тела подобны бронзе, а огромные клыки длиннее человеческого пальца. Чтобы они не теряли формы, в клетках были устроены колеса, в которых звери бегали, сатанея от злобы. Двери клеток открывались, когда сторонний человек задевал за невидимую в темноте веревку. И тогда к двум десяткам скелетов, висевших на стенах, добавлялся еще один. Но охотников не было уже давно.
За бронзовой дверью, в вечно прохладном и сухом зале, на каменных полках стояли бесконечными рядами маленькие мешки из нетленной кожи морского зверя Гох, битком набитые золотыми монетами всех времен и народов. На ремнях, стягивающих горловины мешков, аккуратные деревянные таблички, крытые воском – реестры, в которых указано количество и вес монет. Мешки с серебром стояли прямо на полу.
В отдельном помещении – сундуки и ларцы с золотыми изделиями и дорогими камнями. Все аккуратно уложено, сочтено и внесено в особые списки, содержание которых знают лишь император, казначей и два-три человека из Высшего Совета. В данный момент императором и был казначей Корсу, на короткое время, до избрания Советом нового государя.
Мучительная, почти неразрешимая задача терзала выходца из семьи мелких торговцев, бывшего купца и нынешнего государя и казначея: что бы это затеять такое, чтобы как следует поживиться из заветного подвала.
Это нужно было сделать срочно: наместники уже выехали из провинций Империи на Совет. До метрополии путь недальний, дороги везде хорошие, будь они неладны. Еще неделя, и пиши пропало: новый император обычно приводил своего казначея и ни один из бывших не уходил еще с почетом. Большинство отправлялось прямиком в каменоломни за найденные грехи. И даже без всяких грехов – чтоб неповадно было. Ничего не поделаешь, должность такая. Хитрый Корсу не терял веры в себя и надеялся выдумать что-нибудь этакое… Не зря же он вылез из самых низов на трон.
Аллея закончилась, перед государем лежала дворцовая площадь. Хорошо, великолепно, красиво. Вид портило только древнее трехэтажное здание. Говорили, что это, якобы, первый дворец первого императора Астуроса там какого-то. Корсу плевать хотел на всех Астуросов вместе взятых и приказал разобрать дворец, невзирая на вопли аристократишек.
Подумаешь, святыня. Древняя рухлядь и больше ничего. Корсу досадливо поморщился – во дворце грохотали кайлами рабы, кирпичная пыль клубилась у сводчатых окон. Перевел глаза на фонтан и заинтересованно поднял брови, у фонтана застыла странная группа: ничком лежала дворцовая стража и кулачные бойцы, а его любимец Уло валялся, словно мертвый. В центре группы стоял совершенно белый гарусс, которого Корсу ненавидел, а напротив него – тоненький юноша в совершенно невероятном одеянии.
Надо бы подойти неспешно, величественным шагом, как должно государю, но бывший торговец не выдержал – живо подлетел, снедаемый любопытством. Густым начальственным баритоном загромыхал:
– Эт-то что такое? Что здесь происходит?
Начальник стражи с трудом открыл рот и выдавил, указывая на мальчишку:
– Он… Он убил Уло молнией.
– Что ты несешь, какой молнией?
Мальчишка ослепительно улыбнулся:
– Да не убил я его, вон он уже шевелится.
Действительно, Уло завозился и с трудом сел. Он хрипел и свистел горлом, смотрел пустыми глазами.
Не спешащие подняться с колен стражники завыли в голос:
– Молнией, молнией, великий государь!
Не пришедший в себя Уло согласно закивал, говорить он не мог.
Корсу благодушно сказал:
– А, это фокусник с Востока. Они еще и не такое могут показать.
Пришедший в себя начальник стражи проскрежетал:
– Ах, фокусник с Востока! Я прикажу нарезать ремней из его спины.
Несущий Бремя ехидно ухмыльнулся:
– Не забывайся, гарусс, здесь я распоряжаюсь, – и мальчишке, – а ну долбани его молнией, да как следует.
Выпятил нижнюю губу, подумал и добавил:
– Велю!
Фокусник с Востока опять ослепительно заулыбался:
– Ну, для государя мы покажем что-нибудь поинтересней. У меня, например, есть ручной дракон, который может разнести в пыль всю столицу. Хочешь взглянуть, государь?
Корсу погрозил толстым пальцем:
– Но-но, не забывайся, сопляк!
И покрутил головой:
– Здоров же ты врать, мошенник. Чего только не наплетешь за лишнюю монету.
Мальчишка подмигнул Корсу:
– Зачем врать? Скажи-ка, государь, ведь ты хочешь снести это здание? – он указал на старинный дворец.
– Я его уже сношу.
– Прикажи всем выйти из него и отойти как можно дальше. Где там наш дракон? – он придвинул камешек на дужке ко рту и произнес несколько слов на незнакомом наречии.
– Хеллоу, Орел, вас вызывает Птенчик.
– Птенчик, Орел на связи. Черт возьми, Алекс, почему так долго молчали?
– Не было возможности связаться, слишком опасно. Патрик, мне нужна ваша помощь. Помните древнюю халупу на дворцовой площади? Ее надо разнести в пух и прах. И появитесь как-нибудь поэффектней, вы нынче в роли волшебного дракона. А то местная администрация усомнилась в нашем божественном происхождении. Ну, вы это умеете, не мне вас учить.
– О’кей, прикажите вывести людей.
– Уже сделано, валяйте.
Да, Патрик был настоящим артистом. На подходе к столице он врубил тифон, и, казалось, весь континент наполнился жутким неживым воем, леденящим душу и повергающим в глубокую тоску. Алекс сам впервые слышал включенную на полную мощность сирену боевого глайдера – на тренировках обходились пятью процентами. Рассчитанный на плотные и разреженные атмосферы, бешеные ураганы необитаемых планет, ужасной силы звук накрыл город – он замер парализованный.
Потом звук резко оборвался. Наступившая тишина была еще хуже воя. И вот, с протяжным шумом взрезаемого воздуха над деревьями парка появился глайдер. На огромной скорости, закладывая боевой разворот, пронесся над стоящими у фонтана. Упругая волна воздуха свалила тех, кто стоял, смяла струи и выплеснула воду, словно из чайной чашки. Описав молниеносную циркуляцию, глайдер неподвижно завис в воздухе в полусотне метров от цели.
Вымокший Алекс поднялся, чертыхаясь:
– Вот рыжий дьявол!
Множество народа, не дыша, глядело на замолчавшее чудовище. В мертвой тишине хлопнули створки донного люка, заурчали сервоприводы и из каземата выползли узкие раструбы спаренного мелкокалиберного излучателя с упрятанным в глубокую бленду объективом прицельной станции. Турель, воя приводами, грозно заворочалась из стороны в сторону.
Алекс с любопытством смотрел на глайдер. Сам он сотни раз стрелял из бортового оружия, наблюдал стрельбы на полигоне, но все это было пропущено через телесистемы в безопасном блиндаже. Здесь турель мощного оружия ворочалась метрах в сорока. Конечно, можно было задать координаты цели на экране бортового компьютера и уничтожить постройку в течение двух секунд. Но О’Ливи не мог отказать себе в удовольствии проделать это вручную, дабы местное население страх божий имело. Алекс отчетливо представлял его руки, лежащие на мягких рукоятках штурвала: левый палец двигался на четырехпозиционном рычажке привода турели. Вот ярко-зеленое перекрестие наползло на дворец, высыпали колонки
