— И поэтому ты присоединился к Консерватории, Навид?
— Да, эта работа предоставила мне полный доступ к данным, которые интересуют общество.
Хавсер, разозлившись, отвернулся. Он выглянул из скайка, чтобы унять раздражение. Сверхорбитальная платформа «Лемурия» давно скрылась за горизонтом, но огромная лунная тень «Гондваны»[126] беззвучно проплывала над землей с востока на запад, подобно гигантскому циклону. Чуть ниже меньшая тень «Ваальбара»[127] двигалась с юго-запада на северо-восток.
— И какой же я могу сделать вывод, Мурза? — спросил Хавсер после длительного молчания. – Что ты многие годы передавал информацию своему тайному обществу? Что работа в Консерватории для тебя лишь прикрытие? Что в личных целях использовал капиталовложения Совета и…
— Видишь? Вот видишь? Вылитый старший брат! Послушай, Кас. Я никогда не предавал Консерваторию. Я никогда ничего не утаивал, ни одной находки, книги, страницы, кнопки или бусинки. Я посвятил себя работе. Я не давал обществу ничего, что не дал бы Консерватории.
— Но ты делился?
— Да. В свое время я поделился некоторыми открытиями с обществом. Но разве смысл не в том, чтобы делиться? Разве это не главный принцип Консерватории?
— Но не втайне же, Навид. В этом вся суть, и ты это знаешь. Ты придерживаешься буквы, но не духа.
— Возможно, это было ошибкой, — угрюмо произнес Мурза. – Мы можем приказать скайку вернуться.
— Нет, мы зашли слишком далеко, — ответил Хавсер.
— Да, думаю, ты прав, — согласился Навид.
Длинный Клык резко дернулся, когда его тело содрогнулось от новой болезненной судороги. Хавсер отшатнулся, он не знал, что делать. Скальд практически ничего не мог сделать. Он не мог устроить рунического жреца поудобнее и немного опасался его конвульсий. Облаченный в доспехи астартес, даже умирающий, был не из тех, кого обычный человек смог бы прижать к груди.
— Я не умираю, — выдавил Длинный Клык.
— Никто и не говорил, что ты умираешь, — ответил Хавсер.
— Я вижу это в твоих глазах, скальд. Я знаю, о чем ты думаешь.
— Нет.
— Не говори мне «нет». Ты боишься моей смерти. Боишься, что не знаешь, как тогда поступить. Боишься остаться наедине с мертвецом.
— Нет.
— И я не умираю. Это просто исцеление. Иногда оно приносит боль.
Где-то неподалеку Хавсер услышал резкий звук. Он взглянул на Длинного Клыка. Рунический жрец также услышал этот звук. Прежде чем воин успел что-либо сказать или подать знак, Хавсер приложил палец к губам. Взяв ближайшее оружие, он поднялся на ноги.
Выставив его перед собой, он медленно обошел весь дворик, заглядывая в проходы и аркады. Все было спокойно. Скорее всего, шум вызвали упавшие сверху обломки. Ложная тревога.
Хавсер вернулся к Длинному Клыку, снова сел рядом и вернул оружие обратно владельцу.
— Извини, — сказал он. – Мне нужно было чем-то вооружиться.
Длинный Клык посмотрел сначала на морозный клинок в своих руках, а затем перевел взгляд на Хавсера.
— Ты понимаешь, что я убил бы любого другого человека за то, что тот взял меч без спросу?
— Но для начала тебе пришлось бы встать, верно? – нашелся Хавсер.
Длинный Клык рассмеялся. Смех превратился в кровавый кашель.
— Я не помню Терру, — сказал он.
— Что?
— Я не помню ее. Я самый старый из всех братьев, но не помню ее. Я один из немногих созданных там, и был живым напоминанием для всех о нашей связи с родительским миром. Но, по правде говоря, я почти ничего не помню. Темные крепости-бараки, тренировочные лагеря, зоны боевых действий, экспедиции на другие миры. И все. Я не помню Терру.
— Возможно, однажды ты вернешься, — предположил Хавсер.
— Возможно, однажды ты закончишь это сказание и расскажешь мне о ней, — ответил Длинный Клык.
Скайк приземлился на освещенной прожекторами площадке перед уродливым зданием в западном квартале городского узла.
— Библиотех, — узнал Хавсер.
— Верно, — Мурза улыбнулся, хотя нервничал все сильнее.
— Я уже сообщил. Надеюсь, они тебя встретят.
— Они?
Мурза повел его по ступеням в широкий портик. Древние каменные колонны терялись во мраке у них над головами. Пол покрывала черно-белая плитка. Хавсер ощутил сухой воздух из кондиционеров. Прежде он не раз бывал в Библиотехе ради научных изысканий. Но ночью – никогда. Натриевые лампы освещали все морозно-ярким светом.
— Общество наблюдало за тобой, — сказал Мурза. – Уже довольно давно. Я рассказал им о тебе, и они думают, что ты бы мог им пригодиться. Полезный союзник, как и я.
— Они платят тебе, Навид?
— Нет, — быстро ответил Мурза. – Никаких денег. Меня не вознаграждают материально.
— Но как-то вознаграждают же. Как именно?
— Тайнами…
— Например, как убить человека словом?
— Мне не следовало этого делать.
— Да, не следовало.
Мурза покачал головой.
— Нет, я имею в виду, что это было выше уровня моих способностей. Намного выше. Я переступил предел своих сил. У меня нет нужного уровня контроля, и поэтому я повредил рот. Кроме того, энунцию нельзя использовать во вред.
— Что еще за энунция, Навид?
Мурза не ответил. Они уже приняли лекарства, чтобы избавиться от алкогольного опьянения, и с помощью энзимных спреев убрали запах амасека из ртов. Облаченные в церемониальные одеяния книжные жрецы Библиотеха безмолвно ожидали их. Мурза с Хавсером сняли ботинки и верхнюю одежду, и книжные жрецы одели их в костюмы посетителей, мягкие комбинезоны кремового цвета с пришитыми перчатками и тапочками. Жрецы застегнули одежды вокруг их шей, после чего собрали волосы и уложили под специальные шапочки. Мурза вытащил из рюкзака два инфопланшета. Жрецы раздвинули перед ними высокие двери.
Огромный зал пустовал. За длинными столами для чтения никого не было. С высокого потолка на медных цепях в два ряда свисали триста светильников, освещая всю комнату. Казалось, будто они спускаются во чрево кита. Свет подвесных ламп тусклыми пятнами отражался от деревянных столов для чтения и влажно отблескивал от полированных черных железных стеллажей, выстроившихся вдоль стен.
— И где они? — спросил Хавсер.
— По всему миру, — самоуверенно заявил Мурза. – Но, надеюсь, те, кто работают в Лютеции, смогут сегодня встретиться с нами.
— Так вы хотите завербовать меня?
— Эта ночь может стать самой восхитительной в твоей жизни, Кас.
— Ответь на вопрос!
— Хорошо, хорошо, — прошипел Мурза. – Только тише, а то книжные жрецы уже смотрят на нас.
