Песня Ганимеда - Ardante

Литера Арикана 2456

«Ганимед станет спасением для человечества. Но также ему уготована участь Троянского коня»

Окошко иллюминатора открывало унылый, темный вид на самый крупный спутник Юпитера. Перекрытый планетой гигантом Ганимед, потеряно болтался среди многих других лун. Его поверхность приглушённо мерцала впереди словно расплавленное серебро образующее большие и малые озерца. Тёмные пятна, межевались с яркими белыми, с чем-то похожими по форме на звёзды, свидетельство недавней бомбардировки метеоритов. Громадный газовый король Юпитер нависал в небесах перекрывая большую часть обзора. Знаменитые широкие кольца вокруг на фото фокусах, такие яркие и многообразные, сейчас вблизи представляли собой мешанину льда и космической пыли. Разочарование да и только.

— Это похоже на девушку в юбке солнышко издалека, а вблизи на старуху в тряпье — пробормотал ксенобиолог с заднего кресла и зевнул. А ведь Орса только закончил свою работу на кольцах Сатурна. Парень заставил себя проснуться и с досадой вспомнил подробности электронного запроса:

"Сошлись два фактора. Ганимед отказывается поставлять нам партии льда. Объяснений не поступает. Второе, научный парадокс со стазисом. Надо выяснить как живое существо, смогло без вычислительной техники такое провернуть?

Просьба быть максимально лояльным и аккуратным. Высылаем вам перечень обычаев и свод правил Велении Колоний.

Подпись. Планетарное сообщество"

Самое противное, отказаться нельзя. Если сообщество тебя выбрало, то значит это произошло в виду многих факторов.

Большую часть полета марсианин безмятежно спал, все перегрузки сродни 9g и выше его модифицированный организм переносил превосходно. Плюс система корабля контролировала давление на всё тело и равномерно распределяла нагрузку на органы и давала возможность расслабиться. Космолёт подобрал его на середине пути к родной планете. Радовало только, то что пилота он знал с малых лет. Хоть какое-то развлечение в процессе не очень приятной миссии.

— Потянуло на философию и сравнения? — сыронизировал Изберн. Отжал клавиши на вогнутой внутрь сенсорной панели управления, перевел из режима автопилота в режим снижения скорости до момента достижения приземления. Бортовой компьютер сам подаст сигнал и дальше только ручное управление при посадке. Пилот явно был рад их случайной встрече на этом задании и потому с удовольствием поддержал беседу. Тому явно было скучно с предыдущим заказом. Он доставил на Сатурн новых орбитальных роботов для поиска редких металлов.

— Глянь, да мы же два из семи легендарных гномов, летим к спящей красавице, почти как в сказке землян — хмыкает биохимик. Несмотря на то, что ксенобиология была его страстью, Орса проводил эксперименты по восстановлению утраченных сказок и преданий с Земли. Находил бумажные документы в ужасном состоянии и с помощью своих знаний, возвращал им приемлемый, читаемый вид. Не все приветствовали его увлечение, и часто смотрели с недоумением. Его интерес не означал, что он одобрял прошлое землян, его просто занимала сама история погибшей планеты.

— Орса, прошло уже два века, откуда ты нарыл это всё? — удивляется пилот искренне. Изберн развернулся в кресле и внимательно посмотрел на давнего приятеля. Нет он его не осуждал, просто не понимал зачем тот тратит столько времени на сомнительные отрывки из прошлого.

— Наука способна восстанавливать многое из того, что казалось утерянным навсегда. Биохимия же даст ещё кучу открытий. Например, я уверен в существовании кремниевой жизни. А сказки, это же метафоры. Из них можно многое почерпнуть, если не слишком серьезно воспринимать. Как например наши предки, что посчитали нужным сжечь почти все бумажные носители — с сомнением о целесообразности такого поступка, заявил ксенобиолог.

— 250 лет прошло. Мне кажется им явно было виднее — легкомысленно пожал плечами пилот.

— Унифицировать страны и свести всё в одно Планетарное сообщество. Модифицировать свои гены и тела до тех пор, чтобы нам стало наплевать на малое количество еды и мы могли находиться какое-то время рядом с радиационными объектами без специальных костюмов? Да, что-то в этом есть. В противном случае, я бы загнулся на одном из метеоритов по добыче, здесь я солидарен. Но…всё таки со многими их решениями я бы поспорил.

Какое то время они молчали, потому что бортовой компьютер уловил необычные звуки с поверхности спутника. Стрекотание и мощные удары электрических разрядов. Это внушало уважение сильнее чем любая песчаная буря на Марсе.

— Считаешь, эта Ио, переходная ступень между нами планетянами и не людьми вовсе? И мы скоро станем вымирающими динозаврами? — хохотнул Изберн, чтобы сбросить напряжение от того, что они услышали.

— Как знать. Дело вовсе не в страхе, что мы можем оказаться последними в своем роде. Стазис живого существа это очень сложный процесс на молекулярном уровне. И если эта девушка до сих пор не умерла, то да у меня куча вопросов, и первый из них как? Понимаешь?

— Да. Мы можем с помощью машин создать анабиоз, и то там такие вычисления… Моё дело космолёт. Его нутро я даже починить могу. Техника, это то что мне дано от рождения. Но биология, нет — развел руками Изберн.

— Ганимедианка, сама вошла в стазис! Ранее это считалось невозможным. Шок, это ещё мягко сказано. И споры, что с ней делать? Забрать как эксклюзивное животное? Как груз? Как кого или что? — Орса эмоционально всплеснул руками.

— Да и ещё это Веление Колоний. Я всё читал устав и порядок, но черт, до сих пор мозги плавятся. Что за тарабарщина? — возмутился Изберн, посматривая на панель. Панорамный экран, что служил в спокойном состоянии просто окном с видом на космос, превратился в схему маршрута для приземления и он взялся за штурвал. Пилот полностью погрузился в вычисления. Плазменный движок замолчал, входя в атмосферу спутника и космолёт начал плавно падать на поверхность.

— Они больше ста с лишним лет там так живут на Ганимеде. Я думаю, нужно увидеть всё своими глазами и мы поймем. Ну или попытаемся — обречено вздохнув заключил Орса, понимая, что диалог нужно сворачивать и готовиться к посадке.

Назвать полноценным космопортом линию на которой тесно ютились грузовые космические суда, не поворачивался язык. Одно неверное движение и космолёт просто увязнет в груде старого металлолома, без шанса выбраться.

— Ну и дыра — протянул тоскливо Изберн. Его память подкидывала ему самые шикарные виды космопортов на Марсе. Иррида размах такой, что до горизонта не видно конца полосе. Нет страха с кем-то столкнуться, ведь по большей части все космолеты форсировали между планетами, так что зачастую не требовалось