– Как только окажешься внутри, я сообщу тебе, что делать.
– Бисси, хошь пойти со мной? – умчался он, радостно крича.
Просмотрев список до конца, я обратился к Раули:
– Ваши способности не находят здесь применения. Что, если направить твоих ребят к другой башне?
– Зачем?
– Это займет некоторое время. Нельзя позволить полицейским вломиться сюда. Отчего бы вам не устроить еще пару пожаров, тем самым рассеяв их внимание?
Лицо Раули стало мрачным.
– Каждый раз нижние гибнут. Ты хошь, и мы умирали, а ты играть свои игрушками?
– Ты не понимаешь, для чего нужны эти игрушки!.. – Конечно нет, он ведь был нижним – Сначала я отключу экраны «Голографического мира». – Я вскочил и с воодушевлением принялся мерить шагами диспетчерскую. – Если я разрушу сети В и Л, мы сможем проникнуть в тысячи брокерских счетов. Тогда…
– Брок – что?
– Не бери в голову. Когда Фиона поможет мне с каналами передачи данных и с соединениями в сети, нам удастся проникнуть в управление воздушным движением, налоговый архив, банки данных…
Лицо Раули выглядело озадаченным. Он был явно сбит с толку.
– Послушай, благодаря достаточно свободному постоянному доступу я смогу создать искусственный интеллект. – Я продолжал возбужденно шагать по комнате. – После того как мы подключимся к серверу «Голографического мира», я сформирую огромный ИСКУССТВЕННЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ, ИСИНТ, понял? Но он будет слишком большой для их сети. И если мы вытащим его оттуда, он станет подчиняться только нам! Разве ты не понимаешь, что это означает?
Я схватил Раули и встряхнул его за плечи. Он промолвил:
– Та хочешь разрушить башня?
– Созданный мною исинт сможет разрушить сотню башен. Разнести мир верхних!
– Что такое сервер?
– Несколько компьютеров в тандеме могут… Не бери в голову, тебе не понять. Северо-американская фондовая биржа возобновит работу завтра. В семь утра пять тысяч людей войдут в это здание, чтобы работать. Так что полицейские будут точно знать, где нас найти, если это – единственная башня, которую мы захватили.
Он медленно произнес:
– Та хочешь – мы их запутали? Ударил и удирать?
– Да. – Я задержал дыхание.
– Не знаю.
– Если Халбер дал тебе много нижних в подчинение, это не значит, что вы должны разжигать пожар, как в «Шератоне». Только вломитесь, разбейте вдребезги все, что можете, словом, устройте ад.
Наконец он покачал головой:
– Сичас. Халб не хочет, чтоб мы оставить тя.
Я пытался скрыть овладевшее мною беспокойство. Мой взгляд упал на телефон, и это воодушевило меня.
– Смотри! В каждом офисе много таких штук. Я научу, как пользоваться ими. Отнесите полный мешок для сабов. Неужели это не поможет вам бороться с оонитами?
– Да-а, но… – Он наморщил лоб, – Бычно, телфоны молчат потом, когда мы их берем.
– Разумеется, если вы украдете один у какого-нибудь мертвого верхнего. Но я говорю о том множестве, которое здесь есть, возможно о сотнях. И в каждой башне, на которую вы нападете, они есть. Это займет у оонитов недели – определить, который следует отключить.
– Начит, оствить тя один?
– Пускай Пуук останется. – На самом деле я не хотел, но если это его успокоит… – И несколько твоих сабов, если так нужно. Кроме того, – продолжал я, – кто-то должен приносить мне еду из автоматов. Вот, возьми эти три телефона, так что вы и Халбер сможете связаться со мной всякий раз, когда бы вы ни захотели.
– Как выйти?
– Я открою дверь первого этажа.
Он заметно колебался.
– Халбер будет в бешенстве.
– Раули, посмотри, что делается снаружи! – Переключив экран над пультом, я воспроизвел на нем периметр здания и ближайшие улицы. – Это война! Ты хочешь победить?
В то время как он думал об этом, я позвонил Пууку на 39-й.
Поздний полдень.
Я потянулся, зевая. За дверью спала Элли и остальные нижние.
Мы оказались высоко в электронных Альпах, штурмуя переходы, которые никогда не знали вызова с клавиатуры. Со мной были Рольф и Фиона. А также несколько их друзей, прежде мне не знакомых.
Потребовалось время, чтобы убедить их, что мой доступ был подтвержден – как я им сообщил. На то, чтобы открыть его, ушло много времени. Пуук был не просто невежда, он был упрямый невежда. Я едва не осип от пронзительного крика в трубку, объясняя снова и снова, как включать и звонить, какие кнопки и клавиши нажимать, чтобы соединиться с моим пультом управления. Когда он наконец выполнил все мои распоряжения, я послал его ребят на этаж «Голографического мира», чтобы сделать то же самое, на что ушло еще два часа.
Пуук вернулся угрюмый; судя по всему, у него чесались кулаки. Я вспомнил о ранах, которые он оставил на моей груди, и принялся расточать ему щедрые похвалы, пока тучи на его лице не рассеялись.
Я направил дешифровщик Рольфа на счета банка. Обычно процесс протекал медленно, но мой процессор обеспечил такую скорость обработки данных, о которой прежде я не мог и мечтать.
В то время как мои друзья резвились среди учетных записей, я присоединил идентификационную карту Фионы к базе данных банка и создал несколько сотен поддельных счетов, чтобы увеличить путаницу. Нельзя сказать, чтобы банк не был защищен. Автоматически сервер включил защиту.
Слепящий снежный ураган закружился над нашими головами. Электронный ветер завывал. Я наклонялся с силой вправо, отходя от края утеса, стиснув зубы, согнув колени, стараясь не потерять из виду электронные дипольные отражатели. Если я разобьюсь, то буду погребен под лавиной. Если нет – овладею горой.
Я работал на трех клавиатурах, управляя окнами как сумасшедший. Моя глотка высохла от рычания постоянных команд, обращенных к готовым к подчинению устройствам ввода.
Низко наклонившись, я пронесся по утесу, лыжи сильно изогнулись, поскольку я бросился вперед по направлению к широкому пласту покрытого снегом льда*. <Лед на жаргоне хакеров – защита (Прим перев.)>
Сильный удар. На мгновение я потерял равновесие, а затем скатился вниз в безветренную холодную долину. Сервер Лондонского банка был мною взломан.
Ломать двери здорово. Не оставлять всякого такого на пути, ни в коем случае. Почему Джаред-верхний притворился, будто я знаю о входных устройствах и про экран? Единственный экран, который я видеть, – большой экран на стене здания «Голографического мира».
Незачем кричать, будто я дурак.
Я возвращаюсь вниз с 39-го, интересуясь, бить ли его, и использовать мой шанс с Халбер, но он должен врубиться, это нехорошо – обращаться небрежно с Пууком.
Однако нечего делать, кроме как рассиживаться и наблюдать, каждый раз, когда я смотрел на него, он начинает кругом ходить. Наконец он говорит по-верхнемски с кем-то: ты знаешь, я собираюсь остаться здесь! А потом мне:
