Мерседес Лэкки, Эллен Гуон
Полет к свободе
Сюжет книги основан на событиях Wing Commander Secret Missions 2: Crusade, и первая часть книги описывает ряд заданий игры глазами одного из пилотов. Мы вновь встретимся с главными героями игры — Айсманом, Спирит, Энжел, Маньяком, Хантером и полковником Халционом. В книге также описан ряд ключевых моментов из игры: переход на сторону Конфедерации Ралги нар Ххалласа и крейсера «Рас'Ник'хра», гибель Боссмана и последовавшая за этим депрессия Энжел, а также миссии на захваченном истребителе килрати. Вторая часть книги описывает абсолютно новую свежую линию. При отступлении с Фирекки, килрати захватили в качестве заложников нескольких фиреккийских лидеров, и небольшая группа, включающая в себя представителей трех рас (люди, килрати и фиреккийцы) отправляется в опасное приключение для того, чтобы спасти их. Это задание стало первым заданием Паладина на его корабле «Красотка Хизэр» (Bonnie Heather) под эгидой отдела спец. операций. В книге освещены некоторые стороны жизни фиреккийского и килратианского общества и с изрядной долей юмора описаны взаимоотношения между ними и землянами.
Губы следователя скривились в презрительном оскале.
— Итак, предатель продолжает отмалчиваться. Он не может сказать ни слова в собственную защиту! Да это не высокородный лорд Килраха, а обыкновенный пожиратель падали.
Лорд Ралгха нар Ххаллас стоял перед следователем и невидящим взглядом смотрел на своего врага. Глаза застилала зеленая пелена ярости. Он изо всех сил сдерживал свой гнев, не давая шерсти на загривке стать дыбом, а ушам прижаться к голове, и не забывая при этом сохранять выражение чистосердечности в широко открытых глазах. Он одержал победу над своими инстинктами и эмоциями, а ему приходилось это делать десятки раз за последние несколько часов. Взор его снова прояснился, а желание вцепиться в горло своим врагам, кем бы они ни были, угасло. Позы двух охранников, не сводящих с него глаз, говорили о том, что он не выдал себя ничем, даже легким подрагиванием хвоста.
Он не имел права на ошибку, не мог даже на мгновение дать им почувствовать, что ему страшно. В этой проверке на благонадежность малейшее проявление слабости было бы прямым подтверждением его предательства — истинный килратх всегда найдет опору и поддержку в чувстве собственной чести, останется невосприимчивым к боли и не подверженным страху. Никакие пытки не сломят его, никакие угрозы не поколеблют его духа. Если Ралгха сохранит спокойствие и выдержку и не проявит страха во время всего судилища, значит, он не может быть предателем.
«Вот так зрелость и опыт обманывают молодость и силу».
Если бы расследование проводил он, то подключил бы к своему пленнику электронные датчики. Наверное, ему надо радоваться, что у того, кому оно доверено, иной подход. Но все равно происхождение и воспитание должны сказаться — это было неизбежно. Воспитание поможет ему пройти через все. Он должен уповать на это.
— Ему можно верить, калрахр? — донесся шепот из дальнего угла комнаты, где таилась скрытая тенью фигура.
Ралгха нар Ххаллас замер в напряженном ожидании. Шерсть на загривке и вдоль хребта вздыбилась, несмотря на все его усилия заставить ее лежать ровно. Он не был уверен, что ему удастся пережить следующие несколько мгновений. Ему и раньше приходилось бывать в этой сумрачной комнате и не раз проходить облицованными резным камнем коридорами Имперского управления безопасности на Гхорах Кхар, но тогда он еще являлся полноправным лордом Ралгхой нар Ххаллас, командиром «Рас Ник'хры», крейсера класса «Фралтхи», не раз принимавшего участие в сражениях во славу Императора . Килраха.
А теперь он видит эти стены… глазами заключенного. Для него это занятный опыт, если, конечно, удастся выпутаться. Вот уже пять часов Ралгха стоит в центре этой комнаты и терпеливо отвечает на задаваемые ему вопросы, стараясь сохранять самообладание, несмотря на все провокации следователей. Но в конце концов, это их работа — заставить его выйти из себя, обнаружить свое предательство резким словом или поступком. Применять более жесткие меры они не имели права — высокое положение подследственного исключало как леркратх — допрос с применением наркотиков, так и калкратх — пытки. Только Император мог дать разрешение вести допрос представителя тхрак'хры с применением игл и ножей. Но зато можно было намеренно провоцировать его, возбуждать в нем безудержную ярость, которая всегда теплится в душе килратха. И если бы он хоть на мгновение потерял контроль над собой, пренебрег воинской субординацией или забыл, что сейчас занимает самое низкое положение из всех килратхов, находящихся в этой комнате, то тем самым обнаружил бы свое предательство. Даже сейчас оба имперских охранника не спускали с него глаз на тот случай, если он вдруг сделает хоть малейшую попытку бежать или напасть на Джахкая, калрахра имперской безопасности, или, чего доброго, покусится на жизнь еще более важного килратха, того, кто сидит в тени в дальнем углу комнаты.
Джахкай пристально наблюдал за ним; его глаза от напряжения превратились в узкие щелочки. Для этого имелась особая причина. Дело было не только в том, что велся допрос предполагаемого предателя, и не в неприязни между самцами— килратхами. Просто Ралгха возненавидел Джахкая с момента их первой встречи много лет назад.
Тогда, на военном смотре, этот низкородный выскочка напустил на себя вид важной персоны и глубоко оскорбил присутствовавшего там высокородного килратха, когда имел наглость подражать тем, кто благороднее и выше его. А в низкородном происхождении Джахкая сомневаться не приходилось: стоило лишь взглянуть на его пятнистую неровного окраса грубую шерсть, характерную для килра'хров, представителей низов. Как не похож на нее лоснящийся мех самого Ралгхи, ярко окрашенный, с четким рисунком, указывающим на его принадлежность к одной из наиболее высокородных семей Империи! К тому же тупорылая морда Джахкая, плоская голова и притупленные зубы свидетельствовали о том, что он не принадлежит к клану охотников.
Теперь же ситуация стала совершенно иной. Одно лишь слово Джахкая могло обречь Ралгху на смерть, и было совершенно неважно, чье происхождение выше, а чье — ниже. Если находящийся в комнате другой килратх сочтет это слово обоснованным. Все свелось теперь к этому: мнение его врага, значимость личных заслуг и окончательный приговор верховного правителя.
Настал самый опасный момент в его жизни. Еще ни разу она не подвергалась такой опасности, даже во время сражения с землянами за сектор Веги.
