© К. Плешков, перевод, 2014
© ООО Издательская Группа „Азбука-Аттикус“, 2014
Издательство АЗБУКА
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)
Бобу Карсону, лучшему в мире преподавателю истории
Я крайне признателен Дэвиду Де Граффу из Университета Альфреда и Уолтеру Керли за техническую помощь, Кристоферу Шеллингу за терпение и Ральфу Вичинанце за многолетнюю поддержку; Атене Андреадис, чья захватывающая книга «В поисках новой жизни» («Три риверс пресс», 1998) немало мне помогла, и Майклу Шара, чья великолепная статья «Когда сталкиваются звезды» («Сайентифик Американ», ноябрь 2002) вдохновила меня на замысел этого романа; Джинджер Бьюканан за редакторскую работу; Джулии Э. Чернеде и Морин Макдевит, помогавшим мне при создании ранних версий рукописи; а также Саре и Бобу Швагер за понимание.
Дельта Карпис больше ничем не напоминала солнце. Всего несколько дней назад, когда они прибыли сюда, это была обычная звезда класса G, мирно и безмятежно парившая в глубинах космоса вместе со своим планетным семейством, как делала это уже шесть миллиардов лет. Теперь же она походила на бесформенный мешок, который тащит в ночи чья-то невидимая рука. Из горловины мешка, будто под чудовищным давлением, извергался поток светящегося газа длиной в миллионы километров, соединяя ран звезду со светящейся точкой.
Чек Боланд долго смотрел на эту точку, восхищаясь тем, что она – крошечная, почти невидимая – обладает разрушительной силой, способной буквально искорежить целое солнце.
«Вы еще ничего не видели, – говорили астрономы с других кораблей. – Это даже не началось».
– Девять часов до начала шоу, Марти, – объявил Боланд, повернувшись к Класснеру.
Класснер сидел в своем любимом серо-зеленом кресле с откидным столиком; его невидящий взгляд был устремлен в переборку. Наконец он моргнул и посмотрел на Боланда.
– Да, – сказал он и тут же добавил: – Что за шоу?
– Столкновение.
На лице Класснера, как часто бывало в последнее время, появилось озадаченное выражение.
– Мы собираемся во что-то врезаться?
– Нет. В Дельту К собирается врезаться карлик.
– Да, – кивнул Класснер. – Потрясающе! Рад, что мы сюда прилетели.
В телескопы было видно, что на самом деле точка – это тускло-красный диск, окруженный кольцом светящегося газа. Белый карлик, обнаженное ядро сколлапсировавшей звезды. Оторванные от ядер электроны сжались в плотную массу, до превращения которой в черную дыру оставался лишь шаг. Год назад она вошла в эту систему, разрушая планеты и спутники, а теперь превратилась в клинок, нацеленный прямо в сердце Дельты Карпис.
Прошлым вечером разум Класснера был ясен, и они говорили о том, что человеку свойственно относиться к неодушевленным предметам как к личностям: люди испытывают преданность кораблю или считают, будто родной дом встречает их с распростертыми объятиями. Теперь же они с грустью наблюдают за агонией звезды, как за кончиной живого существа, более или менее осознающего, что с ним происходит.
Участвовавшая в беседе Нэнси Уайт – популяризатор науки, создатель нескольких шоу с миллионной аудиторией – заметила, что все это чушь: она не намерена предаваться подобным фантазиям, когда на третьей планете, с ее живыми океанами, обширными лесами и крупными животными, происходит настоящая катастрофа. Планете дали мрачное название: «Обреченная». До сих пор суматоха, вызванная появлением незваного гостя, ее почти не касалась. Правда, ее орбита стала эксцентричной, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что должно было случиться с планетой и ее биосферой. Все знали, что в ближайшие несколько часов океаны Обреченной испарятся, а от атмосферы не останется и следа.
Так же больно было наблюдать, несмотря на различный масштаб этих событий, и за приближающимся концом Мартина Класснера. Он доказал, что параллельные вселенные действительно существуют, подтвердив тем самым многотысячелетние измышления на этот счет. То был прорыв, который все считали неосуществимым. Выяснилось, что параллельные вселенные есть; Класснер предсказал, что когда-нибудь в них можно будет попасть. Теперь они назывались Вселенными Класснера.
