— С первого взгляда ты можешь сказать столь многое, Отерел? — донесся из темноты язвительный голос Мерона.
Лесса резко посторонилась, когда лорд Набола, по-хозяйски поглаживая своего бронзового файра, шагнул вперед. Ее покорило, что маленькая ящерица при этом посвистывала от удовольствия.
— Нужно вести дальше наблюдения, чтобы мы смогли уверенно сказать, на что похожа Алая Звезда, — раздался гулкий бас Фандарела, — Конечно, облака. Но на этом сходство может кончиться.
— Вполне возможно, — поддержал Главного мастера Вансор. Приникнув к глазку, он медленно поворачивал большой цилиндр.
— Почему так долго? — раздраженно воскликнул Нессел Кромский. — Вот же Алая Звезда! Мы все можем видеть ее невооруженным глазом!
— А ты мог бы попасть в зеленую гальку на айгенском пляже с высокого обрыва? — спросил Робинтон.
— Ага! Я поймал ее! — закричал Вансор. Нессел подскочил к инструменту, но, вспомнив в последний момент о своем промахе, сложил руки за спиной; потом нагнул голову и снова посмотрел на Алую Звезду. Однако повелитель Крома не стал задерживаться у прибора. Отерел шагнул вперед, но теперь Робинтон оказался быстрее.
— Я полагаю, теперь моя очередь. Все лорды уже посмотрели.
— Это справедливо, — бросив взгляд на Отерела, громко произнес Сэнджел.
Лесса пристально наблюдала за арфистом. Она заметила, как напряглись его широкие плечи — древний враг Перна плыл перед глазами Робинтона, и выдержать этот удар было нелегко. Он недолго оставался у прибора; медленно выпрямившись, арфист оторвался от глазка и посмотрел на Алую Звезду, висевшую над ним в темном небе.
— Ну, арфист? — насмешливо спросил Мерон. — Что ты скажешь на этот раз? Проглотил язык?
Взгляд Робинтона скользнул по лицу наболского лорда и вновь вернулся к горевшей в вышине Звезде.
— Я думаю, будет мудрее держаться от нее подальше.
— Ха! Так я и знал! — Мерон торжествующе усмехнулся.
— Прости, лорд, твоя мысль мне не совсем ясна, — быстро ответил арфист.
— Что ты имел в виду, Мерон? — сказала Лесса, голос ее был напряжен, как туго натянутая струна. — Изволь объяснить!
— Как, разве тебе не понятно? — Мерон не собирался смягчать оскорбительно-высокомерного тона. — Арфист делает то, что приказывает Бенден. А так как Бенден не собирается кончать с Нитями…
— Откуда же тебе это известно? — холодно спросила Лесса.
— И на чем именно основано твое заключение, что Главный арфист Перна подчиняется приказам Бендена? — Робинтон положил руку на рукоять ножа. — Я полагаю, ты либо немедленно докажешь это, либо принесешь извинения.
Бронзовая ящерица на плече Мерона тревожно зашипела и взмахнула крыльями. Успокаивающе поглаживая файра, лорд Набола многозначительно усмехнулся.
— Говори, Мерон! — потребовал Отерел.
— Но это же очевидно. Вы и сами можете сообразить. — Мерзкая ухмылка Мерона стала шире, словно он действительно был поражен недогадливостью собеседников. — Все знают, что арфист имеет виды — безнадежные, надо признать — на Госпожу Бендена.
На мгновение Лесса застыла, вперив неподвижный взгляд в лицо наболского владетеля. Да, действительно, многое связывало ее с Робинтоном. Она восхищалась им, она его уважала и любила… можно ли не любить старого преданного друга? Она всегда была рада видеть его — и не собиралась этого скрывать. Но Мерон… Он ненормальный! Пытается подорвать доверие, объединявшее всадников, нелепыми, лживыми сплетнями… Начал с Килары, а теперь… Но Килара была слабой, глупой женщиной… И тем не менее, случай с ней придавал домыслам Мерона оттенок правдоподобия…
Лесса испуганно вздрогнула от хохота Робинтона. Он смеялся весело, искренне — и этот смех стер издевательскую улыбку с лица наболского лорда.
— По правде говоря, меня притягивала туда не столько госпожа Бендена, сколько бенденское вино!
На лицах лордов отразилось такое облегчение, что Лесса внутренним, интуитивным чутьем поняла — они почти поверили фантастическим домыслам Мерона. Если бы Робинтон не ответил так, как умел только он… Если бы она начала гневно протестовать… Лесса ухитрилась выдавить улыбку — пристрастие мастера арфистов к вину, в частности к бенденскому, было общеизвестно. Эта причина казалась более правдоподобной, чем домыслы Мерона, а насмешка служила лучшей защитой, чем правда.
— Что касается остального, — продолжал Робинтон, — то у мастера арфистов Перна пока нет окончательного мнения — того или другого — по поводу обсуждаемого проекта. Могу лишь сказать, что даже один взгляд на этот… этот детский волчок устрашает мое сердце и заставляет его томиться по доброму бенденскому вину — прямо сейчас и желательно в подобающем количестве… — Теперь в голосе арфиста не было и следа веселья. — Однако я погружен в прошлое, в историю нашего возлюбленного Перна, в предания старины. Я спел слишком много баллад о злой Алой Звезде и не испытываю желания познакомиться с ней поближе. Даже с помощью этого… — Он кивнул на инструмент, поблескивающий при свете факелов. — Но люди, которые сражаются с Нитями день за днем, Оборот за Оборотом, могут иначе смотреть на вещи. Без того страха, который испытывает бедный арфист. И я готов держать пари на последний клочок твоей земли, Мерон Наболский, на самого тощего быка из твоих стад, что всадники любого Вейра с охотой скинут с себя заботы о спасении твоей шкуры от Нитей — даже если им придется выжечь каждый квадратный фут на Алой Звезде! — Под гневным взглядом Робинтона наболский лорд отступил на шаг, пытаясь успокоить нервно попискивающего файра. — И как могли вы, все вы, — арфист презрительно покосился на четырех остальных лордов, — сомневаться в том, что всадники не хотят навсегда освободить Перн от тысячелетней угрозы? Они устали — устали защищать вас… Неужели это не понятно — даже сейчас? Вспомните Т'кула… Т'тона… Вы знаете, что Нити делают с человеком. И знаете, что происходит, когда погибает дракон… Должен ли я напоминать и об этом тоже?.. И вы искренне верите, что всадники хотят продолжать такую жизнь? Что она нравится им? Наивно, очень наивно! Скажите-ка, сколько мешков зерна, сколько кувшинов с вином стоит каждая их рана? Может ли пара костлявых быков или десяток ножей компенсировать смерть дракона? Вот здесь перед нами — инструмент, позволяющий слабым человеческим глазом разглядеть эту штуку в небе… Но тогда почему же Нити существуют до сих пор? Может быть, в прошлом всадники пытались истребить их — и потерпели поражение? Потому, что эти серые пятна, видимые так ясно, оказались не землей и не водой, а неисчислимым скопищем Нитей? Или потому, что облака содержат не водяной пар, а что-то смертельно опасное… еще более вредное для нас, чем Нити? Вы уверены, что все темные области не завалены костями давно забытых всадников и драконов минувших веков? Да, там так много неизвестного, что лучше бы нам держаться подальше от этого злого мира. Но мне кажется, что время размышлений минуло, пришла пора действовать. И, возможно, стоит довериться безрассудной храбрости, а не мудрой осторожности, — арфист медленно повернулся к Лессе, — хотя сердце мое сжимает страх, когда я думаю, что всадники Перна могут решиться на этот шаг…
