На что я надеялся, когда шел сюда? Что она скажет: «Да, Хуан, мы нашли способ блокировки негативного фактора, у нас процесс проходит безболезненно для организма»? «У нас не сходят с ума»? Пардон, те, кто сошел с ума у них, отсеиваются на стадии малышни, живущей в отдельной закрытой для всех казарме. Таковые просто исчезают отсюда, и никто не замечает ни кто они, ни сколько их. А остальные к моменту прохождения Полигона благополучно о таковых забудут, всё перебьют более свежие и яркие эмоции — на Полигонах постоянно кто-то погибает, это не сказка.
Однако, моя собеседница стояла с самым непрошибаемым видом.
— Хуан, заходи. — Она указала на стеклянную же дверь в куполе. — Расслабься и ни о чем не думай. Ты не пилот, наши методы более щадящие.
Я вновь покачал головой.
— Какова ваша статистика по тем, кто не выдержал?
Она помялась.
— Около пяти процентов. Не пятнадцать, и не двадцать, как в королевских войсках. Бывают призывы, когда все остаются в здравии, статистика нулевая. Всяко бывает. И еще закономерность: когда не боишься, статистика ниже. Гораздо ниже!
Я поднял непонимающие глаза. Она пояснила:
— Они — девочки с улиц, из приютов. Пройдя курс молодого бойца, как ты сейчас, они больше не верят байкам и россказням про корпус. И когда садятся в кресло «мозговерта», свято уверены, что им врали и про него в том числе. Они не боятся, и от этого количество сбоев так же падает.
В училищах же этого нет, там все курсанты поголовно трясутся от страха, как ты сейчас. Потому, что умные и информированные. Потому успокойся, Хуан, возьми себя в руки и прими неизбежное.
— Почему ты не сказала раньше? — Мною вдруг овладела отпустившая было протестная волна. Я почувствовал то же самое, что во время попытки похищения меня «спецназом» дона хефе, когда уработал одного из его бойцов каменными шарами. И мне это не нравилось. Но еще более не нравилось отсутствие тех шаров в моей руке.
— Если бы ты сказала раньше, если бы подготовила, я бы иначе отнесся к этому! Почему ты ничего не сказала, Катарина?! — я повысил голос и пронзил ее глазами насквозь.
Ее губы растянулись в довольной усмешке — кажется, она ждала от меня именно такого поведения и такой постановки вопроса. Но то, что последовало в дальнейшем, выбило меня из колеи.
— Хуан, давай не будем наступать на грабли? Я озвучила приказ, ты его услышал. Возьми себя в руки, зайди и сядь, — произнесла она голосом, смахивающим на эталон безразличия. — И делай всё, что тебе скажут.
Я перевел глаза на ожидающих под куполом. Они прислушивались к разговору через приоткрытую дверцу, и лица их были озадачены.
— Твои девчонки принесли успокоительного, — продолжала Катарина все тем же бесцветным голосом.
— Нет. — Я сам не понял, откуда во мне взялась эта протестность. Просто вдруг захотелось, чтоб не все было по её. Ну, не сразу. — Пока ты не объяснишь, в какую игру играешь и в чем ее смысл.
— Хуан, я не играю в игры. Всё предельно серьезно.
Она расстегнула кобуру и вытащила игольник, который наставила на меня медленным картинным жестом. — Давай, Хуан.
Такого финала я не ждал и опешил. Вот так, тупой грубой силой? Где явно можно решить вопрос словами? С ее опытом решать словами любые вопросы? Она что, дура?
В себя смог прийти лишь через несколько долгих секунд, но что происходит, все равно не понимал.
— То есть, я выйду отсюда либо через «мозговерт», либо вперед ногами, и это не обсуждается. Так?
Она кивнула.
— Не верю. Ты не сделаешь этого. Не выстрелишь, — указал я глазами на ствол в ее руке. — Не сможешь.
Напрасно я сомневался. Через мгновение от ее оружия донесся тихий высокий звук «У-у-у-у-и-и-и-и-и», а еще через секунду плечо мое обожгло.
— Аааай!!! — воскликнул я и непроизвольно отшатнулся. Ах ты ж!..
— Навылет. Задело только кожу. Ничего страшного, через пять минут пройдет. Игла тонкая и холодная — последний соленоид отключен. Китель тебе заменят. Это предупреждение. — Ее тон вновь приобрел ледяные нотки.
— Да пошла ты!.. — я хотел сказать, куда, но вновь схватился за плечо — теперь было гораздо больнее.
— Хуан, я не шучу.
Я уже понял. И про себя выматерился.
Она нажала на курок еще раз. Плечо буквально прострелило от боли, я заорал и даже присел. А подскочившие девчонки навалились, удерживая меня, чтобы я не набросился на нее.
— Хуан, повторюсь, это не шутки. Ты или пройдешь «мозговерт», или не выйдешь отсюда. Вариантов нет. А на меня бросаться бесполезно, Мое восприятие в боевом режиме в шесть раз быстрее твоего. А скорость движения — минимум в три. Ты не успеешь.
— Сука! — Я поднялся, показывая девчонкам, что контролирую себя. — А стрелять зачем? Ты же знаешь, что я войду! Все равно ведь войду! К чему цирк с пушкой?
Она выдала фирменный оскал, убирая игольник назад, в кобуру.
— Ненависть лучше страха, Хуан. Если бы не пушка, мне пришлось бы дать тебе в морду. Или твоим девочкам пришлось бы. Пауле, например, — она довольно хмыкнула, а меня вновь охватила волна злости. Она видела, что к красноволосой я отношусь не совсем так же, как к остальным. — Лучше ненавидь меня, тебе не привыкать. Ладно, малыш, до встречи! Жду снаружи!
Затем развернулась, открыла люк и вышла из помещения.
— Мия, — обернулся я к одной из девушек, чувствуя, что меня трясет, — у вас и правда есть успокоительное?
Мия кивнула. Кассандра же протянула белую желатиновую капсулу. Маркиза побежала в угол, к стоящему на столике графину, за водой — видимо, стоящему как раз для этих целей.
— Действительно, Хуан, главное не бояться, — произнесла Паула, отпуская меня и нарушая молчание. — Я тоже проходила «Мозговерт» не в двенадцать. Ничего, живая!..
Я улыбнулся ей, глотнул капсулу и запил водой.
— О чем задумался?
Катарина, лежа на моем плече, водила пальцем по груди, по бицепсам, получая от этого какое-то свое, понятное только ей удовольствие. Отвечать не хотелось, хотелось умереть, но по здравому размышлению я понял, что лучше все-таки поддержать разговор.
— Ты специально переспала тогда со мной? Чтоб со спокойной совестью давать здесь, как ни в чем не бывало? Будто так и должно быть? Очередная форма контроля?
Она усмехнулась и сдула со лба выбившуюся пядь.
— Форма контроля? Ты считаешь, что я так низко себя ценю? Малыш, я справлюсь с тобой и без секса. А тогда… — Вздох. — …Не спрашивай женщин, почему они совершают подобные поступки. Они сами не знают. Просто они решают так поступить, и всё. Но решения эти основаны на интуиции, а интуиция подводит редко, ты и сам это знаешь.
