— Нет.
— И я не умираю. Это просто исцеление. Иногда оно приносит боль.
Где-то неподалеку Хавсер услышал резкий звук. Он взглянул на Длинного Клыка. Рунический жрец также услышал этот звук. Прежде чем воин успел что-либо сказать или подать знак, Хавсер приложил палец к губам. Взяв ближайшее оружие, он поднялся на ноги.
Выставив его перед собой, он медленно обошел весь дворик, заглядывая в проходы и аркады. Все было спокойно. Скорее всего, шум вызвали упавшие сверху обломки. Ложная тревога.
Хавсер вернулся к Длинному Клыку, снова сел рядом и вернул оружие обратно владельцу.
— Извини, — сказал он. – Мне нужно было чем-то вооружиться.
Длинный Клык посмотрел сначала на морозный клинок в своих руках, а затем перевел взгляд на Хавсера.
— Ты понимаешь, что я убил бы любого другого человека за то, что тот взял меч без спросу?
— Но для начала тебе пришлось бы встать, верно? – нашелся Хавсер.
Длинный Клык рассмеялся. Смех превратился в кровавый кашель.
— Я не помню Терру, — сказал он.
— Что?
— Я не помню ее. Я самый старый из всех братьев, но не помню ее. Я один из немногих созданных там, и был живым напоминанием для всех о нашей связи с родительским миром. Но, по правде говоря, я почти ничего не помню. Темные крепости-бараки, тренировочные лагеря, зоны боевых действий, экспедиции на другие миры. И все. Я не помню Терру.
— Возможно, однажды ты вернешься, — предположил Хавсер.
— Возможно, однажды ты закончишь это сказание и расскажешь мне о ней, — ответил Длинный Клык.
Скайк приземлился на освещенной прожекторами площадке перед уродливым зданием в западном квартале городского узла.
— Библиотех, — узнал Хавсер.
— Верно, — Мурза улыбнулся, хотя нервничал все сильнее.
— Я уже сообщил. Надеюсь, они тебя встретят.
— Они?
Мурза повел его по ступеням в широкий портик. Древние каменные колонны терялись во мраке у них над головами. Пол покрывала черно-белая плитка. Хавсер ощутил сухой воздух из кондиционеров. Прежде он не раз бывал в Библиотехе ради научных изысканий. Но ночью – никогда. Натриевые лампы освещали все морозно-ярким светом.
— Общество наблюдало за тобой, — сказал Мурза. – Уже довольно давно. Я рассказал им о тебе, и они думают, что ты бы мог им пригодиться. Полезный союзник, как и я.
— Они платят тебе, Навид?
— Нет, — быстро ответил Мурза. – Никаких денег. Меня не вознаграждают материально.
— Но как-то вознаграждают же. Как именно?
— Тайнами…
— Например, как убить человека словом?
— Мне не следовало этого делать.
— Да, не следовало.
Мурза покачал головой.
— Нет, я имею в виду, что это было выше уровня моих способностей. Намного выше. Я переступил предел своих сил. У меня нет нужного уровня контроля, и поэтому я повредил рот. Кроме того, энунцию нельзя использовать во вред.
— Что еще за энунция, Навид?
Мурза не ответил. Они уже приняли лекарства, чтобы избавиться от алкогольного опьянения, и с помощью энзимных спреев убрали запах амасека из ртов. Облаченные в церемониальные одеяния книжные жрецы Библиотеха безмолвно ожидали их. Мурза с Хавсером сняли ботинки и верхнюю одежду, и книжные жрецы одели их в костюмы посетителей, мягкие комбинезоны кремового цвета с пришитыми перчатками и тапочками. Жрецы застегнули одежды вокруг их шей, после чего собрали волосы и уложили под специальные шапочки. Мурза вытащил из рюкзака два инфопланшета. Жрецы раздвинули перед ними высокие двери.
Огромный зал пустовал. За длинными столами для чтения никого не было. С высокого потолка на медных цепях в два ряда свисали триста светильников, освещая всю комнату. Казалось, будто они спускаются во чрево кита. Свет подвесных ламп тусклыми пятнами отражался от деревянных столов для чтения и влажно отблескивал от полированных черных железных стеллажей, выстроившихся вдоль стен.
— И где они? — спросил Хавсер.
— По всему миру, — самоуверенно заявил Мурза. – Но, надеюсь, те, кто работают в Лютеции, смогут сегодня встретиться с нами.
— Так вы хотите завербовать меня?
— Эта ночь может стать самой восхитительной в твоей жизни, Кас.
— Ответь на вопрос!
— Хорошо, хорошо, — прошипел Мурза. – Только тише, а то книжные жрецы уже смотрят на нас.
Хавсер оглянулся и увидел лица жрецов, неодобрительно смотревших сквозь декоративные отверстия раздвижной двери. Он понизил голос.
— Вы собрались завербовать меня?
— Да… Слушай, я не знаю, Кас. Я просто не могу дать им все, чего они требует. Они хотят все больше и больше. Я думал, если приведу им тебя…
— Все это мне очень не нравится, Навид. Добром это не кончится.
— Просто подожди здесь, ладно? Жди здесь, а затем выслушай их.
— Возможно, ты не можешь их удовлетворить потому, что тебе нечего предложить, Навид? Я не хочу, чтобы меня втянули в ваши игры.
— Пожалуйста, Кас! Пожалуйста! Мне нужно это! Я должен доказать им, что могу выполнять обещания! И ты увидишь! Увидишь, что это может тебе дать!
— Я ни с кем не встречаюсь наугад.
Мурза протянул ему один из инфопланшетов.
— Посиди здесь. Прочитай это. Я отметил нужный файл. Вернусь через минуту.
С этими словами он поспешно вышел.
Хавсер вздохнул и затем выдвинул кресло из-за ближайшего стола. Он включил инфопланшет, увидел раздел, который Мурза назвал «Для Каспера», и открыл его. Рядом с разделом находилась иконка в виде игрушечной лошадки. Хавсер предпочитал читать на большом экране, а потому вставил планшет в разъем на столе. На торце стола открылась незаметная щель, и перед Хавсером вспыхнул метровый квадрат голотического экрана, развернувшийся под оптимальным углом.
На нем возникли и задвигались изображения.
Поначалу это были обрывочные заметки, электронные страницы факсимиле, скопированные из потрепанного рабочего журнала Мурзы. Это Хавсер уже видел, так как за минувшие годы перечитал и обработал немало материалов Мурзы. В этом они рассчитывали друг на друга. Довольно часто, после очередной экспедиции Консерватории, один занимался физическим архивированием найденных артефактов, а другой сопоставлял и редактировал их рабочие заметки для «Имперского каталога» и научной публикации. Он привык к стенографии Мурзы, его раздражающим сокращениям, привычке к пропускам и комментариям на полях.
Это определенно был черновик Мурзы. Хавсер улыбнулся древнему готическому шрифту, который Мурза всегда использовал для работы, и зарисовкам, которые тот сделал по памяти.
