— Что будем делать? — спросил он.
У меня не было выхода. Битвы кипят на всех отражениях, где существует Авалон. На то они и отражения. А необходимый мне порошок я мог достать только в Авалоне. Пускаясь в путь, я преследовал определенную цель, и если на моем пути мне все время встречались силы Хаоса, значит, от них зависело, сумею ли я достичь этой цели. Таковы были правила игры, и я не мог жаловаться, потому что сам их придумал.
— Пойдем в Авалон, — ответил я. — И пусть мое желание исполнится!
Паренек испуганно вскрикнул и — возможно, испытывая ко мне чувство признательности за то, что я не позволил Ганелону наделать в нем дыр, — предупредил:
— Не ходите в Авалон, сэр! Ваше желание не может исполниться! Вас убьют!
Я улыбнулся и кивнул, а Ганелон, ухмыляясь, небрежно произнес:
— Давайте прихватим его с собой! Пусть предстанет перед военным трибуналом за дезертирство!
Он еще не успел договорить, а паренек уже улепетывал со всех ног. Продолжая ухмыляться, Ганелон выхватил из-за пояса кинжал и отвел руку для броска. Я ударил его по плечу, и кинжал вонзился в землю. Паренек исчез, будто его ветром сдуло, а Ганелон расхохотался.
— Напрасно вы мне помешали, — сказал он, подбирая кинжал.
— Пусть живет.
— Если он вернется сегодня ночью и перережет нам глотки, вы даже не успеете пожалеть о своем решении.
— Не спорю. Но он не вернется, и ты это прекрасно знаешь.
Ганелон пожал плечами, отрезал большой кусок мяса и начал разогревать его над костром.
— По крайней мере война научила его показывать врагу пятки. Вы правы, мы можем спать спокойно.
Он принялся за еду, и я последовал его примеру.
Глубокой ночью я проснулся и долго лежал, глядя на звезды сквозь завесу листьев. Я думал о мальчишке-дезертире, и у меня возникло такое чувство, что наша с ним встреча — плохое предзнаменование. Я долго не мог уснуть.
Наутро мы закидали костер землей и отправились в путь. К полудню мы очутились в горах, а на следующий день спустились с них и поехали по дороге, на которой виднелись свежие следы кавалеристов и пехотинцев. Однако мы никого не встретили.
На другой день мы увидели несколько ферм и коттеджей, разбросанных в небольшой долине, но решили не останавливаться. Я не хотел быстро менять отражения, как в той «демонической» скачке, когда изгнал Ганелона из страны. Мне нужно было время, чтобы все обдумать, и наш маршрут вполне меня устраивал. Но сейчас до Авалона было рукой подать. К полудню третьего дня над нами раскинулось небо Эмбера, и я молча любовался им, проезжая лес, похожий на Арденнский. Правда, в нем не звучал рог Джулиана, не было Моргенштерна и гончих, которые гонялись за мной и Рэндомом несколько лет назад. Слышались лишь птичьи голоса в ветвях огромных дуплистых деревьев, беличьи разговоры, тявканье лис и журчание воды в ручейке. Повсюду цвели белые, голубые и розовые цветы.
В воздухе веяло прохладой, и я совсем было настроился на лирический лад, когда увидел за поворотом дороги свежевырытые могилы. Чуть дальше чернели следы пепелищ, и дорога заканчивалась, уступая место изломанному кустарнику, сквозь который, видимо, прошло большое войско. Я отвернулся, проезжая мимо полусъеденного трупа лошади с вывалившимися внутренностями. Пахло дымом.
Вскоре пейзаж вновь стал мирным, но небо Эмбера больше меня не радовало.
К вечеру лес значительно поредел, и Ганелон заметил далекие огни костров к юго-востоку от Авалона. Мы свернули на первую боковую тропинку, ведущую в этом направлении, и пришпорили коней.
— Может, это стоит лагерем армия Протектора? — стросил Ганелон.
— Или того, кто разбил его наголову, — ответил я.
Он покачал головой, и рука его невольно потянулась к эфесу шпаги.
Поздно вечером мы сделали привал у звонкого прозрачного ручейка, стекавшего с гор. Я выкупался, подстриг бороду и тщательно почистил одежду. Наше путешествие подходило к концу, и мне хотелось хорошо выглядеть. Ганелон долго на меня смотрел, а потом тоже привел себя в порядок: ополоснул лицо и громко высморкался.
По небу плыла ясная полная луна, и неожиданно я понял, что не вижу перед глазами привычной туманной дымки. На секунду у меня перехватило дыхание, и я начал вглядываться в ранние звезды края белых облаков, вершины далеких гор. Потом вновь перевел взгляд на луну. Она оставалась такой же ясной и сверкающей. Зрение вернулось ко мне полностью!
Услыхав мой смех, Ганелон вздрогнул, но не спросил, почему я смеюсь.
С трудом сдерживаясь, чтобы на запеть, я вскочил в седло. Тени удлинились, крупные звезды одна за другой загорались на небосводе. Я вдохнул полную грудь ночи, задержал дыхание, выдохнул. Я снова был самим собой.
Ганелон поравнялся со мной и тихо спросил:
— Как вы думаете, они выставили часовых?
— Безусловно.
— И я так думаю. Может, свернем в лес?
— Нет. Зачем вызывать лишние подозрения? Если нас проводят в лагерь под конвоем, меня это не волнует. Мы — путешественники.
— Они захотят выяснить, с какой целью мы путешествуем.
— Хотим наняться на службу. Мы — вольнонаемные солдаты, узнавшие, что в этом государстве идет война.
— Правдоподобно. Остается надеяться, что им не придет в голову отправить нас на тот свет, не допросив.
Я вслушивался в стук копыт наших лошадей. Тропинка, по которой мы ехали, была извилистой, лес поредел. Преодолев подъем, мы очутились на вершине небольшого холма. Лагерь был виден как на ладони. Повсюду горели костры, стояли палатки, сидели и ходили люди, человек двести, насколько я мог судить. Неподалеку пасся табун лошадей.
Ганелон вздохнул.
— По крайней мере они похожи на обычных людей.
— Да.
— Значит, за нами наблюдают в эту самую минуту. Здесь слишком хороший наблюдательный пункт, чтобы не выставить часовых.
— Да.
Позади нас послышался какой-то шум, и резкий голос произнес:
— Не двигайтесь!
Я медленно повернул голову и увидел четырех солдат. Двоих — с арбалетами, двоих — со шпагами наголо. Один из них сделал шаг вперед.
— Сойдите с лошадей! С правой стороны! И никаких резких движений!
Мы спешились и встали поодаль друг от друга, чуть отведя руки в стороны.
— Кто вы? Откуда? — спросил он.
— Наемники из Лорен, — ответил я. — Мы слышали, что в Авалоне идет война, и ищем человека, который взял бы нас на службу. Мы ехали в лагерь… надеюсь, это ваш лагерь?
— А если я отвечу: «Нет, мы собираемся на него напасть»?
Я пожал плечами.
— В таком случае я спрошу, не хотите ли вы нанять еще двух солдат.
