В комнате рядом прозвучал тревожный гудок, и Кларисса повернулась к двери. Ашфорд отстегнулся и теперь плавал над панелью управления с застывшим от бешенства лицом.
— Что происходит, Йохо?
— Кажется, у нас проблемы, сэр…
Обстановка бывшего правления колонии наводила на Холдена уныние. Зеленые конторские стены, тесные кабинки посреди общего помещения, ни окон, ни архитектурных изысков. Первая устремившаяся к звездам человеческая колония, по замыслу мормонов, должна была управляться из помещения, выглядящего как бухгалтерия. Итак, мы начинаем многовековое странствие к далекой звезде. Добро пожаловать за вашу конторку.
Последняя перестройка немного оживила обстановку. Целый шкаф заняли радиоаппаратурой, рядом расположили место ведущего. Мощные усилители не понадобились — флот сбился так тесно, что до дальнего корабля, пожалуй, можно было докричаться через переносную рацию. На сенсорном экране висел список намеченных интервью и сюжетов, имена комментаторов и животрепещущие темы. Холдену немного польстила пометка рядом с его именем: «До этого непременно добраться».
Сейчас помещение гудело как улей. Люди Быка текли сюда сплошным потоком. Почти у всех были солдатские ранцы с оружием и патронами. Некоторые прикатили сумки-тележки с инструментами — собирались превратить студию в маленькую крепость. Холден пристроился за свободный стол, чтобы не путаться под ногами.
— Эй, — позвала невесть откуда объявившаяся рядом Моника и кивнула на экран. — Я как услышала, что ты вернулся со Станции, все надеялась на интервью. Теперь, пожалуй, уже не стоит?
— Почему?
— На фоне конца света ты довольно бледно выглядишь.
Холден кивнул и пожал плечами.
— Я уже бывал знаменит. Ничего хорошего.
Моника села на стол, протянула ему грушу. В ней оказался отличный кофе. Холден прикрыл глаза от удовольствия и выдохнул:
— Вот теперь я тебя люблю.
— Нечего дразнить девушку, — огрызнулась она. — Ты как думаешь, план Быка сработает?
— Под запись?
Кто-то начал приваривать к стене металлический лист, и обоим пришлось загородиться ладонями от вспышки. Запахло серой и раскаленным железом.
— У меня все под запись, — сказала Моника. — Ну, так?..
— Может сработать. На военном корабле механик — важная персона. Кто владеет машинным залом, владеет кораблем.
Моника понимающе улыбнулась, будто и вправду разбиралась в таких вопросах. «Это вряд ли, — подумал Холден. — Она не военный репортер, а просто документалист, неудачно попавший в самое полымя». Он с сожалением допил кофе и стал ждать новых вопросов. Может, если к ней подольститься, раздобудет добавки?
— А эта Сэм — способная девушка?
— Сэм уже три года ухаживает за нашим «Роси». Она — лучший механик Тихо. Если машинный зал в ее руках, а вы ей не нравитесь, вам конец.
— Хочешь еще кофе?
— Боже, еще бы не хотеть! — Холден протянул ей пустую грушу жестом уличного попрошайки.
Моника не успела ее забрать — к ним на своих тяжеловесных ходунках приблизился Бык. Он хотел что-то сказать, но закашлялся влажным хриплым кашлем. Холдену подумалось, что этот человек по сантиметрику приближается к смерти.
— Простите, — извинился Бык, сплюнув в тряпочку. — Какая мерзость!
— Если вы умрете, я останусь без эксклюзива, — напомнила Моника.
Бык кивнул и снова закашлялся.
— Если вы умрете, можно мне забрать ваши игрушки? — спросил Холден.
Бык щедро махнул рукой.
— Мой мальчик, когда-нибудь все это будет твоим.
— Что нового? — Холден встряхнул грушу и разочарованно вздохнул, вспомнив, что она все еще пуста.
— Корин нашла проповедницу. Она с половиной своих прихожан забилась в церковную палатку.
— Здорово, — обрадовался Холден, — все понемногу складывается.
— Даже лучше, чем ты думаешь. Там половина — военные ООН и Марса. Они придут с ней. И, по ее словам, поддержат ее в просьбе всем кораблям заглушить реакторы. Ну, и несколько десятков крепких ребят в обороне нам не повредят.
Слушая Быка, Холден заметил, что в контору вошел Амос, толкая перед собой кровать с Алексом и Наоми, и незаметно для себя расслабился. Безопасник и дальше толковал об устройстве обороны против Ашфорда, но Холден уже не слушал. Он смотрел на Амоса, который, пристроив кровать в тихом уголке, направился к ним.
— Там ничего нового, — сказал Амос, когда Бык прервался. — По барабану все так же расхаживают громилы Ашфорда, но вроде бы не подозревают, что мы что-то затеяли.
— Узнают, как только мы начнем вещание, — заметила Моника.
— Как твое плечо? — спросил Холден.
— Побаливает.
— Я думал, не поставить ли тебя командовать обороной, когда начнется.
— Ну, давай, — ответил Амос, поняв, что его просят защитить Наоми и Алекса. — Это надо понимать так, что ты собрался…
Его прервал громкий гудок из кармана Быка. Достав потрепанный терминал, Бык уставился на него, как на тикающую мину.
— Тревога? — спросил Холден.
— Срочный вызов по моему личному каналу, — объяснил Бык, не торопясь отвечать. — Только для старшего состава.
— Ашфорд разыскивает? — предположил Холден, но Бык уже принял вызов.
— Бык слушает. Руис?.. — Он осекся и некоторое время молча слушал. Несколько раз хмыкнул, то ли согласно, то ли в знак протеста.
Закончив разговор, не глядя уронил терминал на стол. Его смуглая кожа, и прежде посеревшая от болезни, теперь стала почти белой. Он поднял обе руки — стереть слезы, с ужасом понял Холден. Он и не подозревал, что этот человек умеет плакать.
— Ашфорд… — Бык надолго закашлялся, и в кашле прорывалось что-то подозрительно похожее на всхлипы. Когда приступ прошел, у него все лицо было мокрым. Стерев мокроту ветошкой, он договорил: — Ашфорд убил Сэм.
— Что? — Мозг Холдена отказывался поверить услышанному. Слова прозвучали отчетливо, но такого быть не могло, значит, он ослышался. — Что?
Бык глубоко вздохнул, еще раз утерся тряпочкой и сказал:
— Он вызвал ее на мостик, чтобы расспросить о ходе работ, — и застрелил. Поставил старшим механиком Анамари Руис.
— Откуда вы знаете? — спросила Моника.
— Это Руис меня вызывала. Умоляла ее вытащить. — Следы горя уже почти пропали с лица Быка. Он еще раз прерывисто вздохнул. — Она понимает, что Ашфорд окончательно съехал с катушек, но что она может сделать?
Холден покачал головой, все еще не в силах поверить. Веселая маленькая Сэм, лучшая подружка Наоми, любимица Амоса и Алекса. Эта Сэм не могла погибнуть.
