Мужчина зарычал, ожидая встречи.
Урнаг стазу сообразил, что что-то пошло не так, а крик племянника вейнгара окончательно убедил его в этом. Воспользовавшись замешательством Истарга, пленник прорвался к двери и, использовав голову, как таран, вытолкнул из укрытия Литаурэль. Девушка столкнулась с Сарином, и они оба потеряли равновесие. Если тресаирка каким-то чудом смогла удержаться на ногах, то старик растянулся на земле, угодив прямиков в руки отброшенного Лутаргом гвардейца.
Литаурэль не успела отойти от неожиданного удара и осмотреться. Она лишь подняла голову, когда с криком: "Их много!" - к ней подскочил находившийся поблизости стражник. Используя горящий конец факела на манер заточенной рогатины, он пырнул им девушку.
Необъяснимым образом Лита умудрилась отпрыгнуть, избежав встречи с лижущими древко языками пламени. Но огонь коснулся разметавшейся черной гривы, и сноп искр посыпался на одежду. Тонкая ткань рубахи стала расползаться на глазах, а тресаиру окутал запах паленых волос.
Лутарг от этого зрелища взревел раненным зверем. В один миг его поглотила пучина безумия. Сила Повелителя стихий штормовой волной рванула из него, сметая все на своем пути, выворачивая тело наизнанку. В ослепительной голубой вспышке сияющий рьястор оказался на свободе, жаждущий вкусить горячей крови.
Но Лутарг был первым. Глаза молодого человека застилала кровавая пелена, когда он налетел на обидчика и одним движением руки свернул тому шею. Злополучный факел покатился по земле, потушенный пронесшимся над ним духом.
Отшвырнув от себя безвольное тело, мужчина подхватил Литаурэль. Обвив талию девушки рукой, он прижал ее к себе, попутно оглядываясь в поисках Сарина.
Сердце Лутарга колотилось, как сумасшедшее, норовя пробить грудную клетку. Одна мысль о том, что кто-то коснулся ее, причинил боль, превращала его в кровожадную тварь, готовую крушить все подряд. Рвать на части любого, подвернувшегося под руку.
Он прижимал ее к себе так сильно, что ребра девушки протестующее стонали, но она, ошарашенная, была не в состоянии сопротивляться. Перед глазами у Литаурэль стояли красно-оранжевые всполохи огня, собирающегося наброситься на нее.
Громко ругаясь, старик вырывался из рук гвардейцев, пытающихся оттащить его в сторону. Увидев его, Лутарг резко выдохнул сквозь плотно сжатые зубы.
Занятые добычей, гвардейцы не видели, как размытым пятном дух устремился к ним. Мощные челюсти сомкнулись на предплечье одного, и с оглушительным воплем он отлетел от старца, отброшенный невиданной силой. Второй даже среагировать не успел. Гвардеец остекленевшими глазами смотрел на окровавленный обрубок, оставшийся от удерживающей старика руки. Еще мгновенье назад бывшие послушными пальцы сейчас обхватывали предплечье Сарина, но уже не могли по воле хозяина разжаться. Отныне кисть существовала отдельно от тела, лишившись единства.
Не выпуская Литаурэль, Лутарг в два шага достиг Сарина. Свободной рукой он рывком поднял старика, стряхнув с него кусок чужой плоти.
- К стене! - прокричал молодой человек, перекрывая многочисленные вопли, раздающиеся поблизости.
Рьястор носился вокруг них, расправляясь с осмелившимися сделать хоть шаг. Неважно, в какую сторону - назад или вперед. Он просто заставлял всех стоять на месте, клацая зубами и испуская утробное рычание, как обещание моментального ответа.
В один миг воздух пропитался страхом. Уже ничего не ощущалось в нем, кроме вязкого ужаса. Своим появлением рьястор стер все остальные эмоции. Вырезал их из мыслей людей.
Ищущий взгляд Лутарга за долю мгновения нашел желанную дверь. Но путь к отступлению был отрезан. У самой стены, сплетясь в жестоком объятии, катались Истарг с бывшим пленником.
Парень остановил Урнага после нападения на Литаурэль и не позволил тому ускользнуть, повалив на землю. Он осыпал мужчину ударами, прорываясь сквозь прикрывающие лицо руки, отчаянно впечатывая кулаки в челюсть. Сподручный вейнгара, неистово молотя ногами, старался сбросить с себя разошедшегося гвардейца, но в большинстве случаев попадал пятками в дверь, которая отлетая от его ударов, ударялась о бесчувственное тело Паньки, лежащее в проходе.
Лутарг лишь краем глаза успел зацепить эту картину, так как внимание его привлекла Таирия. Отделившись от дворцовой стены, она светлым пятном кинулась наперерез рьястору.
Юный конюх, почти мальчишка, увязавшийся за стражниками, не удержавшись на месте, бросился к спасительным постройкам конюшен, стремясь скрыть с глаз светящегося чудовища. Паренек надрывно кричал, в истерике размахивая руками, словно отбивался от осиного роя. Ноги его заплетались, не слушаясь.
Лутарг не видел, что один из гвардейцев, таясь в тени каменных построек, натянул тетиву лука. Не чувствовал, что Литаурэль колотит его по плечу. Взгляд молодого человека был прикован к рьястору, приближающемуся к его сестре. Таирии осталось несколько шагов, чтобы оказаться на его пути. Пара мгновений, чтобы очутиться на пути жаждущего крови духа.
Он призвал всю силу воли, чтобы остановить Повелителя стихий. Внушить ему беззвучный приказ, и когда дух на последнем рывке рассыпался сверкающими искрами, облетевшими девушку с двух сторон, прямо перед ней образовалось черное тело тагьери, принявшее в себя кованый наконечник смертоносной стрелы.
Литаурэль забилась в руках молодого человека, вторя пронзительному крику саблезубой кошки. Никогда, ни разу за всю свою жизнь она не чувствовала такой боли. Она взорвалась в ней, дробя кости изнутри, разрывая кожу в клочья. Животный вопль сорвался с перекошенных губ, когда раненый дух снопом зеленоватых искр рассыпался по земле.
Нечеловеческим усилием девушка рванулась из рук Лутарга, вынуждая мужчину ослабить хватку. Она неловко упала на спину, но тут же вскочила на ноги и кинулась туда, где пронзительно шипя, тагьери возвращала себе очертания. Стрела уже не торчала из ее груди, но та связь, что существовала между Истинной и ее духом была пропитана невыносимой болью.
Из глаз девушки безостановочно лились слезы, но она даже не ощущала влаги на щеках. Все в ней кричало, билось вместе с тагьери, сходило с ума от жалости и нужды помочь.
Литаурэль бросилась на шею саблезубой кошке и, прижав к себе черную голову с оскаленной пастью, закрыла глаза, ища силы вернуть духу покой. Духу и себе.
Во внезапно воцарившейся тишине всхлипывания Литаурэль звучали душераздирающе. Им вторило тяжелое дыхание рьястора, вырывающееся из измазанной кровью пасти.
Все замерли. Окаменели, сраженные болью, что прозвучал в вопле тресаирки. Даже пламя лижущее факелы, казалось, перестало потрескивать и застыло.
