— Я не виню тебя. Теперь вся Проксима такая. Я пытался вернуться туда, когда закончилась война, но.... Я не смог остаться. Она умерла там, в первый раз.
— Она вернулась из мертвых. Я слышал легенды, но...
— Ты не веришь им?
— Я слышал много легенд. Но глядя на это... Я почти что могу поверить.
— Это было. Я это видел. Я был там.
— Вы?...
— Я убил ее.
— Вы?...
— Ты можешь назвать мое имя, юный путешественник? Немногие могут в эти дни. Я никогда не был героем, не был легендой, но некоторые знают, кто я.
— Декстер Смит. - выдохнул Джек.
Тот улыбнулся.
— Хранитель и сторож Храма Благословенной Деленн и ее памяти.
Джек огляделся вновь, мир, спокойствие и изумление наполняли его. Он чувствовал покой, умиротворение....
Он чувствовал надежду.
* * *
Первые несколько вопросов были камушком, который вызвал лавину — но эта лавина поначалу была медленной, осмотрительной и осторожной. Дералайн наслушалась разговоров ее деда с Вестиром, и начала расспрашивать его позже, когда они остались одни.
— Кто такие Охотники за Душами?
— Говорят, что они демоны. Многие расы говорят так. Они что–то забирают у умирающих. Некоторые, вроде маркабов и касты жрецов говорят, что они забирают души.
— Ты веришь этому?
— Они очень чужды для нас, и мы мало что можем понять о том, кто же они такие. Возможно, они и забирают души, но я много размышлял о природе души в прошедшие годы, и уже не так уверен в этом.
— Ты встречался с кем–нибудь из них?
— Давным–давно.
И на этот вопрос он больше ничего не ответил.
Но были и другие:
— Кто такие икарранцы?
— Другая раса — сейчас, полагаю, мертвая. Одна из них служила Валену. Женщина по имени Кин Стольвинг.
— Ты встречался с ней?
— Нет. Она умерла очень и очень давно.
— Что случилось с ними?
— Я не знаю в точности. Моя мать говорила, что они попытались создать оружие для защиты своего мира и своего народа, но в конце концов, как это часто бывает, оно обратилось против них.
— Почему?
— Оружие создается только для войны, но должно быть и что–то после войны, и когда приходит такое время, в нем больше нет нужды. Сделай оружие разумным, и оно, в конце концов, осознает это.
— Ты был на войне?
— Давным–давно.
И на этот вопрос он больше ничего не ответил.
Но был другой:
— Кто такой Маррэйн?
— Воин, из дней до Валена. Когда–то он служил Валену.
— Почему его называют Предателем?
— Он предал Валена.
— Почему?
— Я не сведущ в загадках сердца, малышка, впрочем, быть может, однажды тебе доведется узнать и изучить их. Я уверен — у Маррэйна были свои причины.
— Я слышала что его называли иначе.
— Да, — Первый Рейнджер, Каменный Лорд. Я слышал это.
— Почему его так называли?
— Маррэйн был великим человеком, и у великих людей есть и друзья и враги. Друзья хотели сделать его более великим, чем он был и давали ему имена подобные "Первому Рейнджеру"; враги хотели его сделать ниже, чем он был, и давали имена подобные "Предателю".
— Ты знал его?
— В некотором смысле.
— Когда он умер?
— Давным–давно.
И на этот вопрос он больше ничего не ответил.
Но был другой....
Все, о чем она спрашивала было в прошлом, и она поняла это в конце концов. Все случилось давным–давно: Вален, Дераннимер, Маррэйн, Икарранцы, Так'ча, Охотники за душами. Ничего не было сейчас, недавно или несколько лет назад.
Она долго раздумывала над этим, и в конце концов спросила про это деда, в день когда они прибыли на Минбар.
Он улыбнулся.
— Ты права. Нет настоящего "сейчас". Есть дни, малышка, когда все содрогается в огне и ярости, когда вершатся великие дела и поются великие песни. Дни, когда странствуют герои, и кипят войны. Но, в конце концов, те войны заканчиваются, герои умирают и песни поются до конца. И есть времена мира, тишины и спокойствия.
— И это настоящее.
— Вален мог видеть будущее, как говорят. Он делал пророчества. Они — секрет касты жрецов, но некоторые общеизвестны. Он обещал, что настанет тысяча лет мира. Это настоящее, малышка. У нас есть еще девятьсот лет пути.
— Я предпочла бы жить в великие дни.
— Я знал войну, Дералайн, и я знал мир, и в них обоих есть что выбрать. Мои предки были воинами. Они были и великими и низкими, но о их должно помнить. Отчасти потому мы здесь — чтобы вспомнить прошлое. Вален хотел, чтобы оно было по большей части забыто, и сменилось его новыми обычаями. Он не одобрил бы то, чему я учу тебя.
— Ты учишь меня?
— Конечно.
— Быть такой же как ты?
— Лучше сказать, малышка, что я учу тебя быть собой.
Они прибыли в Йедор, пока Дералайн все еще думала над этим, и расплатились с Вестиром. Ее изумление при виде Йедора смешалось с усилиями понять, о чем же он говорил, когда она поняла, что они здесь не останутся.
— Потому что есть место, куда мы должны попасть в первую очередь. Оттуда мы начнем наше великое путешествие. Это не займет много времени, но сначала мы должны увидеть его.
— Что это?
— Ты скоро увидишь.
Они наняли транспорт из Йедора и провели в пути еще несколько дней. Они мало разговаривали, и Дералайн предалась раздумьям. Она порывалась смотреть на мир по сторонам, но что–то ее останавливало. Ее дед сказал что настоящее их путешествие начнется, когда они попадут в это загадочное место. Казалось как–то... неуважительно глазеть прежде, чем придет должное время и она сдерживала себя.
Они прибыли в маленький горный городок, и оттуда пошли пешком. Тут было зябко и ее хлестал ветер. Она закуталась как только могла, и все же ей было холодно. Ее же дед не только не замечал этого, он радовался окружающему. Он все время глядел по сторонам, его глаза светились радостью, словно каждый камень тут был его старым другом, которого не видел много лет.
Она увидела ее впервые ночью — темные, смутные очертания на ночном небосклоне, тень среди звездного света, Поначалу она думала, что это еще одна гора, но потом поняла что это было зданием.
Они продолжали идти, и она начала по–настоящему понимать размеры и вид крепости. Она была огромна, но казалась спящей. В чем–то она напоминала собой ее деда — былая слава, дремлющая за молчаливым фасадом.
Наконец она подошла достаточно близко, чтобы увидеть следы пожара. Огромный зал внутри был разрушенным и почерневшим, высокие статуи лордов смотрели на нее темными от въевшейся сажи лицами.
— Где мы? — спросила она; первый вопрос с тех пор, как они прилетели.
— Дома. — сказал ее дед.
— Широхида.
