— У нас пригласительные.
Бэль протянула ему две пластиковые карточки, тисненые золотом, на которых что-то было изображено. Секьюрити внимательно осмотрел их, и так, и эдак, подумал, затем скривился и с выражением превосходства вернул их назад.
— Сожалею, сеньорита. Я не могу пропустить вас.
Бэль опешила. Такого поворота событий она не ожидала.
— То есть как, не можешь? Ты читать разучился? Это пригласительные!
— Повторяю, я сожалею, сеньорита! — улыбнулся он и бросил на меня такой презрительный взгляд… Будто он — наследник имперской короны, а я — уличный попрошайка. При том, что он — всего лишь халдей, обслуживающий мероприятие.
Сказать, что у Бэль отвисла челюсть — ничего не сказать. Она пару раз пыталась что-то произнести, но не вышло. Наконец, собралась с мыслями.
— То есть как это, сожалеешь? Перед тобой пригласительные, придурок! Пригласительные на данное мероприятие!
— Сеньорита, — охранник деланно вздохнул, словно намекая, что мы отвлекаем важного человека от важной работы глупыми домоганиями. — Назовите имя человека из списка приглашенных, который может за вас поручиться. Я не вправе впустить вас только на основании этих бумажек.
Кажется, для моей аристократки это был удар. Она вспыхнула и молча потащила меня в сторону.
— Щас я ему устрою «поручиться»! Придурок! Сукин сын! Да я его…
— Кажется, когда тебя не узнают, это не всегда хорошо! — я незло рассмеялся. Бэль хохотнула тоже и начала успокаиваться.
— Действительно, в таком глупом положении я еще не оказывалась. Спасибо, что показал, каково это быть, когда тебя не знают. Сама бы не додумалась так поэкспериментировать! Подожди, ладно?
Она отошла в сторону метров на двадцать, и принялась с кем-то разговаривать вполоборота ко мне, чтобы я не слышал и не мог прочесть по губам.
«Вот так-так! Ты еще не попал на мероприятие, Шимановский, а уже устроил девушке приключения! Это ведь из-за тебя, из-за твоего вида, вас не пустили. Пригласительные? Их можно купить, украсть, сделать копии (ну, не знаю, может и можно), но на бал попадают все равно лишь те, кому положено, а не все подряд. Эти пригласительные были неименные, потому охранник заупрямился.
А билеты неименные потому, мой друг, что она пытается скрыть свое имя от тебя. Если бы не скрывала — прошли б внутрь не задерживаясь ни секунды.»
«Да знаю я! — ответил я сам себе. — Но может еще рано, говорить имя? Эта девушка знает весь бомонд лично. Она сильно крутая, и быть в тени пока лучший выход. Ты вот думал, что нужен ей лишь в качестве игрушки, а может она думает то же самое? Что нужна тебе лишь как мостик в высший свет? Или как доильная корова каких-нибудь благ ее семьи? И хочет проверить тебя.»
«Затащив на тусовку? Вряд ли…»
Не придя ни к какому выводу, я решил продолжать нашу игру, раз она выгодна обоим, и наслаждаться моментом. Если дальше ничего не получится, если это свидание станет первым и последним, я уже счастлив, что побывал здесь, посмотрел на высший свет.
Бэль подошла через несколько минут.
— Все, уладила. Он труп. Больше тут работать не будет. И нигде больше не будет.
— Жестокая ты! — я усмехнулся. — Зачем так сурово?
— Это правила игры, Хуанито. Здесь один раз ошибешься — и ты на дне. Кстати, это правило касается не только слуг. Понимаешь о чем я?
— Конечно. От лакея до герцога Сантана: одна ошибка — и adios! Жестокий мир!
Первый раз в жизни я порадовался, что живу в простом районе среди простых людей.
— Как с такими правилами игры можно выжить?
— И не спрашивай! — отмахнулась она.
— Кстати, это твое. — Я вытащил и протянул ей забытый в кармане навигатор. — Ты забыла его. Помнишь?
Она кивнула. Восторга на ее лице при этом я не увидел: обычное рядовое событие — вернули навигатор с архисекретной информацией. Ей каждый день по три штуки таких возвращают! Это задело, но я не стал акцентировать внимание — не тот случай. — Он мне здорово помог позавчера, так получилось. Спасибо!
Схему камер в школе я удалил, остальные данные не трогал. ДБшники вроде тоже ничего с ним не сделали — изменений не нашел. Значит, все в порядке, отдал в первозданном виде, моя совесть чиста.
— Да не за что!
Она тут же одела его, подключая к браслету. Просмотрела какие-то странички, затем отключила.
— Пока без него похожу. О, смотри, началось!
Из здания вышел маленький неприметный человек в деловом черном костюме, выделявшем его среди пестрой толпы строгостью, занятостью. Какой-то менеджер мероприятия. Рыкнув на того самого охранника, он указал ему сначала на нас, потом на дверь за спиной. Охранник ошарашено вытаращил глаза, попытался что-то сказать, но человек в черном вновь рыкнул и кивнул себе за спину. Тот развернулся и ушел.
После этого человек спустился к нам и вежливо поклонился моей спутнице.
— Сеньорита, произошло недоразумение. Прошу простить меня, виновные будут наказаны, подобного не повторится.
По его лбу стекал пот. Он боялся Бэль, говорил с трудом, словно выдавливая слова из себя.
— Хорошо. — Бэль не стала строить из себя оскорбленное достоинство, подозреваю, из-за меня, и мы направились ко входу. Человек засеменил следом, я даже спиной чувствовал, какое облегчение он испытал.
Остальные охранники в ливреях при нашем приближении поклонились. Урок даром не прошел.
Мы вошли внутрь. Бэль сунула букет черному человеку и что-то сказала. Потом взяла меня за руку и потащила дальше, не давая рассмотреть холл и окружающих.
— Я распорядилась отвезти цветы домой, а то завянут. Пойдем в буфет?
— Зачем?
— Я не завтракала. Покраска, сушка, макияж… Пока все сделаешь!
«Шимановский, читай между строк: чтобы тебе понравиться, я все утро провозилась, даже не завтракала!»
«Ой ли из-за меня?»
«Придурок! А то ты женщин не знаешь! А из-за кого еще?»
Я не стал себе ничего заказывать. Цены тут не просто кусались, сильно кусались, а неограниченными финансовыми возможностями, как некоторые, я не располагал. Бэль же трескала за обе щеки, не забыв заказать и мороженого. Не много, порции четыре.
— Как я понял, ты — фанатка Золотого века, — решил я начать отвлеченную беседу, чтобы не скучать, пока она при деле.
— Это плохо?
— Нет. Просто интересно: откуда такая направленность? Не так много в нашем мире людей, уважающих старину, слушающих старинную музыку, изучающих старинную культуру… Изучающих не потому, что в институте учатся, а потому, что самим интересно!
