Мустафа повозился и попробовал пошевелить связанными руками и ногами. Движения отозвались ударом боли в голове. Застонав, он в очередной раз с трудом разлепил глаза и увидел всё ту же безрадостную картину. Тусклое освещение. Он висел, видимо, в трюме 'Меча', около полки. Руки и ноги были надёжно связаны многожильным пластиковым канатиком. Свободные концы привязей слегка растягивали тело, крепились к полкам и уподобляли его гигантской колбасе, приготовленной для копчения. И не давали подтянуть ноги к рукам. Будь прокляты эти неверные с их свининой и колбасами! Слабый лекарственный запах и закатанный левый рукав подсказали, что ему, видимо, оказывали медицинскую помощь. Он этого не помнил.
Интересно, обыскали его или нет? Наверняка! Но ботинки на месте. Хорошо, если так! Правда, ног он почти не чувствует. Может, вовсе разыграть амнезию? И взять, таким образом, таймаут? 'Ничего не помню господа! Я скромный посредник, базируюсь на Церере. Вот моя лицензия... В системе Юпитера? И как же я тут оказался?'
Нет, не поверят. Не настолько они глупы, как бы хотелось. Да и банальное сотрясение мозга, это не проломленный череп. Можно забыть день, предшествовавший травме, но не месяц!
Часового нет. А был, вроде. Тогда тут ещё болтался его экипаж тоже связанный. Всех увели, когда он снова потерял сознание. На допрос или в другое место. Наблюдают за ним видимо через вон ту камеру над дверью. Зря он пошевелился и открыл глаза. Теперь и за ним скоро придут. Что же, он готов!
* * *
- Мустафа пришёл в себя, капитан! - доложила зоркая Маруся, присматривающая за пленником. - Шевелится, стонет и бормочет.
- Отправь к нему Бауэра, пусть его взбодрит, но не слишком! Майор? - Кондратенко повернулся в сторону Гюнтера, заканчивавшего свой обед.
Тот кивнул уже поевшим подчинённым, и те удалились за арестованным главарём. Привели Мустафу только через полчаса. Если бы не половинная сила тяжести, неизвестно, смог бы он идти. Лицо бандита напоминало нечеловеческую маску, оно опухло настолько, что глаза превратились в узкие щёлочки, на лбу красовалась нашлёпка лечебного пластыря. Из-под неё в разные стороны расходились радужные пятна огромного синяка.
Руки его были скованы лёгкими титановыми наручниками, не с цепочкой, соединяющей дужки, а со штырём. Ноги были свободны, но несколько заплетались, похоже, владелец ещё не вполне их чувствовал. Блеснули между опухших век чёрные глаза, и Мустафа сел на указанный ему стул, стоящий метрах в трёх от сдвинутых вместе столов, за которыми расположились следователи. Позади арестованного встали охранники.
В ходе допроса, начавшегося требованием назвать имя, фамилию, место рождения и подданство, Мустафа неоднократно путался, ссылался на потерю памяти и сбивался на рассказ о своём трудном детстве, когда он, сын бедных родителей был вынужден зарабатывать на кусок чёрствой лепёшки мытьём автомобилей. Отказывая себе во всём, он на скопленные тяжёлым трудом деньги получил образование и смог устроиться на работу в Космосе. А после даже арендовать старый грузовик и заняться посреднической деятельностью в Поясе. У него были, правда, нелады с законом, но он честно отбыл срок и теперь...
- Достаточно! - прервал его председательствующий майор Сколик. - По данным вашего досье, ваш отец, богатый скототорговец, а по совместительству наёмный убийца, финансировал ваше обучение в Англии и в России. Так что, сказки о чёрствых чуреках будете рассказывать своим сокамерникам.
'Какое досье? У них есть досье? Или его уже прислали с Земли? Надо же так лопухнуться!'
Майор, между тем продолжил:
- Расскажите нам о тех, кто вас нанял, финансировал и отдавал приказы!
- Я этого не знаю, господин майор. Они не представились, но пригрозили похитить моих жён - у меня две прекрасные молодые жены в Дамаске! - похитить их, надругаться и убить! Всё это, если я не выполню их дьявольский план. А приказы отдавались мне через этого сына шакала, Клауса! Я бедный человек, что я мог сделать?
- Бедный? Кажется, его сильно ударило! - заметил Кондратенко. - Совсем память потерял. Может быть, записи в его компьютере позволят её освежить?
И он поставил на стол ноутбук Мустафы, раскрыл его и обратился к 'клиенту':
- Не подскажете пароль или тоже забыли?
Внутренне ликуя, Мустафа постарался не выдать своего торжества и ответил тусклым голосом:
- Нет, не забыл...
- Тогда первые три цифры!
- 642...
- А говорите, не забыли! Ни одной правильной цифры! Мне вот кажется, что первые три: 759!
И Кондратенко набрал что-то на клавиатуре
'Откуда он узнал? Просто догадался? Не может быть! Этого не знает никто! Гипнотизёр? Волшебник?' - заволновался Мустафа.
- Я просто ошибся!
- Да, вы ошиблись. Следующие три цифры, пожалуйста!
В голове у Мустафы, несмотря на внешнее спокойствие, забурлили, наталкиваясь одна на одну, панические мысли и образы: сейчас этот колдун снимет защиту, и весь тщательно собранный компромат обратится против него. И имена нанимателей и перечисленные ими суммы и подробности операции - всё сейчас станет доступно врагам! Что же делать? Нет, он не может знать код! Он как-то догадывается. Нужно схитрить!
- 878...
- Снова ошиблись? Подумайте!
- Чего мне думать? 878 и точка!
- Правильно! Ведь можете, когда хотите! И последние три цифры, пожалуйста!
'Нет! Откуда он знает, что цифр девять? Спокойней Мустафа, чаще всего цифр именно девять!'
- 341...
- Нет, 342!
И мучитель набрал на клавиатуре последние цифры. Комп удовлетворённо пискнул и сыграл короткую бравурную мелодию.
- О! сколько всего! - заметил поглощённый просмотром содержимого полковник. - И по-арабски и по-английски! Следствию будет много работы!
Госпожа Фролова и Владимир Сенцов тоже повернулись к экрану. Майор Сколик не заинтересовался, но внимательно смотрел на Мустафу. И тот не выдержал, вскочил со стула и выпустил рвавшегося наружу рычащего зверя:
- Не-ет! Шайтан! Ты не можешь этого сделать! Эти записи мои, ты не смеешь...! Не трогайте меня! Хватайте его, он шайтан!
Кажется, пират слегка рехнулся. Подскочившие солдаты усадили воющего и причитающего на непонятном наречии бандита на стул, принайтованный к полу, попутно дав ему легонько по шее для успокоения. Это подействовало, теперь он только похныкивал.
- В камеру? - спросил Кондратенко Сколика, но пока тот раздумывал, в столовую впорхнула Тамара и подошла к столу, где сидел капитан:
- Дядя Василий! Я покормила Маркиза! Ой!
Взгляд девушки упал на пленного, и она машинально потянулась к висящему на её боку всё ещё взведённому самострелу.
