Малачи вздохнул. Так много неправильного с Республикой, с их народом, с… всем. Турхан, его лучший друг, однажды имел сказал ему: «Вы не можете изменить целый народ». Он был не прав. Малачи может изменить целый народ, потому что он знает, как им управлять. Турхан боялся даже пытаться, и в этом была его слабость. Малачи не боялся, и он сделает это.
— Здесь, ваше превосходительство, — сказал Капитан, отпирая тёмную дверь и впуская Малачи. — Я буду ждать снаружи. Мне не разрешают входить. — Малачи кивнул с явным сожалением и шагнул в одну из самых мрачных и гнетущих комнат, которые ему когда-либо приходилось видеть. Он уже был здесь однажды с Турханом. Императора стошнило, и он сбежал. Его премьер-министр остался, парализованный абсолютным ужасом.
Человек висел на цепях из кориллиума. На нём практически не осталось никаких признаков, что он вообще когда-то был человеком. Его плоть была мастерски срезана. Мускулы была разрезаны пополам, но сосуды тщательно обойдены. Крови практически не было.
Человек с трудом поднял голову, когда звук шагов выдал присутствие Малачи. Его лицо… на него невозможно было смотреть, но премьер-министр смотрел.
— Ваше превосходительство, — произнёс вежливый, удивительно мягкий голос с другого конца комнаты, рядом со стойкой инструментов, которые не хотелось рассматривать. Палач выступил вперёд, в свет фонаря, который нёс Малачи. Здесь не было других источников света. Палач очевидно не нуждался в них после того, что сделал с его глазами один из заключённых.
— Вы хотите признаться? — спросил Малачи охрипшим голосом.
Палач — другая безымянная и безликая фигура — посмотрел с удивлением. — Я получил признание ещё несколько дней назад, ваше превосходительство. Он один из Глашатаев Тени. Он сказал это даже без принуждения. — При упоминании о Глашатаях Тени, заключённый вновь поднял голову.
— Тьма грядёт! — кричал он. Ну конечно, его голос было приказано беречь. — Мы все будем гореть, когда Тьма придёт к нам. Мы все… будем… гореть… — Его голова резко упала.
— Что вы знаете об убийстве министра Дугари? — спросил Малачи, его лицо заливала смертельная бледность. Смерть Дугари, случившаяся несколько недель назад, шокировала Двор. Все согласились, что только маньяк мог бы сделать такое, настолько сильно был искалечен министр. Маньяк или животное. Малачи долго разглядывал леди Эльризию и принц Картажье во время похорон Дугари и однажды кивнул.
Глашатаи Тени были лучшими кандидатами для обвинения. Причины такого решения были совершенно иррациональны. Но Двор был слишком пристрастен, чтобы обращать на это внимание. Поймайте главарей, казните их, и они смогут вернуться к своим милым вечеринкам и пьяным играм.
— Боюсь ничего, ваше превосходительство. В действительности от него очень трудно получить какую-либо информацию. Все, о чём он говорит — прибытие Тьмы, и что каждый будет гореть пред нею. Я… э… извиняются за эту неудачу, ваше превосходительство.
— Он вообще что-нибудь сказал?
— Палач отвёл взгляд. — А, да, он сказал, ваше превосходительство. Но это просто неподтверждённый слух, если не уловка, чтобы спасти свою жизнь. — Малачи, прекрасно знавший, что Глашатаев Тени меньше всего заботила их собственная жизнь, кивнул, приказывая продолжать. — Он утверждает, что лидер этой группы — аристократ Двора. Он утверждает, что именно он заказал убийство министра Дугари и обещал всем его товарищам, что они будут править Центавром после того, как придёт Тьма, и наш мир изменится.
— Тьма… — прошипел заключённый.
— Здесь, конечно же, нет ни слова правды, ваше превосходительство, — быстро продолжил палач. Он явно нервничал. За такое обвинение против императорского Двора… палач мог сам занять место Глашатая Тени.
— Несомненно, — мягко сказал Малачи. — Я уверен, что он готов говорить что угодно, лишь бы получить передышку. А вы преуспеваете. Вас нужно поощрить. Как… — Он сделал паузу. — Как вас…? — Он остановился и покачал головой. Почему его беспокоит выяснение чужих имён? Он не мог понять. Что значит имя по сравнению с сутью?
— Не берите в голову. Это не важно. Продолжайте. — Палач церемонно поклонился и вернулся к своим инструментам. Малачи поспешно ушёл. Капитан гвардии, конечно же, ждал его.
— Что мы знаем о Глашатаях Тени? — спросил он, когда они начали свой длинный путь назад на поверхность. Из некоторых камер слышались жалкие крики, слабые стоны, резкие рыдания. Из других… ничего. Кем были эти люди? Почему они были здесь? Капитан без сомнения мог бы сообщить ему имена и 'преступления' каждого из них, так же как и палач и другие стражники. Но аристократов — тех, кто без сомнения и сослал сюда этих людей, и кто мог бы освободить их — не тревожили эти стены.
— Очень немногое, в чём можно было бы не сомневаться, ваше превосходительство, — сказал капитан. Непохоже, чтобы его удивил этот вопрос, но возможно его задавал кто-то ещё. Немногие проявляли интерес к делам дворцовых гвардейцев — министр внутренних дел, министр Двора, и при случае премьер-министр и император. Других это мало интересовало.
В настоящее время министр Двора был сослан в свой имение на юге, не было никакого министра внутренних дел, а следующего императора ещё предстояло выбрать — так что оставался только Малачи.
Как он и хотел.
Принимая во внимание всё более или менее похожее на информацию, мне кажется, что где-то кто-то получил особенно яркое видение. Было ли это предсказание истинным или нет, мы не можем сказать, но кем бы ни был этот первый провидец, оно должно быть свело его с ума. Просто ли он пересказал своё видение другим, или его увидели и другие, мы не уверены, но небольшая группа сумасшедших взялось готовить народ к огню и проповедовать приход Тьмы.
Таких лунатиков немного, я уверен. Возможно не более сотни на всей планете, и возможно ещё несколько сотен в колониях. Но к ним присоединяются очень многие в надежде… на что-то. Зима была суровой и недавние катаклизмы, голод и восстания привели к широкому распространению разочарования. И потом ещё просачиваются новости о ситуации на Гораше… Всё очень просто, ваше превосходительство, люди нуждаются в чём-то, чтобы верить.
Он тщательно избегал упоминать практически полное отсутствие реакции Двора на эти проблемы. Крестьяне голодали, посевы гибли на корню, армия слабела, колонии захватывались нарнами… и Двор продолжал праздновать и пировать.
И сегодня люди сжигают себя на улицах.
Малачи провёл остальную часть дороги в молчании, думая о всех людях, что умерли этим отвратительным способом. Он знал о Глашатаях Тени, и знал всё, что сказал ему капитан. Он мог бы даже понять первого человека, грезившего о Тьме, безумного провидца, кто по непонятным причинам был освобождён из соответствующего учреждения только, чтобы проповедовать людям, а затем убить себя в пламени. Но его слова распространились.
