руками в сантиметре от морды и вывернул оружие из рук испуганного телохранителя.
Лоренцо лихорадочно открыл огонь, но, как и орки ранее, осознал, что из-за землетрясения его выстрелы уходят в «молоко». В это время воевода схватил предателя за шею, вывернул ему руку за спину и начал пригибать к лаве. Казалось, воевода в конченом итоге все же одержит верх, когда Лоренцо просто бросился ему на спину.
Его прыжок усилило землетрясение, Большой Зеленка резко обернулся и взмахнул топором, но Лоренцо оказался выше, чем тот ожидал, поэтому лезвие прошло в сантиметре под его ногами. Секунда, и катаканец оказался на плечах у воеводы, сразу вонзив нож ему в глаз, пытаясь достать до мозга.
Большой Зеленка взревел и попытался сбросить с себя джунглевого бойца. Лоренцо держался изо всех сил, но из-за силы воеводы и землетрясения это походило на то, как если бы он оседлал трех гроксов сразу. Прежде чем его не скинули, он выдернул нож и ловко спрыгнул на землю.
Он парировал удар топора, одновременно пнув воеводу в раненую ногу, отчего тот вновь взвыл. Но Большой Зеленка не упал. Он даже не пошатнулся, а Лоренцо рассчитывал, по крайней мере, на секундную передышку, чтобы успеть встать в защитную стойку. Следующий удар оказался таким сильным, что сломал ему запястье, и нож бессильно вылетел у него из руки.
Клык покатился в лаву, и, бросив лазган, Лоренцо без раздумий бросился вслед за ним. Он поймал его в воздухе, извернувшись, чтобы самому не упасть в огонь. Катаканец тяжело упал на спину, и на мгновение у него потемнело в глазах. Лоренцо попытался отпихнуть воеводу ногой, но тот с легкостью отбил ее в сторону. Он взобрался на Лоренцо, его острые клыки едва не касались лица джунглевого бойца, из выколотого глаза на щеку капала кровь, а рукоять топора давила на горло.
Лоренцо ухватился за нее обоими руками, пытаясь откинуть орка, но воевода был слишком силен. Катаканец задыхался. Легкие горели, в глазах потемнело. Но Лоренцо продолжал держаться, ибо каждая доля секунды отдаляла побег Большого Зеленки. Пусть монстра убьет не Лоренцо, но он станет тем героем, который задержал его на время, достаточное, чтобы орка прикончило землетрясение. Но катаканец понимал, что надежда была тщетной.
Внезапно дышать стало легче. Лоренцо попытался осмотреться, но его глаза заволокли слезы. Руки отказывались повиноваться, пока легкие жадно вбирали в себя воздух. Лоренцо закашлялся, когда в горло попала пыль.
Открыв глаза, он сразу понял, что происходит: Грейсс сражается с воеводой. Сержант уже успел нанести ему несколько мощных ударов. На щеке у Большого Зеленки красовался свежая рана. Тем не менее, он продолжал сражался так, словно ничего и не произошло.
Лоренцо так отбил ноги при падении, что не мог подняться, поэтому он атаковал врага снизу. Из-за искалеченной ноги Большой Зеленка вновь рухнул на землю. Катаканцы кинулись на него и принялись бить его кулаками и раз за разом всаживать ножи. Но орк взмахнул топором, который расколол сержанту шахтерскую каску, рассек скальп и громко звякнул о металлическую пластину под ним. Грейсс упал на спину, кровь текла на седые волосы, а в это время Лоренцо, использовав рывок воеводы, титаническим усилием сумел перебросить его через себя прямиком в кипящую лаву. Командир орков упал в нее лицом, но все еще продолжал дергаться, поэтому Лоренцо схватил рукой за затылок и издал победный рев, в котором слышалась вся глубина скопившейся за эти дни ненависти. Он вдавил лицо Большого Зеленки в лаву…
Затем Лоренцо бросился обратно к Грейссу, хотя и не знал, чем мог ему помочь. Из раны ручьем текла кровь, но на лице сержанта читалось лишь злобное удовлетворение. И, возможно, намек на одобрение, когда он взглянул на Лоренцо.
А затем его глаза внезапно тревожно расширились. Лоренцо обернулся и увидел, что воевода поднялся из ручья, и хотя с его лица стекала жидкая лава, а большая часть кожи сгорела, он вновь направился к ним…
Грейсс тут же принялся стрелять ему грудь. Лоренцо сомневался, что этого будет достаточно, но затем кто-то открыл огонь в спину Большому Зеленке. Огромный орк уже занес над катаканцами топор, когда из завесы пыли вышел грязный, измазанный сажей Бракстон и всадил ему последний луч прямо в голову. Безумный свет в глазах монстра угас раз и навсегда.
Лоренцо думал, что со смертью командира орков будет чувствовать себя иначе. Он надеялся почувствовать… хоть что-то. Возможно, облегчение. Или расстройство из-за того, что последний удар нанес другой. Думал, что каким-то чудом кругом все стихнет и даже само время остановится. Когда рядом с ним упал еще один кусок скалы, он понял, что этого не будет.
Бракстон поднял Лоренцо на ноги, и когда они вдвоем собрались помочь встать сержанту, тот лишь упрямо отмахнулся.
— Нужно выбираться отсюда, сержант, — произнес Бракстон, когда Лоренцо нашел свой лазган и загнал в него новую батарею. — Скоро все обвалится. Большинство орков уже сбежали. Где Патч?
Лоренцо покачал головой.
— Стрелок и Дикарь?
— Мертвы, — печально ответил Грейсс. — Мы натолкнулись на их тела по пути сюда. К сожалению, они нашли Большого Зеленку раньше нас.
— Уверен, они сражались достойно, — автоматически сказал Лоренцо. — Если бы они не ослабили его…
— Помянем их позже, — проворчал Грейсс. — Зеленокожие направились на поляну, но мы нашли другой путь наружу.
Он кивнул в сторону туннеля, из которого они вышли.
— По той дороге сопротивление будет явно слабее. Конечно, если она еще не обрушилась.
— Я поведу, — сказал Лоренцо.
— Черта с два! — взвился Грейсс. — Если ты не заметил, боец, то я пока не окочурился и командую этим отделением или тем, что от него осталось.
— Я не об этом, сержант. У меня появилось… даже не знаю, как правильно сказать, нечто вроде предчувствия насчет землетрясения. Словно я знаю, когда задрожит земля, куда нужно становиться, куда…
