— Лучше Багряная Тропа, чем железные оковы! — взревел Тагоре и раскинул руки, намереваясь встретить смерть лицом к лицу.
Этот кодекс чести, гарантирующий бессмысленное самоуничтожение, породил усмешку на лице Атхарвы. Адепт знал, что пережить следующие несколько секунд поможет лишь одно средство.
— Прошу прощения за надругательство, Уттам Луна Хеш Удар, но мне она сейчас нужнее, чем тебе, — сказал Атхарва, отрывая голову мертвого кустодия от туловища.
Глава 13
ВОИНСТВО КРЕСТОНОСЦЕВ
СВОБОДА
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ
Свободный адепт Тысячи Сынов, имея в своем распоряжении могущество Великого Океана, был способен на многое, но создать кайн-щит против такого множества орудий было бы трудновато даже для Фозиса Т'Кара. Атхарва мог создать такой щит для себя, но остальное Воинство Крестоносцев тогда неминуемо погибнет, а ему — в настоящее время — эти воины необходимы живыми.
Избавившись от ограничительных барьеров камеры, сила Атхарвы вновь наполнила его тело. Ему хотелось насладиться этим моментом, посмаковать полное возвращение всех способностей и ясности мысли, подчиняющейся его любым приказам, но пока время было не на его стороне, и Око требовало от него быстрых действий.
Кровь кустодия Уттама капала из разорванной шеи, стекала по ладони. Из раны торчал раздробленный позвонок, и серое вещество уже через несколько мгновений превратится в бесполезную массу.
Драгоценных мгновений.
Орудия в пещере открыли огонь, вой тревожных сирен потонул в грохоте залпов. На парящий в воздухе остров обрушился шквал лазерных и разрывных снарядов. Атхарва бросился в камеру, еще недавно служившую клеткой Тагоре, но Пожиратель Миров, то ли из гордости, то ли просто по глупости, не пожелал туда вернуться и распростерся на полу у внешней стены.
— Ты можешь это прекратить? — заорал Тагоре, и его голос был едва слышен в оглушительной канонаде.
Воздух наполнился едким дымом и пылью раздробленного пермакрита. Снаряды били в стены камер и разносили их на части.
— А это мы сейчас посмотрим! — крикнул в ответ Атхарва и направил свою мысль в голову кустодия, подпитывая энергией варпа миллиарды гибнущих кровяных сосудов, чтобы сохранить жизнь мозга.
С омертвевших губ сорвался беззвучный вопль. В судорожно возбужденных синапсах Атхарва уловил всплеск нейронной активности и тогда приоткрыл свое сознание для умирающего мозга. Он вернул его к жизни импульсом имматериальной энергии, и мощь Великого Океана реанимировала клетки, уже находившиеся на грани распада. Атхарва ощутил ужас, испытываемый Уттамом, и на мгновение задумался, что могло так сильно встревожить мертвого кустодия.
Чем быстрее возвращался к жизни мозг Уттама, тем сильнее становился его безумный ужас, но Атхарва пока предпочел от него отгородиться. Он настроил свое сознание на ритмы Павонидов в шестом уровне Исчислений и, воспользовавшись приобретенной информацией о Легио Кустодес, предоставил собственной крови менять биометрическую структуру в соответствии с данными об организме его бывшего тюремщика. Хотя тело Атхарвы внешне не изменилось, внутри его плоть на клеточном уровне приобрела облик Уттама Луна Хеш Удара. Грубая копия, произведенная в спешке, не способная надолго ввести в заблуждение ни один генетический анализатор. Но возможно, будет достаточно и кратковременного превращения.
Теперь Атхарве предстояло узнать многое из того, что хранилось в памяти кустодия: план Кхангба Марву, секретные коды, расстановку сил и, что наиболее важно, расположение входов и выходов. Но первым по срочности извлечения из мозга убитого воина для Атхарвы был сигнал отключения орудийных установок в пещере.
Он набрал в грудь воздуха и, прикрывшись самым примитивным кайн-щитом, вышел из камеры. На него обрушился ураган снарядов, способный уничтожить целую роту Имперской Армии, но щит держался. Казалось, что на Атхарву нацелены все установленные в стенах пещеры орудия, так что времени на раздумья у него не было.
— Прекратить стрельбу и отключить энергоустановки орудий! — крикнул он. Голос его был такой прекрасной имитацией голоса Уттама Луна Хеш Удара, что ни один вокс-анализатор не усомнился бы в личности говорившего. — Код подтверждения омега-омикрон-девять-три-прим.
Канонада мгновенно стихла, и все орудия спрятались в своих бронированных гнездах. Ветер, поднятый струями раскаленных газов и движением сотен снарядов, разогнал дым и пермакритовую пыль. Завывание сирен после оглушительной стрельбы казалось тихим.
Атхарва сбросил кайн-щит и с облегчением вздохнул, увидев, как из клубов пыли поднимаются темные силуэты. Их было пятеро, и по сравнению со смертными они, благодаря невообразимым достижениям науки, были настоящими гигантами, однако двигались с ловкостью, явно унаследованной от homo sapiens. Первыми показались близнецы Шубха и Ашубха,[31] палач и убийца. Оба они были Пожирателями Миров, хотя не обладали устрашающей аугментикой своего собрата сержанта Тагоре, но всем своим видом выражали крайнюю степень агрессивности.
Следом вышел Джития, воин легиона Мортариона, чья массивная и крепкая фигура обеспечила ему в Воинстве Крестоносцев прозвище Голиаф, по имени гиганта из древнего мифа. Рядом с ним шагал Аргент Кирон, высокий и широкоплечий мечник. Этих двоих бойцов объединяла странная дружба, хотя никто и предположить не мог, что общего нашлось у Астартес из Детей Императора и Гвардии Смерти. Последним показался Севериан, прозванный своими товарищами Волком за склонность к скрытности и уединению. Атхарва с ним был едва знаком, но в Воинстве Крестоносцев Севериан являлся единственным Астартес из легиона Хоруса Луперкаля.
«Воинство Крестоносцев… Теперь это название звучит как насмешка…»
Трое Пожирателей Миров приветствовали друг друга вскинутыми вверх кулаками и первобытной демонстрацией силы, но Атхарва заметил в этом ритуальном танце проявление четкой субординации. Вожака можно было легко отличить от подчиненных по разному наклону головы и степени открытости шеи. Атхарва постарался сдержать усмешку, Тагоре вряд ли понравился бы столь откровенный анализ их взаимоотношений.
Тагоре поднял алебарду первого из убитых Кустодиев и удовлетворенно заворчал, опробовав остроту клинка. Он отломил большую часть древка, превратив алебарду в некое подобие топорика с длинным лезвием, а Шубха подобрал обломок алебарды, разломанной Тагоре в схватке с Уттамом.
— Как мы оказались на свободе? — спросил Кирон, поднимая упавший плазменный карабин. Оружие в его руках казалось нелепо маленьким, но щелчок предохранителя свидетельствовал о его пригодности к бою. — Это твоих рук дело, Атхарва?
