- Ничего особенного, госпожа Варадия. Возможно, не более чем себя самого.
Они все вместе шагнули под арку.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Праздник в оазисе Серебряного Цветка
Проснувшись рядом с еще спящим ребенком, Элрик с удивлением почувствовал себя посвежевшим. Жезл снов, который позволил ему добиться цели в царстве Снов, все еще был на их сцепленных руках. Он взглянул на девочку и увидел, что она шевельнулась.
- Значит, у вас ничего не получилось? - услышал он исполненный сдерживаемой печали голос Раика На Сеема.
- Что? - Оуне бросила взгляд на Варадию.
На их глазах кожа девочки приобретала здоровый румянец, ее глаза открылись и увидели встревоженного отца, устремившего на нее свой взгляд. Она улыбнулась. Это была свободная, беззаботная улыбка, с которой Оуне и Элрик уже успели познакомиться.
Первый старейшина клана баурадимов начал плакать. Он плакал точно так же, как это делал сенешаль во Дворе Жемчужины. Он плакал от облегчения. Он плакал от радости. Он обнял свою дочь и не мог произнести ни слова - так радовалось его сердце. Все, что он мог, это протянуть руку к своим друзьям, к мужчине и женщине, которые вошли в царство Снов, чтобы освободить его ребенка, который бежал туда от злых козней господина Гхо и его прихвостней.
Они коснулись руки старика и вышли из Бронзового шатра. Вдвоем направились они в пустыню и там встали друг против друга, глядя один другому в глаза.
- Теперь у нас есть общий сон, - сказал Элрик. Голос его звучал мягко, в нем слышалась любовь. - Я думаю, это воспоминание будет хорошим, госпожа Оуне.
Она взяла его лицо в свои руки.
- Ты мудр, принц Элрик, и ты отважен. Но тебе не хватает простого жизненного опыта. Я надеюсь, ты обретешь его.
- Именно поэтому я и отправился бродить по свету, моя госпожа, оставив моего кузена Йиркуна на Рубиновом троне. Я прекрасно понимаю, что страдаю больше чем одним недостатком.
- Я рада, что у нас был общий сон, - сказала она.
- Мне кажется, что ты потеряла своего любимого, - сказал ей Элрик. - Я рад, если смог облегчить тебе твою боль разлуки.
Несколько мгновений у нее был недоумевающий вид, потом ее чело прояснилось.
- Ты говоришь об Алнаке Кребе? Я его любила, мой господин, но он мне был скорее братом, чем любовником.
Элрик почувствовал смущение.
- Извини мне эту вольность, госпожа Оуне.
Она подняла голову к небесам. Кровавая луна еще не зашла. Она освещала своими красными лучами песок, мерцающую бронзу шатра, в котором Раик На Сеем радовался возвращению своей дочери.
- Я не влюбляюсь направо и налево, если ты об этом подумал. - Голос ее был исполнен скрытого смысла. Она вздохнула. - Ты все еще планируешь вернуться в Мелнибонэ к своей возлюбленной?
- Я должен это сделать, - сказал он. - Я люблю ее. И долг зовет меня в Имррир.
- Сладкий долг! - Голос ее прозвучал саркастически, и она, повесив голову и положив руку на пояс, сделала шаг-другой в сторону от него. Она пнула песок цвета старой крови.
Элрик слишком долго закалял себя, приучая к болям душевным. Он мог только стоять и ждать, когда она вернется к нему. Теперь она улыбалась.
- Ну что ж, принц Элрик, хочешь присоединиться к похитителям снов и сделать эту профессию на время своим образом жизни?
Элрик покачал головой.
- Это занятие требует от меня слишком многого, моя госпожа. Но я благодарен за то, чему это приключение научило меня, за то, что оно помогло мне узнать о себе самом и о мире Снов. Я все еще слишком плохо разбираюсь в нем, этом мире. Я все еще толком не знаю, где мы путешествовали и с чем встретились. Я не знаю, какая часть царства Снов была порождением госпожи Варадии, а какая обязана своим появлением тебе. У меня такое чувство, будто я был свидетелем сражения выдумщиков. А я внес свой вклад? Не знаю.
- Поверь мне, принц Элрик, без тебя у нас ничего бы не получилось. Ты видел столько иных миров. И ты читал больше меня. Не стоит слишком уж дотошно анализировать существа и места, с которыми сталкиваешься в царстве Снов, но будь уверен, свой вклад ты внес. Возможно, больший, чем ты думаешь.
- Неужели реальность может быть соткана из ткани тех снов? - спросил он.
- В Молодых королевствах был один искатель приключений по имени граф Обек, - сказала она. - Он знал, каким мощным творцом реальности может быть человеческий разум. Говорят, что он и подобные ему люди помогли создать мир Молодых королевств.
Элрик кивнул.
- Я знаю эту легенду. Но я думаю, для нее есть столько же оснований, сколько и для истории о Шамоге Борме, моя госпожа.
- Ты должен понять, чего ты хочешь. - Она отвернулась от него и вперилась взглядом в Бронзовый шатер. Из шатра появились старик и его дочь. Где-то в шатре зазвучали барабаны. Потом послышалось прекрасное пение, десяток мелодий, соединенных в одну, переходящих из одной в другую. Постепенно все, кто оставался в Бронзовом шатре охранять Священную Деву, начали собираться вокруг Раика На Сеема и Варадии. Их песни были песнями невыразимой радости. Их голоса наполняли пустыню самой прекрасной жизнью и эхом отдавались в самых дальних горах.
Оуне взяла Элрика под руку - жест дружбы, жест примирения.
- Идем, - сказала она. - Присоединимся к празднеству.
Они не сделали и нескольких шагов, как толпа подняла их над головами. Их понесли, смеясь и радуясь, через всю пустыню к оазису Серебряного Цветка.
Празднования начались сразу же, словно все баурадимы и другие кланы пустыни давно готовились к этому. Воздух был насыщен запахами всевозможных великолепных блюд, отчего у всех, кто вдыхал эти ароматы, текли слюнки. Казалось, в пустыню доставили специи из всех складов пряностей по всему миру. Повсюду были видны костры, на которых готовилась пища, всюду сверкали факелы, лампады, свечи, а из кашбеха Мулор Ка Риитц, нависавшего над огромным оазисом, выехали стражники-алумриты во всей своей славе - древних доспехах, шлемах красного золота и нагрудниках, с оружием из бронзы, меди и стали. Все они носили длинные бороды, расчесанные надвое, а поверх шлемов - большие тюрбаны. Одежды воинов были пошиты из изысканной парчи и серебряного полотна, а их высокие сапоги украшала вышивка, такая же сложная, как и на их рубашках. Это были гордые, добродушные люди. Подле стражников ехали их жены, тоже в доспехах, с луками и маленькими пиками. Все они скоро перемешались с огромной толпой, которая соорудила высокий помост, поставила на него резной стул, посадила в него улыбающуюся Варадию, чтобы все могли видеть Священную Деву баурадимов, возвращенную клану, вернувшую им их историю, их гордость, их будущее.
Раик На Сеем все еще плакал. Увидев Элрика и Оуне, он сразу же заключал их в объятия, благодарил, объяснял, как умел, что для него означает иметь таких друзей, таких спасителей, таких героев.
