— Еще одно подобное заявление, сэр, — парировал я, — и я введу на Надежде военное правление до тех пор, пока не будет восстановлен гражданский порядок!
Я выпалил это, не подумав, и сжег за собой все мосты. Трудно описать, что тут началось.
Судью чуть не хватила кондрашка. А я продолжал говорить, все громче и громче.
— Вы, как и все находящиеся в этом зале, прекрасно знаете, что я, пользуясь правами законного командира «Гибернии», зачислил во время рейса Паулу Трэдвел на службу в Военно-Космический Флот Объединенных Наций, и данное действие не подлежит разбирательству в гражданском суде. В этой бумажке, с позволения сказать, постановлении суда… (я вынул скомканный клочок бумаги), говорится, что на Паулу было оказано давление при зачислении на службу и ее следует вернуть родителям. Именно на этом вы настаиваете? — Я повернулся к Трэдвелам.
Адвокат даже подскочил:
— Совершенно верно, Ваша Честь. Девочка слишком мала, чтобы осознать факт…
— Благодарю вас, — холодно прервал я его. — Пусть суд ознакомится с уставом Военно-Космического Флота. Насильственное зачисление разрешается в целях безопасности корабля. Данный случай подходит под этот пункт. Кадет Трэдвел остается служить до истечения срока договора. Мои действия в качестве командира «Гибернии» и старшего морского офицера в системе «Надежды» вне вашей компетенции, сэр. Странно, что вы этого не знали или, что еще хуже, проигнорировали. Я потребую от Правительства немедленного освобождения вас от должности. — Я повернулся, чтобы покинуть зал, но не успел сделать и двух шагов, как тишину нарушил глухой голос судьи:
— Арестовать его!
Судебные приставы бросились было ко мне, но я, ткнув пальцем в судью, приказал командиру Форби:
— Взять его под стражу!
Приставы застыли на месте. Мы с судьей обменялись взглядами, после чего я спокойно обратился к нему:
— Не соблаговолите ли пройти со мной в ваш кабинет разрешить этот вопрос.
Его взгляд заметался между невооруженными офицерами и судебными приставами. Затем, кивнув, он поднялся и прошел в дверь позади него.
Я задержался и бросил в зловещую тишину зала:
— Сохраняйте спокойствие. — И прошел в судейские комнаты.
Судью трясло от ярости, глаза его метали молнии.
— Хотите найти выход из положения? — Я постарался быть убедительным. Судья молчал, злость мешала ему говорить. Наконец он кивнул. Чиновник, видимо, знал закон не хуже меня.
— Вот и прекрасно. Итак, я публично приношу извинения суду за проявленное мной неуважение. Это во-первых. Во-вторых, будем считать, что заседания вообще не было. Все записи стираются. Или исчезают. В-третьих, вы откажетесь от слушания дела как не заслуживающего внимания, в чем вы убедились сразу же после ознакомления с материалами.
Решение, разумеется, было чисто флотским. Мы должны были сделать вид, будто ничего не произошло, как командир, заметивший у гардемарина синяк под глазом. Мои извинения лишь подсластят горькую пилюлю, которую только что проглотил судья. И не больше. Будет и протокол, все чин по чину, а потом исчезнет.
Судья побагровел:
— Будь ты проклят!
Я пропустил ругательство мимо ушей:
— Вы хотели устроить шоу, но не получилось. Выдай я вам девушку, пришлось бы держать ее до окончания нашего рейса, да и потом неизвестно, чем бы все кончилось. Так что победу одержал я. Зачем вам понадобилось лезть из кожи вон ради Трэдвелов? Они ведь не местные.
Судья выдвинул из-под стола стул и буквально рухнул на него.
— Адвокат, — пробормотал он. — Мисс Казаи. Это она подбила меня.
— Ну, она видела, как вы старались. — Одержав победу, я мог позволить себе мирный тон. Он криво улыбнулся:
— Пока я жив, не вздумайте появиться на Надежде в качестве гражданского лица.
— Ладно, не появлюсь. — Моя эйфория мгновенно улетучилась. Я вспомнил об Аманде.
Мы возвратились в зал суда и прошли через все пункты. Я смиренно извинился, а судья стер протокол Затем он просмотрел дело и отклонил заявление Трэдвелов за отсутствием юридических мотивов.
Когда я проходил мимо миссис Трэдвел, она вскочила.
— Вам это так не пройдет! — крикнула она. — Мы обратимся в суд на Окраинной колонии! До встречи!
Я пожал плечами. Все может быть.
Хотя дело было официально закрыто, слух о нем распространился по кораблю. Вакс даже во время вахты как-то странно улыбался. Алекс же открыто поздравил меня, за что получил строгий выговор.
Вся команда уже была в сборе. Последние пассажиры занимали свои каюты. Когда на борт поднялись Трэдвелы, я приказал привести их на мостик.
— Я не хотел брать вас в полет, но не стоит раньше времени разлучать Ральфа и Паулу. Только помните: еще один протест, или петиция, или вмешательство в работу экипажа корабля, не говоря уже о давлении на Паулу, — и остаток путешествия вы просидите на гауптвахте. Понятно?
Они долго пререкались со мной и согласились лишь после того, как я пригрозил отправить их обратно на станцию.
На корабль доставили последние запасы провизии. Новый баркас вместо того, злополучного, на котором погибли наши офицеры, под моим неусыпным наблюдением был благополучно помешен в ангар лейтенантом Хольцером. Дарла пересчитала базовую массу без каких-либо нареканий.
Все члены экипажа вернулись из отпуска, не оказалось ни дезертиров, ни находившихся в самоволке, и я мог облегченно вздохнуть. Семнадцать пассажиров, следующих до Окраинной колонии, решили не продолжать путешествия, и их места заняли другие. Всего на борту оказалось девяносто пять пассажиров.
Дерек вызвал меня со своего поста:
— Новый гардемарин ждет у шлюза, чтобы доложить о своем прибытии, сэр.
— Очень хорошо. Пошлите его на мостик. — И тут я вспомнил себя самого в «Околоземном порту» Вот я приглаживаю волосы, нервно сжимая ручку чемодана, и мне так хочется произвести хорошее впечатление на командира Хага! А теперь я был на другом конце провода.
— Разрешите войти, сэр, — послышался незнакомый голос.
— Входите, — ответил я не оборачиваясь.
— Гардемарин Филип Таер явился, сэр. — Он поставил на пол сумку и изящно вытянулся по стойке «смирно».
Наконец я повернулся к нему и онемел. Он был не просто красив. Ослепительно красив. Идеально гладкая кожа, светлые волнистые волосы, голубые глаза и точеное лицо. Прямо картинка с рекламы призывников: он служит в Военно-Космических Силах.
Я взял у него документы, не скомандовав «вольно», пока не изучил их. Он поступил на службу в тринадцать лет и прослужил уже три года. Поэтому являлся старшим не только для Дерека, но и для Алекса тоже. Алекс будет разочарован, но тут уж ничего не поделаешь. Насчет Алекса у меня были свои планы.
