И, что было куда важнее, к ордену сегодня обращался не Сарпедон. Говорил Евмен.
— Братья мои, — начал он. Новый магистр ордена носил богато украшенную броню — чаши на наплечниках и на груди покрывала позолота, а в руке сжимал топор лорда Мерчано, который забрал в качестве трофея. — Так тяжело, как в последних сражениях, нам еще никогда не приходилось. И пережив эти несколько дней, мы показали, что способны пройти через все, что может противопоставить нам Галактика. Мы оказались сильнее. Испивающие Души окончательно сбросили с себя оковы прошлого, и я поведу вас по совершенно новому пути. Начало ему было положено не сегодня, а в тот самый день, когда был убит Горголеон, продолжением же послужил набор новых рекрутов. И теперь я наконец могу вам его показать.
Он был молод, но талантлив, активен и убедителен, и потому не казалось удивительным, что ему удалось переманить на свою сторону добрую половину ордена, перед тем как развязать мятеж. Взгляды всех глаз — от скрытых под безразличными линзами капеллана Иктиноса до не избавившихся от затравленного выражения апотекария Палласа — были прикованы к Евмену.
— Империум, — продолжал он, — поражен скверной. Он является порождением зла и существует только для того, чтобы плодить все то, что мы ненавидим. И его необходимо уничтожить. В этом и состоит цель Испивающих Души. Мы свободны от его влияния, мы сильны и отважны, мы прошли через такие испытания, что Империум нам давно не страшен. Слишком долго мы относились к его обитателям, словно к жертвам, которых мы обязаны спасать. Пришла пора осознать, что эти люди — наши враги. В лучшем случае они являются оружием, бездумными инструментами в руках властителей Империума. В худшем — они сами настолько прогнили, что смерть станет для них избавлением. Те, кто клянется уничтожить Хаос, должны также поклясться разрушить Империум, ибо именно среди его граждан тот сеет свои семена. И мы, братья, обязаны выжечь эту скверну дотла. Лжецы и мясники, самодовольные и развратные — все они должны сгореть…
Евмен умолк, заметив движение на краю аудиториума. Все присутствующие проследили за его взглядом и увидели на верхних рядах пошатывающегося от усталости сержанта Тидея. Лицо его было залито кровью, один глаз отсутствовал, и сержант хрипел так, словно каждый его вздох грозил оказаться последним. Одной рукой он поддерживал скаута Нисрия — молодого псайкера, начинавшего карьеру в отделении самого Евмена.
— Тидей! — прорычал новый магистр. — Что все это значит? Ты должен был охранять пленника!
Единственный глаз сержанта был расширен от ужаса. Космический десантник был напуган. Как и всех Испивающих Души, Тидея учили контролировать подобные эмоции, безжалостно подавляя их чувством долга и дисциплиной. Но в этот раз сержант определенно не справился.
— Он… он убил Скамандра…
— И вы позволили ему уйти? — Евмен гневно прищурился.
— Он воспользовался Адом… — Тидей опустил свою лишившуюся сознания ношу на палубу. Юное бледное лицо Нисрия было покрыто кровью.
— Идиот! — заорал Евмен. — Слабоумное дурачье! Он же был один! Неужели я не могу доверить своим людям охрану даже одного-единственного безоружного человека, запертого в клетке? — Он повернулся к Гекулару, сидевшему в первом ряду. — Сержант, собери отряд. Можешь взять любого, кого захочешь. Выследи его и безжа…
Повинуясь одному лишь инстинкту, Евмен замолчал и медленно поднял взгляд к потолку мостика.
Там, в окружении захваченных знамен и военных трофеев, повис Сарпедон, цепляясь за решетку своими паучьими лапами. Человеческое тело свисало вниз, и на лице библиария, наблюдающего за представлением, проглядывало нечто похожее на легкую улыбку.
— Ты! — в тихом бешенстве произнес Евмен. — Ты был помещен под арест. А теперь, после того как ты убил одного из моих братьев при попытке к бегству, я приговариваю тебя к смерти!
Сарпедон отцепился и с невероятной грацией приземлился прямо перед Евменом.
— Будем честны, — сказал библиарий, — я приговорил тебя к ней куда раньше.
— Нет, — возразил Евмен, перехватывая рукоять психосилового топора Мерчано. — Ты сам передал мне управление орденом и признал мою власть. Мы же заключили сделку. Ты дал слово! Проклятие, Сарпедон, ты обещал!
Если не считать криков Евмена, аудиториум погрузился в полнейшее безмолвие, ощущалось только растущее напряжение. Все Испивающие Души понимали, чем кончится этот разговор, но никто из них не рискнул бы вмешаться, столь же прекрасно понимая, что конфликт в этом случае мгновенно охватит всех космических десантников, что приведет к всеохватному сражению, пока одна из враждующих сторон не окажется уничтоженной под корень. Испивающие Души просто прекратили бы свое существование. Поэтому сейчас они лишь напряженно наблюдали за происходящим.
— Ты предал нас, — сказал Сарпедон, — Каррайдин был убит по твоему приказу прямо у меня на глазах. Ты отверг все обязательства, какие брал на себя, когда вступал в орден. Ты предал даже Императора. — Он ткнул пальцем в сторону Евмена. — Так что не будем говорить, кто первым нарушил свои обещания.
— Нет! Мы договорились! Где твоя честь, Сарпедон?
— Говоря о чести, Испивающий Души имеет в виду честь всех своих братьев. Ты говоришь, теперь это твой орден, Евмен? Так почему же братья не прикончат меня на месте? Если они и в самом деле верят, что Испивающих Души можно подарить, точно какую-то вещь, почему же я все еще жив?
Евмен огляделся. Все десантники повскакали с мест и наблюдали. Напряжение, ощущавшееся и прежде, было готово вырваться наружу. Все держали руки на рукоятях боевых ножей и болтеров, но никто не двигался.
— Пойми, Евмен, если ты не остановишься, орден просто распадется на составные части. И ты это знаешь. Космические десантники не сплотятся лишь потому, что тебе так захотелось. Ты можешь вести их за собой в меру своих способностей, в надежде, что воины увидят в тебе того, за кем стоит следовать. И я понял это, будучи твоим магистром. Необходимо закончить с этим конфликтом сейчас, и Война Ордена тоже завершится.
— Если они не готовы повиноваться мне, — размеренно произнес Евмен, — если моим братьям нужны еще доказательства моей решимости, мы можем уладить это дело по старинке.
Евмен покосился на Гекулара, и тот кинул ему небольшой темный цилиндрик. Молодой космодесантник ловко поймал его одной рукой, и из рукояти выдвинулись двойные вортексные клинки Копья Души. Сжимая одновременно также и топор Мерчано, Евмен шагнул к Сарпедону.
— Даю тебе последний шанс, — произнес тот. — Каждый десантник, находящийся сейчас здесь, понимает, что ты собираешься повести нас по разрушительному пути. Вот почему они позволяют мне стоять здесь и бросать тебе вызов. Ты забыл о душе ордена в тот самый день, когда развязал внутреннюю войну. С тех самых пор тобой движет одна лишь гордыня.
