Каррас продолжал стоять, давая новостям уложиться в голове.
«Куратор из Инквизиции? Не нравится мне, как это звучит».
Психическое «я» колыхнулось — не предвещая настоящее предвидение, ибо он не обладал таких даром, но предупреждая, что это — дело огромной важности, что приписка к Ордо Ксенос сыграет огромную роль в его судьбе — к худу ли, к добру ли. Это было не просто ощущение — это был сигнал настоящего знания, неопровержимого факта.
Лохейн положил руку на покрытое броней плечо Карраса и подтолкнул его вперёд. Каррас двинулся с места.
— Кто этот инквизитор?
Лохейн хмыкнул.
— У него много имён. Мы знаем его как лорда Аркадия. Имя, конечно, вымышленное. Одним он известен как лорд Молдавий. Другим — как лорд Дромон. Ни одно из них не является его настоящим именем, насколько можно судить. Инквизиция ещё секретнее, чем мы, если ты в это поверишь. Истребительные команды, которые уже служат под его началом — да, есть и другие! — знают его по позывному: «Сигма».
Каррас ощутил смятение. Он ожидал, что будет сражаться под эгидой командора Караула или хотя бы — капитана Караула. Космические десантники получают приказы от космических десантников. А всё остальное — это…
— Ты сказал. что Сигма затребовал мою команду специально?
— Да, специально.
— Тебя это тоже тревожит. Что-то здесь беспокоит и тебя.
Лохейн не отводил глаз от коридора впереди. Уже виден был перекрёсток с величественными арками входов, ведущими в трёх направлениях.
— Ордо Ксенос не воспринимает космодесантников так, как воспринимаем мы. Мы видим братьев, выкованных в битвах, достойных уважения и чести за те испытания, что мы делим с ними. Мы понимаем друг друга даже при всём нашем несходстве и яром соперничестве. Внутри мы все одинаковы. Они же видят только инструмент: бронированный кулак, чтобы крушить, когда дела пошли совсем плохо, и от которого ждут только подчинения приказам и никаких вопросов. Они недооценивают нас. В этом я вижу для тебя огромные трудности.
Опустилось молчание, тяжёлое, нарушаемое только клокотанием пламени и приглушённым звуком бронированных шагов.
Силой стряхнув с себя хмурое настроение, Лохейн хлопнул Карраса по плечу и ухмыльнулся:
— Но эти трудности не идут ни в какое сравнение с теми, которые причинишь им ты, Призрак Смерти. Это меня немного утешает.
«А меня — нет», — угрюмо подумал Каррас.
Они дошли до трёх арок, и Лохейн провёл Карраса через самую левую в небольшое помещение с потрёпанными гобеленами на стенах и дверями из полированной бронзы с чеканными изображениями космодесантников, принимающих бой. Прекрасная работа. В центре помещения стояла каменная купель с простыми керамическими кружками по краю.
— Пей, если хочешь, — сказал Лохейн, указав на воду в купели. — За этими дверями тебя ждёт твоя команда.
Вода выглядела прохладной и освежающей и, без сомнений, была освящена Кесосом или другим капелланом Караула, но Каррас отказался:
— Не буду заставлять их ждать дольше.
Лохейн кивнул. Он шагнул вперёд и толкнул бронзовые двери. Затем дал знак Каррасу следовать за собой.
Комната за дверями была большой и круглой, с тёмно-красными стенами и чёрным каменным полом. Купол потолка уходил ввысь, подпёртый колоннами из кремового мрамора. В центре стоял круглый стол из полированного чёрного хрусталя, окружённый массивными гранитными креслами.
Фигуры в чёрной силовой броне поднялись с четырёх кресел, оставив шлемы лежать на столе. Позади них, у дальнего края стола, громоздкая прямоугольная туша дредноута сделала два сотрясающих шага вперёд, выпустив из труб клубы прометиевого дыма и клокоча мотором, словно негодующий хищник.
Увидев Карраса, одна из чёрных фигур выругалась — громко и грубо.
Каррас встретился с ней глазами, скрипнул в безнадёжном неверии зубами и развернулся к Лохейну.
— Это, должно быть, шутка, брат? — прошипел он Стражу Шторма. — Клянусь кровью примархов, это должна быть шутка!
Лохейн шагнул к столу и развёл руками, представляя остальных.
— Лиандро Каррас, — произнёс он, — знакомься: отряд «Коготь»!
«Не бойтесь смерти, те, кто воплощает смерть во имя моё!»
— Бог-Император Человечества, речь у Ченои, 928.М30
Небо над Ночной стороной было наполнено звёздами. Звёзды сверкали, точно осколки хрусталя, а под ними распростёрлась абсолютная, мёртвая тьма. Поверхность полушария Кьяро, обращённого к краю системы, представляла собой ни что иное, как обширные пространства оледенелых чёрных скал. Если солнце когда-то и светило сюда, то было это во времена, когда планета ещё только формировалась и её ось не была нацелена точно в сторону Йенво — местного светила. Только было это больше миллиарда лет назад. С тех пор немногие фотоны, которые отскакивали от этой бесплодной земли, посылались только звёздами в небе, а сегодня — ещё и реактивными струями трёх «Штормовых воронов», с рёвом зашедших в большой кратер, который старые карты механикусов называли Инорин-Майорис.
Над центром кратера троица летательных аппаратов снизила скорость и зависла в морозном воздухе, испуская вертикально вниз струи из двигателей на кончиках крыльев и попыхивая соплами на фюзеляже, чтобы удержаться на месте. Второй и третий аппараты остались висеть, первый — приготовился к высадке.
Под крыльевым пилоном мигнула вспышка. Нечто узкое вонзилось в землю, зарывшись похожим на гарпун наконечником в холодный, безжизненный камень. На хвосте снаряда сидел кокон. Раздвинув стальные лепестки, он раскрылся чёрным цветком, превратившись в тарелку ретранслятора. Из середины выдвинулась антенна; на кончике замигал крошечный голубой огонёк. В нижней части кокона открылась заслонка, и оттуда появился небольшой, с человеческую голову, летающий предмет, вытягивая за собой тончайший серебристый провод — кабель связи.
Едва слышно пульсируя крошечными моторами, предмет двинулся вперёд и опустился в чёрный зев шахты по центру кратера.
По вокс-связи раздался голос:
— Жнец-1 на месте. Вокс-транслятор развёрнут. Открываю люки.
Первый аппарат мягко раскрыл четыре двери: по одной с каждого борта короткого фюзеляжа, одну на носу и ещё одну — под хвостом. Вниз, в тёмную глубину, извиваясь полетели десантные тросы. Появились четыре неясные фигуры, тяжёлые и хорошо вооружённые; лишь тусклый отблеск глазных прорезей выдал какой-то намёк на их обличье. Фигуры съехали по тросам вниз, быстро канув в чёрный зев старой вентиляционной шахты.
