Георгий Мартынов - 220 дней на звездолете

Москва. 1 июля 19.. года.

Завтра старт…

Ровно в десять часов утра космический корабль, управляемый Сергеем Александровичем Камовым, оторвется от Земли…

Думал ли я когда-нибудь о возможности лететь с ним?

Конечно, нет! Как и все, я издали следил за его первыми полетами и восхищался ими. Камов и Пайчадзе казались мне особыми людьми, далекими, как то небо, в которое они проникли; и мне никогда не приходила в голову мысль, что я смогу стать их товарищем в полете, хотя бывали минуты, что я мечтал об этом, тоже, вероятно, как всё…

Как странно, что такая, казалось бы совершенно неосуществимая, мечта вдруг стала реальной действительностью!

Много чудесного предстоит нам увидеть за время нашего далекого пути. Хватит ли у меня сил описать всё это так, чтобы и другие, не видевшие, увидели? Должно хватить! Для этого я принят в состав экспедиции. Мое дело — запечатлеть всё на бумаге, на фотопленке, на киноленте. Мой дневник, который я начинаю сегодня, будет тем материалом, из которого я надеюсь создать книгу о полете после того, как вернусь на Землю через долгие семь с половиной месяцев. Ни одна самая мелкая подробность не должна пройти мимо этих страниц…

Сейчас только 9 часов, и я могу записать много. В двенадцать надо будет лечь спать.

Засну ли я?.. Вряд ли мне это удастся…

Когда я выразил Сергею Александровичу сомнение в исполнимости его требования спать последнюю ночь перед стартом, он сказал:

— А вы всё-таки лягте, а заснете или нет, — будет видно. Самое главное — это физически отдохнуть.

Я обещал ему и выполню свое обещание, а пока буду писать обо всем, что предшествовало сегодняшнему вечеру.

Начну с самого начала…

29 апреля, почти ровно два месяца тому назад, наш главный редактор пригласил меня в свой кабинет. Я только накануне вернулся в Москву, был занят приведением в порядок собранных материалов, и мысль о новой командировке не приходила мне в голову.

Когда я вошел, редактор пригласил меня сесть.

— Мы хотим предложить вам, — сказал он, — не совсем обычную командировку… — Он посмотрел на меня и, видя, что я собираюсь ответить, быстро закончил: — Экспедиция очень необычайна и может оказаться опасной.

За секунду до этого я твердо намеревался отказаться, так как устал и не был расположен ехать куда бы то ни было, но последние слова редактора меня заинтересовали.

— Опасности меня не пугают, — ответил я. — Чем необычнее задача, тем она интереснее.

— Я был уверен в таком ответе, — сказал редактор. — Вы молоды и здоровы. Вы хороший фотограф и способный журналист. Кроме того, вы умеете работать с киноаппаратом. Именно те качества, которые требуются в данном случае. Но настаивать на вашем согласии я не буду. Вы вправе отказаться.

— Я не думаю отказываться от чего бы то ни было, — сказал я.

Он посмотрел на меня с выражением, которое в тот момент показалось мне непонятным, и усмехнулся.

— Тем лучше, — сказал он. — Вы, конечно, знаете, кто такой Камов?

Я вздрогнул при этом вопросе. Камов?.. Конструктор и командир первого в мире космического корабля. Человек, дважды покидавший Землю. Неужели я не ослышался?..

— Конечно, — ответил я. — Кто же его не знает!

«Так вот почему он назвал экспедицию очень необычайной», — подумал я. Имя Камова не оставляло никаких сомнений, что дело идет о полете вглубь солнечной системы, быть может, на одну из планет. Кто из нас не мечтал совершить такое путешествие? Но одно дело — мечтать, а другое — когда вам неожиданно предлагают такой полет в действительности…

— Если хотите, — сказал редактор, — то можете принять участие в его новой экспедиции.

— А куда она направляется?

— Это мне неизвестно, — ответил он. — Если вы согласны, то подробности узнаете от самого Камова.

— Почему вы именно мне предлагаете это?

— Вы кажетесь наиболее подходящим человеком.

Всё это было так внезапно и удивительно, что я почувствовал необходимость собраться с мыслями.

— Разрешите дать ответ завтра.

— Не торопитесь! — сказал редактор. — Такое предложение надо хорошо обдумать, чтобы не пожалеть впоследствии о принятом решении, каково бы оно ни было.

Сказать, что я провел спокойную ночь, — значило бы сказать неправду. Я не новичок в экспедициях. Исполняя свои обязанности корреспондента, я побывал во многих местах земного шара, я был на Южном полюсе, в Центральной Африке и на Гималайских горах.

Но всё это было на Земле….

Теперь же мне предлагают покинуть ее и лететь неведомо куда, за десятки, а может быть, и сотни миллионов километров…

Вспомнились книги, которые мне приходилось читать по астрономии…

Вселенная… Бесконечное пространство, где, подобно пылинкам, движутся звезды… Расстояния, превосходящие человеческое воображение, отделяют их друг от друга… Мрак… Холод.

Мне ясно представился крохотный космический корабль, окруженный со всех сторон безграничной пустотой, и внезапная слабость в ногах заставила меня сесть на стул…

Отказаться?.. Никто не осудит меня за это… Остаться на нашей милой, привычной Земле…

«И навсегда сохранить воспоминание о собственном малодушии, — подумал я. — Упустить такой случай и потом всю жизнь жалеть об этом».

Было три часа ночи, а я еще ни на что не мог решиться. Желание и невольный страх боролись друг с другом, поочередно одерживая победу.

В конце концов у меня разболелась голова и я настежь открыл окно, подставив лицо влажной прохладе ночного ветра.

С высоты восьмого этажа, где я жил, открывался широкий вид на город. Во многих местах уже сияли огни праздничной иллюминации. Далеко-далеко красными точками горели звезды Кремля.

Москва!.. Родной город, где я родился и вырос. Столица страны, которая дала мне всё, что у меня есть.

«Чего ты боишься? — сказал я самому себе. — Разве в тех экспедициях, в которых ты участвовал, не было опасностей? Разве не приходилось тебе рисковать жизнью?»

Я подошел к столу и вынул из ящика портрет Камова. «Лунный Колумб» — как называли его некоторые иностранные газеты — был изображен в профиль. Нависшие густые брови, крупный нос и резко очерченные линии губ и подбородка делали его немного похожим на знаменитого полярного исследователя — Роальда Амундсена.