Лоис Буджолд - Барраяр

«Мне страшно». Отодвинув портьеру, Корделия глядела через окно на залитый солнцем двор резиденции Форкосиганов. Длинный серебристый лимузин, миновав шипастую чугунную ограду и заросли земного кустарника, въехал на дугообразную подъездную аллею и затормозил у парадного крыльца. Правительственный автомобиль. Открылась задняя дверца, и из машины вышел человек в зеленом мундире. Хотя с высоты третьего этажа видна была только его макушка, Корделия сразу узнала командора Иллиана — темноволосого и, как всегда, с непокрытой головой. Он прошагал под навес крыльца, скрывшись из поля зрения. «Наверное, мне незачем волноваться — до тех пор, пока Имперская служба безопасности не приедет за нами посреди ночи». Но где-то глубоко под сердцем остался осадок страха. «Зачем я вообще прилетела на Барраяр? Что я сделала с собой, со своей жизнью?»

В коридоре послышались тяжелые шаги, и дверь гостиной, скрипнув, приоткрылась. Сержант Ботари просунул голову в щель и удовлетворенно хмыкнул, обнаружив Корделию.

— Миледи. Пора идти.

— Благодарю, сержант. — Она отпустила край портьеры и напоследок оглядела себя в зеркале, висевшем над старинным камином. Трудно поверить, что здесь люди все еще сжигают растительный материал для высвобождения тепла.

Она вздернула подбородок над жестким кружевным воротником блузы, одернула рукава бежевого жакета и бездумно расправила коленом подол длинной пышной юбки, какие носили здесь женщины форского сословия. Юбка тоже была бежевой, в тон жакету — этот цвет успокаивал Корделию, напоминая ей полевую форму Бетанского астроэкспедиционного корпуса. Она провела рукой по волосам — рыжие кудри были расчесаны на пробор и заколоты по бокам двумя эмалевыми гребнями, свободно ниспадая по плечам до середины спины. Из зеркала на нее глядела сероглазая бледная женщина. Нос малость великоват, да и подбородок чуть длиннее, чем следует, но с чисто практической точки зрения — очень даже неплохое лицо.

Ну, если она захочет выглядеть элегантной, ей достаточно встать рядом с сержантом Ботари. Его двухметровая фигура угрюмо маячила рядом с ее отражением. Корделия всегда считала себя высокой женщиной, но сержанту ее макушка едва доставала до плеча. Его лицо напоминало морду горгульи — крючконосое, скрытное, настороженное, а короткая военная стрижка прямо-таки преступно подчеркивала бугристость черепа. Даже элегантная темно-коричневая ливрея, расшитая серебряными гербами Форкосиганов, не спасала Ботари от уродства. «Но с практической точки зрения — очень даже хорошее лицо».

Ливрейный слуга. Что за странное понятие. Чему он служит? «Ну, для начала, жизни, благосостоянию и священной чести нашей». Она приветливо кивнула его отражению в зеркале и последовала за ним через лабиринт резиденции Форкосиганов.

Ей надо как можно скорее научиться ориентироваться в этом громадном здании. Как неловко — заблудиться в собственном доме и спрашивать дорогу у какого-нибудь проходящего мимо охранника или слуги. Причем посреди ночи, завернувшись в полотенце после душа. «Я была навигатором скачкового корабля. Правда-правда». Уж если она могла совладать с пятимерным пространством, то с какими-то тремя измерениями просто грех не справиться.

Они вышли на верхнюю площадку широкой винтовой лестницы, грациозно сбегавшей вниз, к выложенному черно-белой мозаикой холлу. Легкие шаги Корделии вторили тяжелой поступи Ботари. Из-за пышной юбки ей казалось, будто она спускается с парашютом.

У подножия лестницы стоял, опираясь на трость, высокий молодой человек. Заслышав их шаги, он поднял голову и добродушно улыбнулся Корделии. Лицо лейтенанта Куделки было столь же правильным и милым, сколь лицо Ботари — узким и необычным, и даже морщинки боли, избороздившие уголки глаз и рта, не смогли состарить его. Он был одет в повседневную зеленую форму — точно такую же, как у командора СБ Иллиана, если не считать знаков различия. Корделия знала, что длинные рукава и высокий ворот мундира скрывают узор тонких красных шрамов, покрывающих половину его тела. Обнаженный Куделка мог бы служить наглядным пособием на лекции по изучению структуры нервной системы: каждый шрам соответствовал погибшему нервному волокну, извлеченному и замененному искусственным — тончайшей серебряной нитью. Лейтенант Куделка еще не успел как следует привыкнуть к своей новой нервной системе. «Скажем начистоту: здешние хирурги — неуклюжие и невежественные мясники». Их работа явно недотягивала до бетанских стандартов. Корделия постаралась ничем не выдать своих мыслей.

Куделка резко повернулся и кивнул Ботари.

— Привет, сержант. Доброе утро, леди Форкосиган.

Ее новое имя все еще звучало непривычно для ее ушей, неестественно. Она улыбнулась в ответ:

— Доброе утро, Ку. Где Эйрел?

— В библиотеке вместе с командором Иллианом — они выбирают место для установки нового защищенного комм-пульта. Это займет немного времени. А, вот и они, — кивнул он в сторону арки, откуда донесся звук шагов. Корделия проследила за его взглядом. Иллиан — хрупкий, невзрачный и деликатный — полностью терялся рядом со своим спутником — мужчиной лет сорока с лишним, который был воистину блистателен в своем парадном зеленом мундире. Вот ради кого она прилетела на Барраяр.

Лорд Эйрел Форкосиган, адмирал в отставке. Вернее, был в отставке — вплоть до вчерашнего дня. Вчера их жизнь определенно перевернулась вверх дном. «Но мы как-нибудь сумеем приземлиться на ноги, уж будьте уверены». В каждом движении крепко сбитой и мощной фигуры сквозила скрытая энергия. Темные волосы Форкосигана слегка посеребрила седина, тяжелый подбородок украшал старый изогнутый шрам. Серые глаза были сосредоточенно-задумчивы, но при виде Корделии они засияли.

— Доброго вам утра, миледи, — воскликнул он, беря ее за руку. Сами слова были довольно сдержанными, но ясные глаза светились откровенной, искренней любовью. «В этих двух зеркалах я прекрасней всех на свете, — с теплотой подумала Корделия. — Они льстят мне гораздо больше, чем то зеркало, в котором я видела себя минуту назад. Пожалуй, отныне я буду смотреться только в них». Его широкая ладонь была почти горячей — приятное, живое тепло, охватившее ее прохладные тонкие пальцы. * Мой муж *. Вот это понятие укоренилось в ее сознании так же легко, как ладно и непринужденно ее рука легла в его ладонь; хотя ее новое имя, «леди Форкосиган», по-прежнему отскакивало от Корделии.