о том, как сделать жизнь лучше для всех.
В следующие несколько дней, пока они плыли на север вдоль побережья, Лошадкин немного пришел в себя, но так и не решил, что ему делать. Лучшее, до чего он додумался, улететь сейчас и вернуться немного спустя, когда у него хватит кредитов и рейтинга на собственный корабль, команду специалистов, горы энергония и техники. В частном порядке, без уговоров на контакт и включение системы в общий союз, и в то же время, Лошадкин понимал, что обманывает сам себя.
Какой еще частный порядок, с манопой и всеобщей сетью? Конечно же, Земля узнает, а значит, ему придется держать ответ или добиться разрешения заранее. В этом вопросе ему никто не мог помочь, да Лошадкин пока и не спрашивал других, даже Алекса, зная, что тут же начнутся бесполезные разговоры, рассуждения, попытки убедить его в чем-то.
«Да может гипермаяк и не сработает» думал Лошадкин, видя, как приближается залив, созданный им самим, и на берегу которого высилась Дружба. Там, чуть дальше к северу стоял замок экспедиции, и ему следовало плыть туда, чтобы превратиться из барона Робинзона в… обычного жителя Земли, надо полагать? Или снова лететь в экспедицию терраформирования и набивать рейтинг и кредиты, удариться в Башню, изобразив «триумфальное возвращение злейшего зла»?
На такое Михаила тоже не тянуло.
А ведь сколько еще можно, нужно было сделать! Построить хорошие, нормальные корабли, такие, чтобы смогли пересечь моря и океаны, например! Убедиться, что союз окреп и не развалится от скрытой вражды народов в нем! Вожди и рядовые живые, жены, все они взирали на Лошадкина с надеждой. Он столько пообещал местным, от мордахов до птерахов и теперь что, собирался трусливо удрать в небо, поджав отсутствующий хвост?
Дружба приближалась, вода кипела от обилия ламассов и рыбы, мимо проплывали скалы и башни, доносился гул толпы на берегу, в небе кружили птерахи, подавая сигналы на берег, а Лошадкин стоял мрачный, заложив руки на спину, и никак не мог определиться, чего он хочет, к чему стремится.
Его словно разрывало на две, а то и три части.
Лошадкин наивно думал, что прибудет в Дружбу, быстро примет участие в общем пире и уйдет, полетит в замок, но не тут-то было!
— Повелитель, прибыли делегации от ардахов и мурдагов, - на ходу торопливо сообщал Кратир. – А также прилетели еще диковинные птицы, сородичи птерахов, молят о защите и просят взять их под свое крыло!
— Кто такие, почему не знаю? – буркнул Лошадкин. – Почему мои жены и Форск не разобрались?
— Не могу знать, повелитель, - заверил Кратир, - но они объявили, что не вправе решать вопросы, касающиеся всего союза народов.
Конечно, кисло подумал Лошадкин, все важные дела – к правителю, пусть он отдувается. Даже спихни все остальные дела на подчиненных, останется гора важных решений, которые кроме тебя никто не примет. Приятно быть единовластным правителем, но не тогда, когда империя вдруг скачком разрослась. Простой барон Робинзон и указания кухаркам, что готовить, вот предел, за который не стоило переступать.
— Ардахи – степные народы за горами краглов, - продолжал вещать Кратир.
— Марга, - остановился Лошадкин.
— Владыка Михаил, - склонилась его бывшая помощница.
За ней толпились и молчаливо выражали поддержку Марге какие-то совсем уж диковинные морды. Лошадкин даже не сразу вспомнил, что это рабы, спасенные из Оклана. Руководство над ними пошло Марге на пользу, исчез убитый взгляд, шерсть снова начала лосниться, буквально.
— Рад, что у тебя все в порядке, можешь сказать своим подчиненным… хотя нет, ничего пока не говори.
— Благодарю вас, - поклонилась Марга и отступила в сторону.
Да, Лошадкин обещал Квурсу поход на Меклан, там стоило освободить еще рабов, а также щелкнуть по носу всех, кто задумал бы мешать торговле и мореходству. Но как обещать такое, когда… Лошадкину хотелось оглянуться в сторону Клыка, откуда уже взлетала в эти мгновения ракета, несущая гипермаяк. Стоило бы провести запуск ближе к Дружбе, подумал он, объявить все это посланием богам, а затем сказать, что посланцев вызывают на небеса, нет, что за ними прилетела колесница богов, то есть земной корабль. Неважно.
Идеальный вариант, если решиться улететь. Если.
— Мурдаги – соседи хрокагов с севера, и они приплыли вон на тех ладьях, стоявших у правого берега, рискнули, прослышав об уничтожении ужаса глубин, - вещал Кратир, вклиниваясь между репликами.
— Надо было лететь, - вырвалось у Лошадкина.
— Повелитель?
— Я понял, они прослышали о наших успехах и прибыли… с дипломатической миссией, - ответил Лошадкин.
Надо было лететь во дворец, при помощи пояса, плевать на дирижабли, все равно Огар уже прибыл. А может стоило лететь сразу в замок и объявить о докладе небесам и богам, закрыться на пару дней.
— Да, повелитель, они ищут встречи с вами.
— Что же, пригласи их на пир, который сейчас состоится.
— Уже, повелитель.
— Что бы я без тебя делал, - без тени иронии ответил Лошадкин.
Дальше проезд по Дружбе, под восхищенные крики толпы, прошел практически без осложнений. Разве что в храме пришлось задержаться, жрецы решили, что возвращение с победой прекрасный повод закатить молебен светилу на небе и пожертвовать массу всего богам.
— Разве королева Арханна не объясняла вам, что так не делается? – спросил Лошадкин.
— Она не давала конкретных указаний, - последовал уклончивый ответ.
— Она занимается другими жрецами, - добавил еще кто-то.
Ах да, орден Робинзона, припомнил Лошадкин. Поразмыслил мгновение, затем махнул мысленно рукой.
— С высоты небес нет разницы между живыми и их дарами, - напомнил он. – Наша тысяча лет все равно что секунда для богов, и дары, они признаться нужны больше вам самим, чем богам.
— Повелитель!
Слова Лошадкина в чем-то граничили с кощунством, но посланец он богов или нет? Михаил, конечно, знал верный ответ, но не стал озвучивать его вслух, заговорил о другом.
— Смертные слабы, забывчивы, ленивы, кровожадны, в них все еще сильно звериное начало. Дабы прийти к богам, возвыситься до них, необходимо работать над собой, и молитвы, дары, следование правилам, это все для самих смертных. Становиться чище, лучше, выше! Чтобы не самим, так внукам достичь хотя бы подножия небес и оказаться в состоянии войти на
