— Я не знаю, повелитель, — неуклюже поклонившись в своей толстой кузнечной броне, ответил трэлл. — Мне узнать у моих хозяев?
Бьорн снова посмотрел на это. Сплав был безупречен. Это было особой вещью, работой гениального ремесленника. Носитель этого убивал бы и убивал до тех пор, пока звезды бы не выгорели и тьма не взвыла сквозь пустой вакуум.
Бьорн вытянул свою уничтоженную руку.
— Можешь установить это?
— Да, — неуверенно начал трэлл, — но…
— Сделай это, — прервал его Бьорн.
Он потянулся к висящим цепям, схватил их и подтянул ближе. Его пульс ускорился.
— Сделай это, — продолжил Бьорн. — Сейчас.
Сцена 3
Внутри коридоров космического корабля
Ревя смертельные проклятия Старому льду, Бьорн выскочил на врага. Его четыре адамантиевых когтя рычали, окутанные энергетическим полем, резко выделяясь синим во мраке, окружавшем его.
Терминатор-чемпион жестко атаковал его, цепные клинки тряслись в кровавом вопле. Два воина сшиблись друг с другом, и Бьорн почувствовал скребущую боль, когда адамантиевые зубья впились в его наплечник.
После чего терминатор выстрел из болтера в упор.
Болт-снаряд угодил Бьорну в грудь, почти опрокинув его на спину. Тот заворчал от боли, но продолжил сражаться. Он менял направления, отклонялся и наносил колющие удары, увиваясь вокруг противника, чтобы сохранить дистанцию.
Он вонзил свой волчий коготь вверх, под шлем, в шею легионера. Когти меньшего размера могли бы треснуть и вывернуться, сломавшись об усиленный горжет-воротник, и оставить Бьорна без защиты от смертельного удара.
Но эти когти кололи точно. Их разрушающий покров вспыхнул сине-белым буйством, разрывая плотный керамит. Когти погружались глубже, скользя сквозь плоть и разрезая сухожилия, мышцы и кости. Горячая кровь фонтанировала вдоль всей длины адамантиевых когтей, шипя и испаряясь с кромок лезвий.
Пронзенный в шею чемпион зашатался. Бьорн крутанул лезвия, и враг упал с разодранным горлом, глухо ударившись о палубу с тяжелым, заключительным грохотом мертвого боевого доспеха.
Раздались победные крики Космических Волков, после чего стрельба усилилась.
Бьорн ознаменовал свою победу воем, широко взмахнув когтями и разбрызгав кровь по коридору. По его примеру, его братья вышли из укрытий, обильно стреляя, блокируя выживших Альфа Легионеров и загоняя их обратно.
Богобой, помощник Бьорна, усмехнулся, хваля за подвиг, когда пробегал мимо.
— Больше не Однорукий, — ухмыляясь, сказал он. — Нам придется найти тебе имя получше! — крикнул он, оглянувшись на полпути.
Бьорн не обратил на это внимания. Он восстановился, готовый рвать, терзать и колоть, более не искалеченный судьбой и прихотями войны. Творец Клинков может проклинать его, как ему заблагорассудится — он не получит эти когти обратно.
— Убить их! — проревел Бьорн. — Убить их всех!
И, со скрежетом боевых доспехов и треском разрушительных энергий, он, вновь невредимый, вошел в тени.
Грэм Макнилл
ПОХИТИТЕЛЬ ОТКРОВЕНИЙ
Магнус Красный — примарх легиона Космического Десанта Хаоса Тысячи Сынов
Азек Ариман — колдун легиона Космического Десанта Хаоса Тысячи Сынов
Астинон — бывший легионер Тысячи Сынов
Амон — капитан 9-го братства легиона Космического Десанта Хаоса Тысячи Сынов
Катомат — легионер Тысячи Сынов
Собек — легионер 1-го братства, практикус главного библиария Аримана
Из всех истин, что постиг Азек Ариман, мудрец из Корвидов, эта была самой неприятной. Понимание того, что настоящее знание приходит с пониманием масштабов своего неведения. Он полагал, будто знает тайны Великого океана и его бессчетных сложностей, но события на Просперо показали, что вся его былая уверенность утекла сквозь пальцы, как пыль.
Башня Аримана, спирально закручивающиеся чертоги белого камня, возведенная на краю геомантически нестабильного плато, была истинным образцом красоты. Пусть мерцающие руины Тизки перенеслись в этот пропитанный варпом мир, но Ариман не мог заставить себя занять былые покои. Та часть его жизни завершилась, и Ариман предпочел воспользоваться силами, которые даровал этот мир, чтобы сотворить новые владения. Похоже на сделку с дьяволом, но благодаря ей Тысяча Сынов могли снова вознестись до вершин минувшей славы и оправдать свои действия в глазах тех глупцов, которые подписали им приговор.
Книга Магнуса, последний подарок от примарха, лежала открытой на кафедре из стекла и серебра. Тяжеловесные страницы шелестели своей загадочной жизнью. Из накопленных знаний, что хранились в сожженных библиотеках Просперо, уцелело очень немногое, но то, что удалось спасти, было сложено на одном бесконечном стеллаже, спиралью поднимавшемся от основания башни до самого шпиля. Именно там, на вершине, Ариман и работал. Перед ним, удерживаемая в неподвижном состоянии искрящимися цепями из света, парила фигура. Тело, которое некогда принадлежало легионеру, совершенное воплощение всего, чего удалось достичь человечеству, паладин просвещения, но теперь не более чем монстр.
Когда-то он был Астиноном, воином братства Пиридов, пока изменение плоти не забрало его. Он парил в метре над зеркальным полом, на его коже трепетал огонь. Фосфорно-яркие следы очерчивали вены, по которым сквозь призрачную плоть струилась эфирная энергия. В запавших глазницах тлели демонические угольки, а губы были растянуты в оскале пылающего жнеца. Рот шевелился, но из горла Астинона не выходило ни единого звука, лишь вырывались раскаленные сполохи обжигающего воздуха. Трансформированный легионер был заключен в концентрические круги, обереги, которые веками использовали практикусы Тысячи Сынов, выпуская свои тела в эфир. Так они держали обитателей Великого океана в узде, и тем же образом могли сдерживать существо из бездны. Вокруг Астинона лунным каустиком были выведены девять кругов, три из них уже сгорели, серебристый блеск каждого кольца постепенно тускнел, пока не становился черным. Блеск седьмого кольца уже начинал меркнуть.
Ариман многое узнал из тел изменившихся плотью воинов, которых ему удалось схватить. Объединив собственные провидческие таланты с биотрансформативной эмпатией Катомата, он исследовал гибридное телосложение сорока пяти изменившихся бывших братьев, каждый раз узнавая чуть больше о мутациях, что терзали тела легионеров. Ариман ходил вокруг шипящего огненного создания, в которое превратился Астинон, позволяя чувствам проникнуть в горящее буйство энергии внутри него.
