- Хотелось бы этого избежать, по ряду причин.
- Каких причин?
Он молча смотрел на неё своими глазами ночного зверя. Лея уже думала, что он не даст ей больше ни крупицы информации, когда он сказал:
- Причин, связанных с душевным состоянием Императора. И с атмосферой в Империи с целом.
Вот как.
- Его состояние, - сказала она, - всё равно не будет отличаться от состояния Палпатина. Это неизбежно.
- Позже, - заметил Траун. - Есть ещё время.
- Сколько? - вскинулась Лея. Теперь, когда она видела, что он всё понимает, её погасший было гнев на него как на слугу империи зла разгорелся снова.
- Лет двадцать. Он старается не соскользнуть. Тридцать, если я смогу на него влиять.
- А дальше?
- Неважно. Этого хватит.
- На что?
Он промолчал и снова взялся за верёвку. Лея не сопротивлялась.
- Почему здесь так душно? - спросила она некоторое время спустя.
Это была, кажется, не совсем духота. Странное чувство, будто неосязаемое покрывало на лице, над головой. В доме было что-то необычное. Силовые щиты?
Он встал и, не включая свет, проверил температуру и влажность в комнате. Что-то отрегулировал и снова лёг. Стало суше, но то чувство никуда не делось.
- Всё ещё душно, - сказала Лея.
- Нет, - ответил он, не вставая. - Это не духота. Вы чувствительны к Силе.
Лея не могла понять, какое отношение одно имеет к другому.
- У меня опять руки чешутся. И лицо.
Он повернулся на бок, лицом к ней.
- Вы не даёте мне спать, принцесса. Уже пятый час утра.
- _Я_ _вам_ спать не даю? Это вы меня связали.
Она лежала на спине с руками, притянутыми к изголовью, и едва могла повернуть к нему голову.
- У меня нет выбора, - ответил он.
- Нет? Есть. - Не служить империи, например. - Вы когда-нибудь пробовали спать связанным?
- Если я развяжу вас, вы попытаетесь меня убить?
- Нет, - соврала она.
- Лжёте.
- Всё равно развяжите, - сказала она. - Уберите нож, и мне будет нечем убить вас. Зачем вы его сюда принесли на кровать?
- Это символ.
- Чего?! - нет, он был невыносим.
- Того, что я вас не взял. Не совершил над вами насилие, как хотел ваш брат.
- Лучше бы просто взяли, - сказала она.
И поняла, что на самом деле так думает. Её страх перед ним прошёл, глаза и кожа нелюдя-чужака уже перестали иметь значение. Ей нравились его лицо и голос. Ей хотелось спать, но спать в путах она не могла. И ему не давала. Значит...
- Нет, Лея, - сказал он. - Вам было бы... плохо.
- Уже нет. Траун, я к вам привыкла. Я больше вас не боюсь.
- ...Этого недостаточно.
- Я спать хочу, мне этого достаточно.
Кроме того, секс помог бы ей завоевать его доверие, чтобы сбежать. Об этом она умолчала. Траун встал и развязал её, сначала ноги. Чувствуя его лёгкие касания на лодыжках, Лея подумала, что он таки решил взять её, и лоно у неё предательски заныло в предвкушении. Траун, однако же, развязал ей руки, забрал нож и просто ушёл.
Лея разочарованно смотрела ему вслед. А ещё вояка.
Неужели обиделся?
Она прошлась по комнате, размялась, снова приняла душ и легла. Всё это разбередило её - их слова, его руки, светящиеся глаза, человеческие и звериные, как у демона. Она не могла ни заснуть, ни проснуться как следует и попыталась ласкать себя, представляя, как сильный мужчина терзает и мнёт её тело - возможно, Фенн Шиса, последний её любовник.
Но в полусне у Фенна были алые глаза.
Заснуть как следует удалось уже поздним утром, и Лея проснулась после полудня. Она перекатилась на Траунову половину постели и легла лицом в подушку, вдыхая его запах. Приятный. Вставать не хотелось. В доме постоянно жило несколько слуг, но никто, кроме Гири, не разговаривал с ней. Даже Сурта, деваронианка, которая - в сопровождении Гири - ей приносила еду. Её ждал ещё один день одуряющей скуки в тюрьме.
Траун пришёл очень поздно, шёл уже четвёртый час утра. Лея читала древний роман, лёжа на животе на кровати.
- Сонно выглядите, адмирал. Вы спали в другом месте?
- Пришлось.
И он указал ей на освежитель.
- А как же приказ?
- Я здесь.
- Предложение всё ещё в силе, - сказала она, сходив в туалет.
Траун молча усадил её на кровать и стал связывать. Лея тоненько замычала сквозь сжатые зубы, а когда он принялся за её ноги, открыто расхохоталась.
- Вам что, не нравятся женщины, Траун?
- Вы мне не нравитесь, Лея.
Она опять лежала навзничь, спутанная, как добыча. Вот только пользоваться охотник не станет. Ну что за бред.
- А почему?
- Вы предательница, - сказал он, - мятежница и убийца.
И потушил свет.
- "А на обед суп, роти и компот", - передразнила она. Его неестественная выдержка вызывала в ней детское озорство. - На себя посмотрите.
Он не ответил, и она добавила:
- Я по крайней мере у себя дома.
- Я тоже. - Он повернул к ней голову; глаза горели в темноте. - Я дома.
Ей вдруг показалось, что он не здесь. Он говорил откуда-то издалека. Из открытого космоса меж систем, или дальше - межгалактического пространства без звёзд. Это и было "здесь". Его дом.
Ночь тянулась невыносимо.
Ей снились беспокойные сны. Она и Хан лежали в постели, без карбонита, без пут. Вокруг не было ничего, пустота, только тусклый свет звёзд, погибших эоны назад. Она поворачивалась, тянулась к нему, чтобы обнять, зарыться лицом ему в грудь, дать и получить хоть немного тепла, но он ускользал. Не двигаясь - между ними лежало слишком большое пространство. Слишком много всего, а она ползла слишком... медленно? Слабо? Никак не могла коснуться. Не уходи, попросила она, и он открыл глаза, красные и горячие, словно старые звёзды.
- Прекратите.
Голос Трауна вырвал её изо сна. Она некоторое время гадала, не приснилось ли ей и это.
- Вы что-то сказали? - шепнула она наконец.
- Сказал. Прекратите.
- ...Что?
- То, что вы делаете уже вторую ночь.
Какой-то бред. Она ведь ничего...
- Я ничего не делаю. Лежу, чешусь в разных местах...
- Вы маните меня, - сказал он. - Притягиваете к себе. - И он приподнялся на локте, всматриваясь в неё, как в диковинное существо. - Исаламири не помогают, вы слишком близко ко мне слишком долго.
- Что такое исаламири? - шёпотом спросила Лея.
