Так что она могла лишь беспомощно смотреть, как её соплеменники продолжают уничтожать с орбиты целую планету. Она просто сидела в то время, как её корабль участвовал в кровавом и жестоком сражении. Она предприняла весьма незначительные усилия, чтобы как-то помочь восстановлению Минбара, но по уважительным причинам, ей просто не позволяли спуститься на планету.
И вот сегодня она услышала нежное пение в своём сознании, указывавшее, что ее ворлонский пассажир готовился что-то сказать, а также почувствовала некоторые… главным образом… специфические эмоции её телепатической связи с Деленн. Лита не знала, чем именно занималась Деленн, но, несомненно… она находила это забавным.
Она вздохнула и вернулась на свою узкую койку. Она подумала, что могла бы иметь каюту и побольше, но создатели Пармениона не слишком беспокоились о комфорте, а она по возможности старалась держаться подальше от остальных офицеров.
Она слышала отдалённый смех и спросила себя, чем же занята Деленн. Эти психические узы, были приятными время от времени, но иногда весьма раздражали. По некоторым причинам это было…
Маркус!
Лита вздрогнула от этой мысли, она пыталась сопротивляться воспоминаниям, что вырывались из тайников её памяти. Она задыхалась и начала тихо дрожать. О, не сейчас, не сейчас, пожалуйста! Маркус Коул… её самая большая любовь, мертв уже девять месяцев или около того. И в течение большей части этих девяти месяцев она сумела избегать мыслей о нём. И вот теперь по каким-то причинам воспоминания вспыхнули в её сознании. Его взгляд, его запах, его реакция на её поцелуй, его смерть…
Пение усиливалось, становилось всё громче и громче, и она скатилась с койки, встала на колени, пытаясь закрыть уши руками. — Прекрати это, ублюдок! — Шептала она. — Прекрати!
Нежный звук, словно дуновение ветерка. Память, — сказал ворлонец. Вспомни павших. Сосчитай потерянных.
— Я… не хочу вспоминать его! — резко бросила она. — Просто… ради бога, оставьте меня одну!
Кош Наранек, её личный ворлонский соучастник. Деленн должно быть очень долго носила его, пока сущность ворлонца не перешла к Лите во время обычного телепатического сканирования. Было лишь несколько моментов с тех пор, когда она не сожалела о том опыте. О, её связь с Деленн была чудесна, но не сам ворлонец, без которого она смогла бы этого делать.
— Так что же будет сегодня? — спросила она. — Новые загадочные замечания? Думаю, мне повезло, что вы не явились ко мне во сне на этот раз. — После последнего визита она не смогла заснуть целых три дня.
Отчёт. Здесь есть другой. Встреться с ним.
— Другой, кто? Другой ворлонец?
Другой мечтатель.
— Кто? Послушайте, ради бога, почему вы не можете хотя бы раз сказать мне что-нибудь прямо? Что, чёрт возьми, происходит?
Понимание — клинок с тремя гранями. Очень хорошо. Учись.
Лита собиралась что-то сказать, когда некая сила прорвалась через внешние слои её сознания и явила себя её внутреннему взору. Она увидела другого ворлонца, — у этого был синий защитный костюм. Её опыт общения с ворлонцами не был богатым, но этот… он ей не нравился. Он казался несколько… недоброжелательным. Или даже неприятным.
С ним был кто-то ещё, гуманоид. Минбарец. Минбарец с… скорее всего… бриллиантовыми… золотистыми глазами. Он, казалось, смотрел прямо на неё. Он…
Ещё один взрыв в её сознании, и она увидела кое-что ещё. Сражение, земные корабли против минбарских. Минбарцы побеждали. Легко. Они рвались к планете, сине-зелёный мир… О, боже, это же Земля! Это…
Что-то дрейфовало в космическом пространстве. Корабль. Старфьюри. Там кто-то был, медленно плыл в пространстве, кричал, пойманный в ловушку внутри стеклянной коробки. Он мог видеть… Он наблюдал за ними…
Зрение Литы прояснилось. Она задохнулась в отчаянии. Она поняла, что вся дрожит. На мгновение она была там… там… видела Землю, когда…
Понимание. Знание.
— Если ты когда-нибудь ещё раз сделаешь это со мной, ублюдок, то я… я… — Она не знала, что сделает тогда. Она сомневалась, что вообще смогла бы что-нибудь сделать с этой лишённой чувств глыбой. — Кто он? Боже мой, ты… же видишь…
Мечтатель. Мужчина, что смотрит на следы в пустыне.
— Хорошо, здесь даже больше смысла, чем я обычно слышу от вас. Куда я должна идти?
Вниз. Его место там. Место тишины и исцеления. Найди его, и поговори с теми, кого найдёшь там.
— Слишком много направлений. Какое я должна выбрать?
Ты поймёшь.
— Не слишком много помощи.
Ты поймёшь.
— Прекрасно, прекрасно. — Лита поднялась с пола и начала натягивать куртку и ботинки. Спуск на Минбар сам по себе не был хорошей идеей, но это было, несомненно, лучше, чем выслушивать лекции ворлонцев. Конечно она должна была найти командора Корвина, чтобы договориться о челноке, возможно, даже получить эскорт, возможно…
Внезапная вспышка. Минбарец рядом со вторым ворлонцем. Такие сверкающие золотистые глаза. Такие… красивые золотистые глаза. Если смотреть только на них, он выглядел почти как человек, она видела.
Плыть в стеклянной клетке.
Наблюдать за гибелью своего мира.
Такие золотые глаза…
* * *
— Джон?
— Гм?
— Джон… ты когда-нибудь… рождался… заново?
— Что?
Деленн из рода Мир, бывшая сатаи Серого Совета, а в настоящее время президент Объединённого Совета Казоми-7, теснее прижалась к мужчине, что, несомненно, был любовью всей её жизни, и попыталась яснее сформулировать свои ощущения. Это помогло бы, если бы она сама понимала, что же она чувствовала. Было так много… крови между землянами и минбарцами и между ними обоими в частности. Деленн долгое время не была уверена в своих чувствах к Джону, и потребовалось недавнее открытие Синевала, чтобы подтвердить их. И ему тоже, очевидно.
Однажды Драал сказал ей: 'Свобода, подобно любви, является странной вещью. Вы замечаете её только тогда, когда она находится в опасности, или когда она ушла.'
— Возрождение, — медленно сказала она. — Я… думаю, это самое подходящее слово. Мы называем его Нафак'ча. Это церемония, проводимая, чтобы отметить великие перемены, грядущие или уже произошедшие. Это время для… размышлений о прошлом, о надеждах на будущее. Время для заживления ран и единения. Время для… многого другого.
— Это звучит заманчиво. — Он улыбнулся и сжал её в объятиях. Она не хотела, чтобы он отпускал её. — Это… это звучит заманчиво, Деленн. Что я… мы должны делать?
