Елена Силкина - Хан Файр

— Я узнал, что тайрианская медицина творит чудеса: из дурнушки — красавицу, из кентавра — гуманоида! А из мужчины — женщину? То есть, я хотел сказать, наоборот, из женщины — мужчину…

В дверях резко остановился молодой человек: лицо пылает нервным румянцем, голос — как до предела натянутая струна, в глазах — готовность немедленно сделать с собой что угодно, услышав отказ.

— Да, делаем. И это, и многое другое. Входите, садитесь.

Хэгши показала на стул в метре от себя, одновременно выключая пульт. Теперь, если этот человек нечаянно и заденет какую-нибудь кнопку, ничего не произойдет, а он будет чувствовать себя на равных.

Он стремительно вошел, сел, с силой сцепив пальцы в замок между колен, и вызывающе заявил:

— Отговаривать меня бесполезно!

— Я не собираюсь вас отговаривать, — мягко сказала Хэгши.

В ответ — удивленный взгляд и мгновенно вспыхнувшая улыбка. Бросалось в глаза, что он не видит тайрианку, хоть и смотрит в упор, как не видит ничего вокруг себя, поглощенный одним стремлением.

Это так и было. Он только заметил, что здесь все светлое: пластик и металл не то предметов интерьера, не то приборов, волосы, кожа и одежда у молодой женщины, сидящей за пультом с экраном.

— Хэгши Керайдин — это вы?

— Да.

— Я — именно к вам, — и сконфуженно прибавил, — забыл сказать «илэ — оо».

— Ничего страшного. Я сегодня уже устала от приветствий, — улыбнулась Хэгши.

Он заметил, что стул имеет винтовую ножку, и стал слегка поворачиваться вправо — влево, отталкиваясь от пола ногой, поймал себя на этом, поморщился и перестал.

— Что предпочтете: отдохнуть, послушать объяснения по поводу предстоящей операции или прямо сейчас начать, провести некоторые измерения?

— Начать.

— Тогда разденьтесь и встаньте туда, внутрь, — Хэгши сделала жест в сторону большой блестящей призмы.

Он немедленно вскочил и почти бегом направился к аппарату.

Хэгши включила пульт, объясняя: — Замер параметров для коррекции фигуры, чтобы она соответствовала полу. Плечи будут шире, бедра — уже…

Он резко обернулся и пару секунд недоуменно глядел в ее сторону, потом у него вырвался нервный смешок.

— Да, конечно. Мне это в голову не приходило, у нас такого не делают, только меняют пол.

Он нагнул голову, оглядывая себя.

— Да, конечно. И еще — руки. Такие кисти и запястья — не для парня.

Он почти сорвал с себя одежду, побросав все на пол, потому что боялся положить куда-нибудь, чтобы не повредить приборы — замшевую куртку с бахромой, рубашку, кроссовки, носки, джинсы и плавки — и неловко, боком, ступил внутрь излучателя.

Стыдится наготы, но по осанке это не заметно.

— Жаль вас менять, вы красивы.

— Но это же не я, это не мое! Это ошибка природы, которую следует исправить как можно скорее! Все это я с удовольствием подарил бы тому, кому оно нужно, мне же нужно совсем другое!

— Я не отговариваю вас, я сделаю операцию. Вы будете мужчиной, словно родились им. Слышали что-нибудь о частичном клонировании?

— Читал, — с юмором сообщил он. — Я читал о-очень много фантастики.

— Это — основной этап, — улыбнулась Хэгши. — Клонирование отдельных органов, присаживание их оперативным путем и ускоренное приживление с помощью…

— Сдаюсь! — он шутливо-умоляюще вскинул руки вверх, нагнув голову. — Основное я понял, дальше не надо, все равно не вникну, слишком взвинчен…

Что-то в этом жесте, несмотря на весь его юмор, заставляет больно сжаться сердце. Словно ему уже приходилось просить пощады, и всерьез.

— Можете одеться.

Он быстро натянул на себя свою одежду и уселся на ступеньке платформы излучателя.

— Как вас зовут?

Неожиданно он ужасно растерялся, снова залился густым румянцем.

— Я… хочу взять новое имя… из литературных произведений, причем не своей страны, чтобы ни за что не узнали, кто, откуда…

— Вы обдумаете это, но сейчас мне нужно вас как-то называть…

Он не слышал, уставившись куда-то перед собой широко открытыми глазами, с полминуты молчал, потом заговорил вполголоса:

— Мне нравится имя из…

Он не смог произнести название — «Звездные войны», — зная, что оно имеет смысл, нелестный для землян… — из одного фантастического романа. Хан Соло. Хан — нравится. А Соло — нет.

Не хочу быть одиноким, хоть пока и являюсь. Возьму что-нибудь другое, но непременно связанное с космосом. Скайуокер? Слишком длинно. Стармен, Спейсмен? Неблагозвучно. Солар? Одной системы, а не всего космоса… Звезды, свет, пламя… Огонь. Файр. Нашел.

Хан Файр.

Итак, меня зовут Хан Файр, — объявил он шутливо-торжественно.

— Красивое имя. Но не слишком ли быстро вы выбрали? Возможно, потом передумаете.

— Нет. Я чувствую, что нашел точно, — в его голосе смешались ликование и обращенная к самому себе ирония. — Внезапное вдохновение: у меня так бывает.

Подумал и прибавил:

— Раз я вспыльчивый, значит, должен быть и темпераментным, так что имя точное, — и с досадой почувствовал, что краснеет. С такой способностью к естественному макияжу не следовало и пытаться выглядеть раскованно.

— Мы продолжим подготовительный этап после того, как я посчитаю. Подождите немного, Хан. Вот кресло, — мягко сказала Хэгши.

Да-а, это называется, пока не ткнули носом, не заметил.

Хан пошел и сел в это кресло. Вначале он сидел неподвижно, боясь помешать. Потом осторожно пошевелился. Заметил, что ладони влажны от пота, и с яростью потер их о джинсы. Потом сел удобнее, привалившись плечом к спинке кресла. Сообразив, что эта поза выдает неуверенность, сел по-другому, очень прямо, на самый край. Но тут ощутил такую усталость, что сдался и утонул в кресле, как оно к тому располагало.

Долго считать вовсе не требовалось, Хэгши дала ему эти несколько минут, чтобы он освоился и успокоился. Вот дыхание стало ровным. Даже слишком.

Она обернулась.

Хан спал в кресле, запрокинув голову.

Не разбудить — обидится, разбудить — невозможно.

Через два часа он проснулся, сконфуженный и злой на себя. Впрочем, стыдиться тут нечего, внезапно пришла мысль, словно откуда-то извне. Просто устал, все обычно и естественно. Хан вдруг успокоился, не осознав этой перемены в себе и, тем более, не догадавшись о ее причине.

Хэгши обернулась к нему.

— Голограмма готова, можно посмотреть, как вы будете выглядеть после операции. Слышали о голографии?

— Да, у нас уже изобрели, но я ни разу не видел.

— Сейчас увидите. Смотрите туда, к дальней стене.