Правду знал лишь один человек, но он никогда бы ее не открыл.
Малкадор Сигиллит сидел на берегу колышущегося озера, решая, наступать ли уверенно справа, или же отбросить осторожность и атаковать всеми силами. Он обладал более крупной армией, однако противник был гораздо больше него — огромный гигант, облаченный в боевой доспех цвета освещенного луной льда и укутанный в меховой плащ. Длинные косички красно-коричневых волос с вплетенными драгоценными камнями и пожелтевшими клыками были откинуты с благородно-дикого лица, которое в искусственном освещении купола казалось белым, словно мрамор.
— Ты собираешься ходить? — спросил Волчий Король.
— Терпение, Леман, — произнес Малкадор. — В hnefatafl много тонкостей, и каждый ход нужно тщательно обдумывать. Особенно, когда атакуешь.
— Я в курсе насчет тонкостей игры, — отозвался Леман Русс. Его голос звучал, как гортанное угрожающее рычание хищника. — Это я изобрел этот вариант.
— Тогда ты знаешь, что меня не надо торопить.
Могучий более, чем вообще может подразумевать такое определение, Леман Русс был цунами, которое зарождается далеко в море и набирает силу на протяжении тысяч километров по мере приближения к берегу. Его материальное тело воплощало собой мгновение перед ударом. Даже когда Леман Русс явно пребывал в покое, казалось, будто ему стоит огромных усилий удерживаться от буйного взрыва.
У него на поясе висел на ремне охотничий клинок с костяной рукояткой. По его постчеловеческим меркам это был кинжал, для всех же остальных — меч.
Рядом с Леманом Руссом Малкадор выглядел хрупким сгорбленным стариком. По мере течения времени это все меньше было тщательно культивируемым образом и все больше становилось подлинным отражением усталости в глубине его души. Белые волосы ниспадали с его головы и лежали на плечах, словно снег на громадных склонах Джомолунгмы.
Находясь в обществе Сангвиния или Рогала Дорна, он мог бы связать волосы, однако с Руссом внимание к физическим мелочам отходило на второй план перед насущными делами.
Малкадор изучал доску — разделенный на неравные сегменты шестиугольник с восьмиугольным возвышением по центру. В каждом сегменте были проделаны прорези, куда помещались фигуры, вырезанные из пожелтевших зубов hrosshvalur: набор воинов, королей, чудовищ и сил стихий. Части доски были сделаны подвижными, они могли надвигаться друг на друга и скрывать или открывать новые сегменты, а встроенные в каждый из боков стержни поворачивались, блокируя или открывая прорези. Все это позволяло умелому игроку одним движением радикально менять характер игры.
У одного из играющих был король и небольшая группа помощников, у другого — армия, и, как и в большинстве подобных игр, задача была убить вражеского короля. Или сохранить ему жизнь, в зависимости от выбранного цвета. Русс всегда предпочитал играть за находящегося в меньшинстве короля.
Малкадор вынул ярла-владетеля и передвинул его ближе к восьмиугольнику, на котором собрались фигуры Волчьего Короля, а затем повернул один из стержней. Внутри доски завертелись пощелкивающие механизмы, но было невозможно узнать наверняка, какие прорези открылись, а какие закрылись, пока игрок не делал ход.
— Дерзко, — заметил Русс. — Немо бы сказал, что ты недостаточно обдумал этот ход.
— Ты на меня давил.
— И ты позволил себя подгонять? — задумчиво произнес Русс. — Я удивлен.
— Сейчас не время для глубоких раздумий.
— Ты об этом уже говорил.
— Об этом важно говорить.
— Но еще и не время для безрассудства, — сказал Русс, передвинув боевого ястреба и повернув боковой стержень. Ярл-владетель Малкадора упал на бок, занимаемая им прорезь закрылась.
— Глупо, — произнес Малкадор, отказавшись от возможности изменить доску ради того, чтобы продвинуть лишнюю фигуру. — Теперь ты открыт.
Русс покачал головой и надавил на сегмент доски перед собой, развернув его на девяносто градусов. Когда тот со щелчком встал на место, Малкадор увидел, что слуги короля теперь готовы обойти его армию с фланга и казнить главную фигуру.
— Ты говоришь «открыт», — сказал Русс. — А я говорю «berkutra».
— Удар охотника, — перевел Малкадор. — Это по-чогорийски.
— Меня научил этому названию Хан, — отозвался Русс, который никогда не приписывал себе чужих заслуг. — Мы называем это «almattigrbita», но его термин мне нравится больше.
Малкадор аккуратно опрокинул свою главную фигуру набок, зная, что из ловушки Волчьего Короля не будет спасения, одно лишь медленное истребление, из-за которого его оставшаяся без предводителя армия окажется рассеяна по углам доски.
— Славно сыграно, Леман, — произнес Малкадор.
Русс кивнул, наклонился и достал из-под стола широкогорлый кувшин с вином. В другой руке у него была пара оловянных кубков. Один он оставил себе, а второй протянул Малкадору. Сигиллит заметил происхождение вина и с любопытством приподнял бровь.
Русс пожал плечами.
— Не все у Сынов было отравлено колдовством.
Вино разлили, и Малкадор был вынужден согласиться.
— Как скоро твой флот будет готов к бою? — спросил Сигиллит, хотя уже изучил рабочий график фабрикатора Кейна с Новопангейской орбитальной верфи касательно фенрисийских кораблей.
— Щенки Альфария пытались вырвать «Храфнкелю» сердце, но его кости крепки, и он вновь отправится в плаванье, — флегматично проворчал Русс. — Кораблестроители говорят мне, что прежде, чем он будет готов выйти в пустоту, пройдет, по меньшей мере, три месяца, и даже угрозы Медведя не заставят их работать быстрее.
— Медведя?
— Прицепившаяся ошибка в имени, — только и ответил Русс.
— А остальной флот?
— Может и дольше, — сказал Русс. — Задержка раздражает, но если бы ангелы Калибана не прибыли вовремя, флот вообще не из чего было бы восстанавливать. Впрочем, мы занимаем время. Тренируемся, сражаемся и готовимся к предстоящему.
— Ты обдумал мою альтернативу?
— Обдумал, — отозвался Русс.
— И?
— Мой ответ «нет», — произнес Русс. — От нее смердит местью и крайними мерами.
— Это стратегия, — сказал Малкадор. — Упреждающий удар, если угодно.
— Семантика, — ответил Русс, и в его голосе появился предупреждающий скрежет. — Не думай плести вокруг меня лингвистические узлы, Сигиллит. Мне известно, почему ты хочешь сжечь эту планету, но я воин, а не разрушитель.
— Тонкая разница, друг мой, однако если смерть какого-либо мира и заставит Магистра Войны свернуть с пути, то именно этого.
