Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО НА КРАЮ

Посвящается Бетти Прашкер, настаивавшей, и Лестеру дель Рею, пилившему.

Первая Галактическая империя распадалась. Уже несколько веков она загнивала и расшатывалась, но лишь один человек полностью осознал это.

Это был Хари Селдон, последний великий ученый Первой Империи, создатель психоистории — науки, которая описывала человеческое поведение при помощи математических уравнений.

Отдельный человек непредсказуем, но реакцию толпы, как обнаружил Селдон, можно вычислить статистически. Чем больше толпа, тем с большей точностью. А человеческая масса, с которой работал Селдон, составляла все население миллионов обитаемых планет Галактики.

Уравнения Селдона показали ему, что, предоставленная самой себе, Империя рухнет, и пройдут тридцать тысяч лет людского горя и страданий, прежде чем Империя восстанет из руин. И все же, если бы удалось изменить начальные условия, Междуцарствие можно было бы сократить до одного тысячелетия.

Именно с этой целью Селдон основал две колонии ученых, которые он назвал Сообществами. При этом он предусмотрительно разместил их «в разных концах Галактики». Первое, Сообщество развивавшее физические науки, создавалось открыто. Существование другого, Второго Сообщества, планеты психоисториков и «менталистов», было окружено тайной.

В «Трилогии о Сообществах» рассказывается об истории первых четырех веков Междуцарствия. Первое Сообщество (известное как просто Сообщество, поскольку о существовании второго практически никто не знал), началось с небольшого поселения, затерянного на пустынных окраинах Периферии Галактики. Оно неоднократно переживало кризисы, при которых психоисторические параметры достигали опасных величин, и Сообществу грозила гибель. У него оставался единственный выход, за которым, однако, каждый раз открывались новые горизонты развития. Все было рассчитано давно умершим Хари Селдоном.

Первое Сообщество, с его развитой наукой, подчинило окружающие варварские планеты. Оно столкнулось со своевольными наместниками, отколовшимися от умиравшей Империи, и разбило их. Оно столкнулось с остатками самой Империи при ее последнем сильном Императоре и последнем сильном генерале — и разбило их.

Казалось План Селдона успешно выполнялся, и ничто не могло помешать установлению Второй Империи при минимальном периоде разрухи.

Но психоистория — наука статистическая. Всегда оставалась вероятность сбоя, и сбой произошел. Случилось то, чего Хари Селдон не мог предвидеть. Неизвестно откуда появился человек по прозванию Мул. Он один во всей Галактике обладал ментальными способностями. Он мог переплавлять человеческие эмоции и так изменять сознание людей, что его злейшие враги становились преданными слугами. Армии не смогли, просто не стали сражаться с ним. Первое Сообщество пало, и План Селдона, казалось, потерпел крах.

Оставалось таинственное Второе Сообщество. Застигнутое врасплох, оно теперь стало готовить контратаку. Важным преимуществом Второго Сообщества оставалась тайна его местонахождения. Мул разыскивал его, чтобы завершить покорение Галактики. Уцелевшие сторонники Первого Сообщества тоже разыскивали его, чтобы получить помощь.

Ни те, ни другие его не нашли. Вначале Мулу помешала акция некоей Байты Даррелл, и это позволило Второму Сообществу выиграть время для подготовки и, в дальнейшем, обуздать Мула.

Началась кропотливая работа по восстановлению плана Селдона. Но покрывало тайны было сорвано со Второго Сообщества. Первое Сообщество узнало о существовании Второго и отвергло будущее под властью менталистов. Первое Сообщество обладало превосходством в физической силе; к тому же Второму Сообществу пришлось решать сразу две задачи: усмирить Первое Сообщество, и при том вновь уйти в тень.

Все это удалось Второму Сообществу при его величайшем Первом Спикере — Приме Палвере. Первому Сообществу дали насладиться видимостью полной победы; оно продолжало наращивать свое влияние в Галактике, совершенно не подозревая, что Второе Сообщество по-прежнему существует.

Ныне пошел четыреста девяносто восьмой год с момента основания Первого Сообщества. Оно могущественно как никогда, но один человек не соглашается с тем, что считается очевидным…

— Конечно, я не верю, — сказал Голан Тревиц.

Они стояли на широких ступенях Дома Селдона и глядели на город, сверкавший в солнечном свете.

Терминус был планетой с мягким климатом, благодаря сильному преобладанию воды над сушей после введения погодного контроля на нем стало еще комфортнее и, по мнению Тревица гораздо скучнее.

— Ни капли не верю, — повторил он и улыбнулся. На его моложавом лице сверкнули ровные белые зубы.

Мунн Ли Компор, его приятель и коллега по Совету, принявший тройное имя вопреки традициям Терминуса, озабоченно нахмурился.

— Не веришь, что мы отстояли город?

— Да нет. Город мы, конечно, отстояли. Еще бы, ведь сам Селдон сказал, что мы должны его отстоять, и он, дескать, так и знал пятьсот лет назад.

Компор перешел на полушепот.

— Слушай, ты можешь говорить так со мной, потому что я понимаю, что это просто треп, но не кричи во всеуслышание, или отойди от меня. Неизвестно, насколько точно попадет молния, которую ты притянешь.

Тревиц не перестал улыбаться.

— А что такого я сказал? Что город спасен? И что мы обошлись без войны?

— Ну воевать-то нам было не с кем, — сказал Компор. У него были небесно-голубые глаза и соломенно-желтые волосы, и он упорно отказывался изменить эти немодные цвета.

— А ты не слышал о гражданских войнах, Компор? — спросил Тревиц.

Тревиц бил высокого роста, с черными, слегка вьющимися волосами. Он носил мягкий вязаный пояс и имел привычку засовывать за него большие пальцы.

— Гражданская война из-за переноса столицы?

— Во всяком случае, дело дошло до селдонского кризиса. Этот раскол погубил карьеру Ханниса, а нам позволил пройти в Совет на последних выборах, когда чаши весов… — Он медленно покачал ладонью, как бы устанавливая равновесие.

Тревиц не обращал внимания на других правительственных служащих, а также смешавшихся с ними корреспондентов и просто любителей модных зрелищ, которым удалось раздобыть приглашение, чтобы увидеть Селдона (вернее, его изображение) и которые теперь ликовали, получив его благословение. Тревиц стоял неподвижно, позволяя толпе обтекать себя. Компор спустился на две ступеньки и остановился, — невидимая нить натянулась между собеседниками.