Ирина встрепенулась, осознав то, что подспудно мучило ее со вчерашнего дня.
– Меня поражает явное несоответствие облика такриотов их умственному развитию, – сказала она. – Первобытные люди должны быть коренастыми, непропорционально сложенными, с длинными руками, огромными надбровными дугами и недоразвитым подбородком. По крайней мере так было на Земле. А здешние аборигены… Вот моя Буба. Какая у нее фигурка! Любая земная модница поменялась бы. Или у Шкипера… у товарища Буслаева. Его подопечный просто красавец мужчина, особенно если расстанется с бородой. Я уж не говорю про Кика, это вообще феномен. Почему же время, так отшлифовавшее внешний облик, едва задело мыслительный аппарат? Будто такриотов действительно заколдовали.
Сергеев задумчиво попыхивал трубкой, морщась от кукареканья Буслаева, вторично пребывавшего под бильярдом.
– Очень меткое наблюдение, – наконец сказал он. – Чувствуется глаз специалиста. А какая-нибудь теория у вас уже есть на этот счет?
Ирина почувствовала в вопросе подвох, но не поняла его и потому ответила совершенно серьезно:
– Нет, что вы! Я же только что прилетела.
– Когда появится, обязательно поделитесь. Это будет двести сорок восьмая теория. Кстати, – он лукаво прищурился, – сейчас нас на планете ровно двести сорок восемь землян. Ну, а если без шуток, то это самая проклятая загадка Такрии. Я уверен, что она как-то связана с таинственными психозами такриотов. Понять бы только, какие причины вызывают эти психозы. Кстати, такриоты старше землян и по законам естественного развития должны были бы стоять на более высоком уровне… Так что если пиявки оставят вам немного свободного времени, подумайте над этим.
Докурив, он спрятал трубку в карман и ушел, а Мимико облегченно вздохнула;
– Я так боялась, что он спросит, где моя Риса.
– А где она, в самом деле? Утром я ее видела.
– Оставила в племени, хотя это не рекомендуется. У нее ведь есть мать. Вообще у такриотов родственные чувства весьма слабы. Это присуще древнему обществу. Матери, например, не признают своих детей, когда те достигают определенного возраста. Так и мать Рисы. У нее свои заботы, и дочь ей не нужна. И живи Риса в племени, для нее это было бы в порядке вещей. Но под влиянием нашего уклада в ее психике произошел перелом, тот самый, о котором говорил шеф. Она тоскует по матери, по общению с родным человеком, хотя и старается не показывать этого: боится, что такриоты не поймут. А ей так хочется передать дальше все, что получила от нас! Риса взрослеет. Понимает, что, как ни хорошо с нами, она дочь племени и ее место там. Но племенные законы для нее уже тесны… Впрочем, у тебя еще все впереди, сама убедишься. Расскажи лучше еще что-нибудь про Землю…
Девушки долго болтали и ушли из клуба последними.
Придя к себе, Ирина взяла большой чистый лист и написала:
1. Стреляют электронными «пулями».
2. Переговариваются радиоволнами.
3. Убивают такриотов, но не трогают землян.
Повертела в пальцах ручку и со вздохом положила ее на стол. В эти три пункта уложились все знания о пиявках.
Она приколола лист под зеркалом, послушала спокойное дыхание Бубы и легла спать.
Утром Буба дичилась меньше. Даже заискивающе улыбнулась, когда Ирина вошла к ней. То ли покорилась судьбе, то ли вспомнила других девочек, которые жили в этой удивительной деревянной пещере, носили такие же странные шкуры, закрывающие все тело, и с великолепным презрением задирали нос перед прочими нецивилизованными сверстниками.
Как бы то ни было, она безропотно дала себя одеть и пошла в столовую, шарахаясь от встречных. Хуже всего было с обувью. Даже в легких тапочках она тут же захромала. Мужчина, более консервативный по натуре, моментально сбросил бы их и зашлепал босиком. Женщины смотрят на эти вещи иначе, и Буба, хотя и морщилась, мужественно терпела. Увидев Мимико, она не кинулась к ней, однако старалась за столом держаться поближе и подражала ей во всем. Есть с тарелки и пить из чашки она научилась мгновенно, правда, ложку держала не пальцами, а всей ладонью. Сейчас для нее это была просто игра. Пройдет достаточно времени, прежде чем такриотка осознает, что новый способ еды удобнее и приятнее старого.
– Куда бы мне ее деть? – вслух размышляла Ирина. – Не брать же с собой в мобиль.
– Вот именно брать. Теперь она станет твоей тенью, – улыбнулась Мимико. – Да ты не волнуйся, машина – это для них не страшно. Они боятся того, что издает громкий шум. Выстрел из пистолета заставляет удирать самых храбрых охотников. Для них это чудо. Потому-то мы и таскаем эти допотопные пушки, у которых половина энергии идет на звук. А мобиль, бесшумный на нормальном режиме, они за чудо не считают. По-моему, они думают, что это какое-то прирученное животное. Но ради Вселенной, не оставляй подопечную одну за пультом…
Ирина решила исчерпать все возможности мобиля, прежде чем перейти к другим формам исследования. Впрочем, это решение было вынужденным: только через несколько дней ей обещали привезти робота, который пойдет в болото.
Буба довольно спокойно дошла до стоянки, оглядываясь, идет ли Мимико сзади. Мобили были ей не в диковинку, и она даже потрогала открытую дверцу. Но когда Ирина сделала приглашающий жест, девочка кинулась наутек, поняв, что ее хотят заставить лезть в утробу этого чудовища. Если бы не длинные ноги Буслаева, подвернувшегося весьма кстати, вряд ли бы удалось поймать ее. Очутившись в его стальных руках, она обмерла со страху, и только поэтому ее удалось впихнуть в кабину.
Ирина довольно холодно поблагодарила цивилизатора за помощь, но и этого оказалось достаточно, чтобы он заговорил с ней как ни в чем не бывало. Решил, что мир восстановлен.
На этот раз над болотом не было тумана. Сверху отлично просматривалась огромная унылая равнина, будто утрамбованная катком. По словам цивилизаторов, только здесь росла нежно-голубая осока, о которую можно порезаться даже в кожаных перчатках. Ирина вела машину по периметру болота, изредка взглядывая на свою спутницу. Девочка уже освоилась в тесной кабине, и страх уступил место любопытству. Она ерзала в кресле, все время порываясь высунуться через стекло наружу, и никак не могла понять, что это за невидимка бьет ее по голове. Когда пролетали мимо гор, Буба радостно задергала Ирину за рукав, показывая, что вон в той пещере живет ее племя. Но Ирина и сама увидела в седловине между двумя вершинами ярко-красные пятнышки мобилей Мимико и Патриции.
– Ладно, ладно, к вечеру наведаемся в гости, – ласково сказала она.
Болото питал только один горный ручей. Стока обнаружить не удалось. Очевидно, излишек воды просто испарялся. Остановив мобиль на высоте четырехсот метров, Ирина включила лот, подсоединила к нему блок памяти и, откинувшись на спинку кресла, закурила, к великому восторгу такриотки.
