А теперь представьте среди этой пестрой толпы Хуана Шимановского, парня с рабочей окраины с разрисованным во время позавчерашних подвигов лицом.
Сам в шоке! Но я дал слово и меня будут ждать, не пойти я не могу…
Я долго искал свой самый лучший костюм. Да, я учусь в хорошей школе, но для школы костюм — нечто вроде формы, в нем я и буду так выглядеть — словно забредший случайно школьник. Нашел, он оказался немного, совсем чуть-чуть, мал, но ничего, сойдет. Себе в зеркале не понравился, вид все равно колхозный — но выбора нет.
Положил навигатор в карман. Еще раз покрутился перед зеркалом. Бритый, залитый лучшим одеколоном, одолженный в свое время у Хуана Карлоса по поводу какого-то случая… Ну, вроде готов.
Стрельнул у матери денег на цветы. Та по случаю хороших новостей за вчерашний день не поскупилась — и по дороге к метро выбрал букет шикарных роз — лучшее, что нашел в киоске.
Бэль опаздывала минут на двадцать. Я стоял и старался ни о чем не думать, мало ли что. Но вредный голос с каждой минутой все отчетливее и отчетливее шептал:
«Она не придет. Нужен ты ей! Уже и забыла про тебя, это ты, дурачок, на такое ведешься. Ты — ее приключение, и приключение это закончено. Права Карина, ты — всего лишь игрушка богатенькой сучки…»
В момент, когда я развернулся, чтобы уходить, за моей спиной раздалось робкое:
— Хуан?
Я повернулся.
Боже, это она?
Девушка улыбнулась.
— Я тебя не узнала. В костюме ты выглядишь… Иначе.
— Лучше или хуже?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Наверное, лучше. — И засмеялась.
Я протянул букет.
— Ой, спасибо! — Она притянула цветы к груди и понюхала. — Я люблю белые розы.
— Я думал, они будут под цвет твоих волос…
Девушка рассеяно провела рукой по смоляным прядям.
— Это чтобы меня никто не узнал. Я хочу сегодня просто погулять, без всех этих знакомых, кривляний и показухи. Ничего?
Она еще спрашивает?
— Ты нравишься мне любой! — Это я сказал искренне. Она зарделась.
Бэль представляла из себя даму в молодежном неоготическом стиле: черное искрящееся платье, правда, легкое, почти невесомое и очень красивое, черные туфли, черные, аж лоснящиеся волосы и огромные черные круги вокруг глаз. Только помада красная. Но даже так она выглядела на все сто — стильно, шикарно, просто… Стиль непривычный!
— Думаю, у тебя получится. Узнать тебя в этом… — я покачал головой.
— Правда, нравлюсь? — она покрутилась передо мной, расправляя платье. — Извини, что опоздала, макияж, краска, все такое… — она взяла меня под руку и потащила в сторону огромного здания галереи, выполненного в средневековом стиле с башенками и острой крышей.
— Да ничего…
«Всё, убедился? А теперь заткнись, подлое бестелесное создание!»
Перед входом была расстелена ковровая дорожка. Вокруг нее стояли и ходили, чинно беседуя, разные люди, мужчины и женщины, в таких нарядах и с такими аксессуарами, что было не ловко. Ноги слушались плохо, так и норовили развернуться и пойти прочь. Бэль, видя мою растерянность, крепко-крепко держала под локоть и не отпускала. Местами буквально тащила, подбадривая и попутно объясняя, кто перед нами есть кто.
— А этот пожилой сеньор — сам герцог Сантана, второй человек в государстве. Или третий — не важно. Контролирует половину банков планеты. Это София Монтеро, его жена.
— Она же ему во внучки годится! — опешил я, разглядывая шикарную сеньору, которой не было еще и тридцати. Против минимум семидесяти старого герцога.
— Ну, сердцу не прикажешь… — усмехнулась девушка. — Не поверишь, они любят друг друга, и брак их — не договорной, по любви. Как так получилось — никто не знает, просто раз — и получилось. Теперь клан Монтеро поддерживает герцога, и вместе они отодвинули клан Ортега на третье место.
Ортега, Сантана… Вот тебе и политика на государственном уровне! От брака двух людей зависит будущее планеты!
— Прикольно! А этот, герцог, он еще это, того…? Как мужчина? — я подленько усмехнулся.
Дедуля не впечатлял. В таком возрасте, да еще жениться, да еще по любви? Бэль мою усмешку поддержала.
— Того. Но видимо, не так часто, как хотелось бы. Потому София организует собственные туры по постелям всей придворной знати. Только между нами! — шикнула она.
— Естественно!
— Но даже тут она верна клану: знаешь, со сколькими представителями… Различных важных структур она договорилась в горизонтальном положении? Сколько заключила союзов, сколько протолкнула нужных идей нужным людям? Клан процветает благодаря ей, а не герцогу, несмотря на всю его хищную деловую хватку и опыт!
Я прицокнул. Венерой управляли и управляют женщины, так уж повелось. А что методы у них… Своеобразные?
Что ж, умный примет это как данность, как дедушка Сантана (чтоб такой человек и не знал о проделках жены?). Дурак же пойдет по миру. Не мы управляем обстоятельствами, а они нами.
— А это кто? Это же актриса… Забыл имя. Она же еще в фильмах играет… — я перечислил в каких.
— Да, она. А играет в фильмах благодаря вон тому человеку. — Моя спутница указала в сторонку, где стоял мужичок в неприметном сером скромном пиджаке с огромными очками на глазах.
— Глава «Венерианских новостей», контролирует треть рынка информации на Венере, ее любовник…
…И в таком духе. Олигархи, главы кланов, актрисы, балерины, спортсмены, жена премьер-министра… С комментариями, кто с кем спит, кто против кого дружит и какие в этом массиве людей родственные связи.
Через несколько минут с непривычки голова пошла кругом и я попросился скорее внутрь.
Надо сказать, стояли мы подальше от основной массы людей, да Бэль еще и прикрывала лицо цветами — боялась. Затем осмелела, и, видя, что очередь на дорожке рассосалась, мы подошли.
Преисполненный собственной важности секьюрити в расшитой золотом ливрее времен императора Августо II перегородил дорогу и вежливо поклонился.
— Сеньор, сеньорита, ваши имена.
Он был сама любезность, но сквозь эту любезность я видел готовность вышвырнуть нас отсюда, словно бродячих собак. Он не узнал нас, а значит мы те, кто хочет незаконно проникнуть на светскую тусовку, не имея на это морального права. Как потом объяснила Бэль, так постоянно случается — каждый раз журналисты и другие пытаются это сделать, только успевай вышвыривать. Папарацци, бизнесмены, просители, которым нужно поймать определенного человека, к которому в обычной жизни на прием не попадут, и так далее. На мероприятиях такого масштаба охрана бдит в два раза сильнее, чем положено, но все равно каждый раз кто-нибудь мимо них да проскочет.
