На губах Януса расцвела мимолетная улыбка. Разговор с Волькером напоминал ему общение с технодесантником Корреланом. Ему вдруг стало интересно, насколько это соответствовало истине.
— Неважно, Волькер. Твоя скорость вычислений более чем приемлемая. — Он переключился на корабельный канал связи. — Всем орудийным расчетам и пилотам — боевая готовность по моему приказу. — Последние слова дались ему непросто. Сегодня они потеряли многих отличных пилотов. Новый бой, без сомнения, заберет еще больше жизней.
— Сэр… — обратился палубный офицер, стоявший перед гололитическим дисплеем. Устройство работало с перебоями после падения на него двух облаченных в доспехи псайкеров, но толпа технопровидцев и техножрецов привела его в рабочее состояние. Учитывая текущее положение, достаточно было даже размытых изображений визуальных данных. В голосе офицера чувствовалась настойчивость, и Янус торопливо подошел к нему.
Поле обломков стало куда больше, и Януса охватила горечь, ведь вскоре ему суждено вырасти еще. Он посмотрел, куда указал офицер.
— И что я должен увидеть? — голос Януса дрожал от нетерпения, и офицер постарался быть кратким.
— С момента прибытия мы считывали широкий спектр энергии и высокий уровень радиации по всему Гильдарскому Разлому. Из-за такого количества уничтоженных и гибнущих кораблей этого стоило ожидать. Но в одной точке прямо… здесь… эти показатели медленно растут.
— Какого?.. — Янус шагнул ближе и недоверчиво уставился на гололит. — Это же прямо над нами!
— Сэр, — офицер поднял голову и посмотрел на обзорный экран. — Сэр, вы должны взглянуть на это.
Янус без раздумий сделал, что просили, и по его спине пробежал холодок.
— Системы засекли энергетический импульс!
Все это время. Должно быть, он скрывался здесь все это время. Выжидал с выключенными двигателями, глуша все сигналы. Во время боя он не проявил активности. Янус громко выругался.
Корабль медленно и лениво отделился от астероида, возле которого стоял на якоре, и начал выходить на позицию. Сенсоры много раз сканировали его, но принимали за простой мусор. Вполне вероятно, он находился в системе многие недели. Просто ждал здесь, будто хищник. Просто терпеливо выжидал.
Ходили слухи, что Гурон Черное Сердце командовал невероятно сильными колдунами Хаоса. Наверняка именно они были в ответе за все тс проблемы, с которыми им пришлось столкнуться сначала с передачей астропатических сообщений, а теперь и с этим.
— Вражеский корабль заряжает носовые лэнс-батареи.
Былая неуверенность и недоверие к человеческой сущности корабля вмиг испарилась перед лицом долга, и он рявкнул приказ:
— Волькер. Привести щиты в готовность. — Янус активировал корабельный вокс и связался с поверхностью.
В этом было мало проку, ведь Адептус Астартес сражались на планете и никак бы к ним не успели, но требовалось следовать протоколам.
— Капитан Давикс, обнаружен противник. Пять «Громовых ястребов» направляются к кораблю, который находился здесь все это время.
Раздался треск статики, а следом голос Давикса:
— Позже я с удовольствием выслушаю историю, Янус. Вынужден попросить тебя довериться своим инстинктам и самостоятельно разобраться с ситуацией. У нас и своих… — Грохот болтерного огня заглушил последние слова Давикса, и не нужно было обладать большим умом, чтобы понять, что сейчас творится на поверхности. Во второй раз с начала их злоключений Янус ощутил, как на плечи давит бремя командования.
— Заряжаю генераторы щитов. Готовность на шестьдесят процентов. Работаю над увеличением подачи энергии…
— Вражеский корабль открыл огонь.
— Маневр уклонения.
— Делаем все возможное, сэр.
Несмотря на то что за столь малое время ударный крейсер едва ли успел развернуться, враг не сумел дать прицельный залп. Но пусть он был неточным, выстрел все равно задел незащищенный корпус «Грозного серебра». Луч пламени прожег обшивку и уничтожил сервиторов, которые ее ремонтировали. Выстрел оставил рваную рану, выведя из строя систему, и обрушил переборки. Впрочем, его мощи оказалось недостаточно, чтобы пробить бронированное покрытие.
Палубы застонали от удара, сбивая людей с ног. Но кое-что похуже этого вынудило команду мгновенно подняться. Из каждой части «Грозного серебра» доносились мучительные, страшные крики. Постепенно он перерос в хныканье, такое человеческое, что оно тревожило сильнее, чем механическая имитация речи.
— Больно! Трон Терры! Повреждения создают виток обратной связи, а мои системы передают ее в виде боли! Я словно чувствую боль самого корабля! Пустота… она такая холодная! Я ощущаю ее касание… Омниссия, услышь меня! Дай мне силы вытерпеть боль…
Неразборчивые мольбы Волькера разносились по всему кораблю, словно он хотел обрести успокоение или благословение. Его голос прерывался странным, резким визгом. Чтобы его не слышать, многие члены команды зажали уши. Это техножрецы мостика заговорили с ним на машинном коде, догадался Янус. Ему вдруг стало любопытно, что же они говорят Волькеру.
Слушая плач странного создания, которое получило контроль над кораблем, Янус невольно сопереживал ему. Волькер говорил от первого лица. Он сказал «я». Не «мы». И это беспокоило еще сильнее.
Шок Волькера исчез в оглушительном визге статики, которая продолжала рваться из вокса, и Янус заговорил от чистого сердца. Его голос был строгим, но мягким. Каким бы странным созданием ни был Волькер, он подчинялся Янусу, и ему следовало выполнять свой долг. Он не умел говорить на машинном коде и понятия не имел, обращался ли сейчас к Волькеру или к машине, но сделал единственное, что мог в подобных обстоятельствах. Янус попытался убедить его:
— Волькер. Послушай меня. Ты должен перенаправить больше энергии на щиты, или все мы почувствуем холод и боль.
Волькер затих. Молчание продлилось лишь мгновение, но, когда голос вернулся, из него исчезли все нотки человечности. Голос вновь звучал так бесстрастно, что Янус даже подумал, будто прошлые слова ему просто почудились.
— Да, конечно, Эдуар Янус. Есть много… есть много такого, что нам пока незнакомо. Щиты возвращаются в рабочее состояние. Энергия перенаправляется из вспомогательных палуб и служебных отсеков с Альфа по Дельта. Весь незащищенный персонал должен немедленно собраться в обозначенных безопасных отсеках. Пустотные модули с первого по седьмой выходят на полную мощность. Восемьдесят три… восемьдесят четыре.
Янус вздрогнул. От крика боли у него разрывались барабанные перепонки, но куда хуже было видеть, как в нечеловеческой машине бьется сердце живого человека.
