Из холла к нам мчался человек:
– Халб! Уошхайты идут под землю с северной стороны!
– Ааа, – на минуту на перекошенном лице Халбера появилось выражение удовлетворения. – Отправь Джуби на андекаре на запад, докуда путь позволяет. Скажи, пусть едет медленно, потому как другие нижние будут подсаживаться по дороге.
– Понял. – Саб рванул с места.
– Халбер, – я дождался, когда наши глаза встретятся. – Что там с башней?
Он сплюнул.
– Я ж говорил, Чанг. Пора действовать как одно племя, выпихнуть верхних. Избавиться от башен.
– Я никогда не говорил…
– Сжечь их все. Мы сможем! – Его глаза горели, как раскаленные угли. – Верно, каждый раз погибнут наши нижние, но нас больше, чем тех, в башнях! Мы выпихнем проклятых верхних из города!
Я покачал головой:
– Не выход.
– Старик, не повредись умом. Ты мне нужен учить нижних. На этот раз тебя послушают. И потом… – Он говорил так, будто, торгуясь со мной, пошел на уступку. – Джаред-верхний придумал. На кой выбрасывать верхних из башен? Поджечь их, так сами уйдут. И не только пожар. Он говорит, может сшибить башню компом.
– Вправду может?
Не знаю, что я почувствовал: холод или надежду.
Халбер пожал плечами.
– Постарается. Не сможет – отомщу за Кранда. Понимаешь… Я бы понял, если б он пришил нижнего, чтоб спастись. Но Элли сказала, Кранд свалился, даже не пикнул. Пырнул Кранда его же собственным ножом. Как по-твоему, что это значит?
– Значит, помер.
– Значит, сначала ему как следует врезали. Джареду и не надо было его пришивать, – мрачно проговорил Халбер.
– Ты послал его работать на сабов. А потом ты его пришьешь?
Долгое молчание.
– Не уверен, – сказал он наконец. – Может быть. Кранд – саб.
Подошел полдень – по мне, страшно медленно. Хорошо, что я захватил с собой из магазина таблетки. Магазин. При мысли о нем я застонал и принялся раскачиваться. Проклятые верхние, держитесь подальше от магазина; это все, что есть у Педро. Без него ни дома, ни торга, ни пищи. Ни воды. Голодная смерть.
Какая разница, старик. Все одно скоро помрешь. Лучше помоги сабам. Их мир рушится, вокруг лежат мертвые, другие жалеют, что еще живы, молят смерть избавить их от жуткой боли от ожогов. Но Халбер продолжает сражаться.
Молодые люди вроде главаря сабов смогли это сделать, говорил я себе. Смогли позабыть о безнадежности, в то время как Педро Теламону Чангу хотелось лежать, обхватив руками голову. А молодые сосредоточились на мести против верхних.
Вот только месть – не то, что нам нужно. Ладно, ладно, мы должны показать кое-какую силу. Без этого правительство на переговоры с нами не пойдет. Любой торговец это скажет.
Проблема в том, что если до переговоров убьем слишком много верхних, разрушим слишком много – тогда правительство слишком разозлится, чтоб беспокоиться о переговорах.
Четыре, пять часов мы собирались глубоко под землей в туннеле. Поразительно, сколько племен прислали своих людей. Уошхайты, броды, исты, роки, миды. Даже парочка мэйсов из племени Эдди. Лексы. Гуды. Люди, которых я редко когда видел за все годы, что занимаюсь торговлей. Уоллы. Чайны. Я покачал головой. В прежнее время я бы назвал это чудом. На минутку мне захотелось, чтоб Пуук был здесь и видел все это.
Вот она, история.
Еще одно чудо: никто не лезет вперед, чтоб выказать себя. Никто не требует мзды. Все притихли.
Разговор начал Халбер:
– Пора забыть про старые разборки между; племенами. Нужно драться, чтоб выжить.
Лекс пробормотал:
– Как заварилась эта проклятая неразбериха?
– Рыболов начал. Мальчишка-мид привел мне его сына Фити. Тогда Рыболов и его сука звякнули правительству, чтоб нашли мальчишку.
– Да выдайте им парнишку! – крикнул кто-то.
– Уже. Он благополучно перебежал к оонитам на улице. Должно, рано утром его отправили домой. А вы видали, чтоб солдаты остановили потасовку? Как только Фити здесь не стало, сделалось еще хуже.
У дюжины нижних возникла дюжина идей, почему правительство кинуло на нас такие силы. Я наблюдал за Халбером, поражаясь тому, как он умеет обращаться с толпой. Из него бы вышел отличный нейтрал, если б он попытался. Халбер дал им выговориться и мало-помалу повернул все по-своему.
Когда разговор замедлился, он сказал:
– Почему так случилось – неважно. Главное, они не останавливаются. Пока мы тут разговариваем, машины перевозят солдат к Парку. Кто скажет, зачем?
– Они крушат дома! – крикнул уошхайт. – Даже если кто внутри.
– Двадцать наших гудов заловили в сточной трубе и всех пришили.
– Пришили мою сучку! – с болью в голосе сказал ист. – Пока она прятала нашего парнишку.
Зазвучали слова сочувствия и негодования. Халбер почувствовал, что пора вмешаться:
– Пришло время драться. Нужно идти всем вместе!
– Да! – гиканье, крики, аплодисменты.
– Саб, солдат больно много для нас, – осторожно заметил мид.
– И нас будет больно много для них.
– Как это?
– Все племена должны драться с ними сразу в одном месте.
Люди помолчали.
– Как армия верхних?
Халбер ухмыльнулся:
– С каких это пор нижние превратились в верхних? Деремся по-нашему.
Взрыв смеха ослабил напряжение.
– И еще у нас есть кое-что. Башня горит – это наших рук дело. Лазеры раздобыли, у мертвых. Значит, можно пришить солдат и достать еще.
Одобрительные крики.
– Но они продолжают атаковать, и тогда нам некуда бежать, – сказал северный брод.
– Это переменится, – Халбер поднял руку, призывая к тишине. – Многие десятки лет вы боялись сабов и правильно делали. Но сегодня… – Он помолчал. – Мы открываем подземелье для всех.
У меня мурашки побежали по коже. Нелегко ему было пойти на такое. Территорию сабов он отдавал всем нижним.
И нижние это поняли.
Они оглядывались с почтительным выражением лиц.
– И андекары?
– Пока работают Вальдес-пермы.
Халбер повернулся ко мне:
– Чанг, есть у тебя еще в магазине?
– Куча. Только туда не добраться.
– Броды, миды с Тридцать четвертой, поможете Чангу попасть в магазин?
– Да! – дружно завопили все.
Я поднялся на ноги. Сердце заколотилось.
Настал мой час.
– Договорились, – сказал я, заставляя себя не думать о потерянной мзде. Это неважно, напомнил я себе. – Как только вы поможете мне попасть на юг. Но нижние должны добиться куда больше, чем устраивать потасовки с оонитами и жечь башни.
– И такое непросто, Чанг. Чё еще та хочешь? – спросил ист.
Что ж, спасибо, парень.
– Договориться, – ответил я, хоть и знал, что большинство не поймет. – Мзда.
Недовольное бормотанье, замешательство во взглядах.