В прошлом году он стал жертвой синдрома Бентвуда, вызывавшего периодические галлюцинации и потерю памяти. Длинные худые руки Класснера постоянно дрожали. Болезнь была смертельной, и многие сомневались, что он доживет до конца года. Медики работали над лекарством, и его появления ожидали в скором будущем. Но Уоррен Мендоса, один из двух врачей на борту, утверждал, что уже слишком поздно, если только не помогут исследования Даннингера.
– Кейдж, – обратился Класснер к искину, – какова сейчас его скорость?
Имелся в виду белый карлик.
– Слегка возросла, Мартин: до шестисот двадцати километров. Напоследок увеличится еще на четыре процента.
Они только что пообедали. Столкновение должно было произойти в 4.14 по корабельному времени.
– Никогда не ожидал, – сказал Класснер, устремив серые водянистые глаза на Боланда, – что увижу нечто подобное.
Он вновь вернулся к реальности. Удивительно было наблюдать, как он уходит в себя и возвращается.
– Никто из нас не ожидал, Марти. – Вероятность подобного события в пределах разведанной части космоса оценивалась как один раз в полмиллиарда лет. И вот оно случилось. Просто не верилось. – Господь весьма милостив к нам.
Отчетливо слышалось дыхание Класснера – тяжелое, шумное, хриплое.
– И все-таки жаль, – заметил он, – что это не столкновение двух настоящих звезд.
– Белый карлик – настоящая звезда.
– Нет, не так. Всего лишь выжженная оболочка.
Синдром Бентвуда, помимо прочего, влиял на умственные способности. Когда-то о выдающемся интеллекте Класснера можно было судить по его глазам: с одного взгляда было понятно, насколько блестящ этот человек. Теперь же порой казалось, будто внутри его работает автопилот, а человек отошел от штурвала. Нет, взгляд его не стал совсем пустым, но в нем лишь изредка вспыхивали искорки прежнего гения. Класснер и сам знал, кем он был в свое время. А теперь – всего лишь выжженная оболочка…
– Жаль, что нельзя подлететь ближе, – сказал Боланд. Связь с мостиком была включена, и слова его предназначались для Мадлен Инглиш, пилота.
– Что до меня, – послышался ее четкий холодный голос, – я считаю, что мы и так подошли слишком близко.
Список пассажиров «Поляриса», состоящий из шести знаменитостей, не произвел на нее никакого впечатления.
«Страж» находился где-то над северным полюсом Дельты К, «Ренсилер» – на дальней стороне карлика. Множество исследователей на обоих кораблях собирали, измеряли, суммировали и фиксировали данные, которые предстояло анализировать специалистам в течение нескольких лет. Главная цель экспедиции заключалась в том, чтобы наконец измерить естественную пространственно-временную кривую.
По мере того как нарастало напряжение, переговоры между кораблями становились все оживленнее: «Когда-нибудь видел такое? Мне кажется, я шел к этому всю жизнь! Взгляни на этого сукина сына. Кэл, что у тебя с ускорением?» Но в последние часы разговоры смолкли. В каналах связи воцарилась тишина, и даже тем, кто летел вместе с Боландом, было почти нечего сказать.
После обеда все разошлись по каютам – поработать, почитать или как-нибудь еще скоротать оставшееся время. Но стадный инстинкт возобладал, и пассажиры один за другим вернулись обратно. Вечно задумчивый Мендоса, в белых брюках и пуловере, был всецело поглощен небесной драмой. Нэнси Уайт что-то записывала в блокнот, переговариваясь с Томом Даннингером, коллегой Мендосы. Оба были микробиологами, и в своей области Даннингер пользовался исключительно высокой репутацией. Остаток карьеры он посвятил поискам способа предотвратить процесс старения. А Гарт Уркварт был одним из семи членов Совета объединенных государств в течение двух сроков.
Дельта Карпис на экранах подвергалась все более тяжким мучениям. Звездный мешок вытягивался все сильнее.
– Кто бы мог поверить, – заметил Мендоса, – что они могут вот так менять форму, не взрываясь?
– Еще немного, и все, – сказала Уайт.
Шли часы, но разговоры не прекращались.
«Какова же ее масса? Мне только кажется или звезда меняет цвет? Кольцо вокруг карлика становится ярче…»
Незадолго до полуночи они устроили фуршет – бродили вокруг стола, пробовали фрукты и сыр. Даннингер откупорил бутылку вина, и Мендоса предложил тост за умирающего гиганта.
