Хорошо было бы, если б кто-нибудь из них ей улыбнулся. В ней видели Мелбу, и она чувствовала, как Мелба возвращается, пропитывает сознание, как чернила — промокашку.
— Твой брат Петер однажды заходил к нам в здание ООН.
— Это, наверное, был Мишель, — поправила она. — Петер терпеть не мог ООН.
— Вот как? — засмеялся Кортес. — Перепутал.
Лифт дошел до оси барабана и мягко притормозил, чтобы все успели взяться за поручни и не уплыли к потолку. Мощная сеть проводки и трансформаторов тянулась отсюда к продолговатому солнцу в центре. До полета к Кольцу Мелбе в голову не могли прийти мысли о проблемах электропроводки и контроля жизнеобеспечения. Такими вещами занимались другие. Маленькие люди. Теперь, узнав, как все это устроено, она трепетала перед величием конструкции «Бегемота». И жалела, что остальные не видят. Соледад, Боб, Станни. И Рен.
Двери раздвинулись, и астеры высыпали в переходник с ловкостью людей, выросших при низкой или нулевой гравитации. Они с Кортесом тоже не оплошали, но до такой бессознательной грации им было далеко.
Красивую командную палубу освещали мягкие бестеневые лампы. Мелба плыла по воздуху за Ашфордом и его астерами, как дельфин по морю.
И дизайн рубки был красив. Продолговатый ромб с панелями управления, встроенными в керамические столы. Дверь на одном конце открывалась в кабинет капитана, на другом — на пост безопасности. Кресла-амортизаторы выглядели не столько необходимой принадлежностью, сколько естественными и прекрасными выростами палубы, словно цветы орхидеи на стволе. Стены были разрисованы ангелами и пасторальными сценками. Эффект немного смазывали полдюжины снятых панелей — ремонт оборудования прервали на полдороге. Но даже потроха рубки были по-своему красивы. Кларисса поймала себя на желании взглянуть на них поближе и проверить, сумеет ли она разобраться.
У панелей управления плавали трое — все астеры.
— С возвращением, — сказал один из них.
Ашфорд проплыл по воздуху к капитанскому месту. Трое солдат покинули рубку, чтобы занять посты в коридоре, остальные расположились так, чтобы держать под прицелом все двери. Каждый входящий рисковал попасть под град пуль. Кларисса, чтобы никому не мешать, подтянулась к двери поста безопасности, и Кортес присоединился к ней — серьезный, сосредоточенный и немного возбужденный.
Ашфорд ввел серию команд, и его панель засветилась. Он пробежал глазами табло и экраны. Освещенный огоньками снизу, он не слишком походил на спасителя человечества, жертвующего собой и своими людьми, а скорее — на университетского профессора, у которого вышла заминка с демонстрацией опыта.
— Йохо? — позвал Ашфорд, и голос охранника прозвучал из динамика так явственно, словно говорящий стоял рядом.
— Здесь, капитан. Переходник к машинному мы заперли. Кто попробует войти, попадет в восьмой круг ада.
— Молодец, — похвалил Ашфорд. — Старший механик Розенберг у нас?
— Да, сэр. Она сейчас работает над коммутационным лазером.
— До сих пор?
— До сих пор, сэр.
— Благодарю, — коротко ответил он и пробежался пальцами по экрану.
— Сэм, сколько еще до окончания работ?
— Два часа, — сказала Сэм.
— Почему так долго?
— Мне приходится отключать все предохранители, — объяснила она. — Мы ведь делаем именно то, что конструкторы всеми силами старались предотвратить.
Ашфорд помрачнел.
— Два часа, — повторил он и тычком пальца отключил связь.
Потянулось ожидание. Через два часа та же женщина объяснила, что катастрофа сбила систему наводки. В обычном случае это означало бы просто задержку при установке связи, но сейчас, когда все зависит от одного выстрела, она решила ее переустановить. Еще три часа. Потом где-то вылезла ошибка, и ее надо было отловить, — еще два часа.
Кларисса видела, как мрачнеет Ашфорд. Она отыскала за постом безопасности гальюн и уже подумывала, где бы раздобыть пару туб с едой. Единственная столовая работала в барабане, так что с питанием было сложно. Кортес плюхнулся в кресло и уснул. Охрана все сильнее нервничала. Кларисса целый час снимала один за другим ремонтные щитки, проверяя контрольные табло и реле питания рубки. Просто удивительно, сколь многое здесь напоминало устройства, с которыми она работала на земных кораблях. В землянах и астерах течет одна кровь. Поскреби обшивку «Бегемота» или «Принца» — и под обеими найдешь те же халтурные сетевые фильтры.
Она задумалась, понравилось ли «Наву» новое имя — «Бегемот»? Вот как она сама стала из Клариссы Мао — Мелбой Кох. Прочувствовал ли корабль величие этой жертвы? Он навеки затеряется в пустоте, но с ним будет она, так же отказавшаяся от прежнего имени. В этом как будто содержался некий смысл, но, возможно, он только мерещился из-за изматывающего страха и неуверенности.
На восьмом часу пребывания в рубке Ашфорд снова нажал пальцем на панель управления, выждал несколько секунд и ткнул снова — с такой силой, что толчок чуть не выбросил его из кресла. Резкий звук разбудил Кортеса и заставил умолкнуть тихо переговаривавшихся охранников. Ашфорд, ни на кого не глядя, снова застучал по экрану — с таким звуком град бьет по камням.
Экран моргнул.
— Сэр?
— Где Сэм Розенберг? — рявкнул Ашфорд.
— В последний раз я ее видел, когда она проверяла проводку к ловушке реактора, сэр. Поискать?
— Кто ее замещает?
— Анамари Руис.
— Прошу доставить Сэм и Анамари в рубку. Желательно под стражей.
— Есть, сэр.
Ашфорд прервал связь и оттолкнулся от консоли, откинув кресло на шарнирах.
— Что-то не так, капитан? — сипло спросил Кортес.
— Я разберусь, — ответил Ашфорд.
Спустя добрый час Кларисса услышала, как открывается дверь наружного лифта. В коридоре зазвучали новые голоса. Под шумной болтовней скрывалась напряженность. Ашфорд одернул мундир.
В комнату вплыли две женщины. Первая — хорошенькая, с лицом в форме сердечка, со стянутыми в узел рыжими волосами, выпачканными смазкой. Вторая — тощая даже для астера, с кожей цвета сухой земли и почти черными глазами. Их сопровождали трое вооруженных мужчин.
— Стармех Розенберг, — начал Ашфорд.
— Сэр, — отозвалась рыжая. Голос у нее был не похож на голос Анны.
— Это уже четвертая «последняя заминка». Чем дольше мы тянем время, тем больше риск, что мятежники затеют беспорядки в барабане.
— Я делаю все, что могу, капитан. Однако второго выстрела у нас не будет, так что приходится проверять все очень тщательно.
— Два часа назад вы утверждали, что через два часа будете готовы к выстрелу. Вы готовы?
