– Тайша, за мной!
Вслед за этим я рванул вниз на полной скорости, притираясь к борту катера почти вплотную. Моей целью была дыра, проделанная гранатами Карлскроны.
Мне было не до объяснений. Я – старший, я отдаю приказы, которым нужно подчиняться, вот и все. Рядовая Тайша Вассерфаль, как и любой дисциплинированный солдат, обязана была последовать за мной.
Я не знаю, что случилось.
Может быть, замешкалась на одно роковое мгновение.
Возможно, перепугалась до смерти и решила, что лучшее укрытие – глиняный вал или башня компрессора.
У меня над головой сверкнула вспышка. Еще один разряд – рассеянный такой, щадящий, пришелся аккурат на два метра левее моего плеча. Не могли кроверны лупить по катеру на полную мощность! Не могли, тряслись за своего драгоценного многомысленного папочку!
А вот Тайшу, которая находилась выше катера, они распылили на молекулы.
Я ожидал встретить на грузовой палубе не меньше полудюжины разъяренных монстров и вместе с ними – свою смерть. Вместо этого я увидел жуткое побоище.
– Отличный денек, – сказал Вальдо, выступая из-за оплавленного борта планетолета.
Он стоял по грудь в воде, как, впрочем, и я. Он был жив, хотя его экоброня обгорела и украсилась несколькими глубокими вмятинами. Ствол его «Сьюздали» смотрел мне в грудь.
Больше здесь не было ни одного живого существа.
Что могло гореть – испарилось сразу же от гранат «Тандеров». Останки свиты пси-мастера в жидком виде украшали потолок. На воде болтались куски блевотворного жаркого.
Кизи Кен Амана опознать можно было только по нагрудному знаку. Он стоял в дальнем углу, прислонившись к стене. Голова отсутствовала.
– Где Свечников? – спросил я.
Вальдо сделал неопределенный жест. Типа «везде».
– Эверт, скажи, что ты не сошел с ума.
– Я не сошел с ума. Серж, я должен закончить нашу работу.
Ствол его «Сьюздали» по-прежнему смотрел мне в грудь. Тут только я сообразил, что моя поза полностью, зеркально повторяет позу Вальдо. И моя «Сьюздаль» точно так же готова в любое мгновение разнести Вальдо на куски.
У нас накопились определенные разногласия. Мы оба это понимали.
– Эверт, я вот забыл сказать тебе спасибо. За то, что ты посадил катер, а не разбил его о ближайшую сопку.
– Пожалуйста, Серж.
Вальдо был человеком власти. Я – разменной фигурой меньше пешки. Вальдо был гением, я, мягко скажем, таковым не являлся. И хотя нас, таким образом, разделяли две пропасти – служебная и интеллектуальная, – сейчас мы были равны как никогда. Наверное, с этой целью неандертальцы и придумали оружие. Чтобы пропасти заузить.
В углу, поблизости от обезглавленного Кизи, послышалось громкое «плюх». Мы, не сговариваясь, перебросили стволы туда.
– Вы все испортили, – строго сказал Шулу. – Но если я крикну вам «уходите!», вы все равно не уйдете.
Это была не то пятая, не то шестая фраза, слышанная мною от Хозяина Действия за все время нашего знакомства.
Над головой Шулу я только сейчас заметил люк. Ну да, все правильно, там запасной ход и расположен. Оттуда он и спрыгнул к нам.
Снаружи донесся победительный рокот. «Неужели „Юнгер“?» – обрадовался я.
Нет, это был всего лишь грозовой фронт, приближение которого десять минут назад пророчила нам Карлскрона. Удивительное дело – каких-то десять минут назад! А самой Эстер уже и нетути…
С сокрушительным ревом ударил ливень. Судя по аритмичной дроби – вперемежку с градом.
Мы поднялись на пассажирскую палубу. Шулу я взял под мышку. Без моей помощи вернуться наверх ему было бы непросто – легкую откидную лесенку «Тандеры» выжгли начисто.
«Вечно я посреди всякого дерьма катаю на себе этих Воинов Обновления», – подумал я, вспомнив Глокк и полеты с псевдо-Дюмулье.
В первое мгновение мне почудилось, что Воинов Обновления убила жесткая посадка. Останки Шканиль и Чи выглядели именно так: как будто их расшибло резким ударом о стену, а потом швырнуло на пол.
Но потом я заметил Шбаланке с выпущенными наружу бурыми кишками.
И Тепеу, буквально разорванную на куски.
И Чи, сильно обожженную и изувеченную. Бедняжке наверняка досталось раскаленными газами от разрывов наших гранат.
– Вот так, Эверт. Вот так, – пробормотал я.
Черт, а что еще сказать?! Я искренне пожалел, что не пристрелил проклятого капитана там, внизу. Сейчас клинч прошел. Только болело сердце по погибшей Тайше.
Дальше проход загораживала неподвижная туша медузомоллюска. Он выглядел каким-то сдувшимся, уменьшившимся едва ли не в четыре раза.
– Это он их убил? – поинтересовался Вальдо у Шулу.
– Да.
– Как вы его остановили?
– Хозяин Действия умеет обращаться с любыми животными, – гордо ответил Шулу. – А Мастер Мыслей, как оказалось, нет. Когда малый хип полетел, твари взбесились. Когда упал – одна полезла сюда. Я бы успокоил ее быстрее, да долго искал свой ветерок смерти. Нашел.
А вот и пси-мастер. Ну слава богу, хоть одна живая душа!
Я уже не знал – плакать или начинать потихоньку смеяться. На этом уроде по-прежнему висела нелепая и страшная свежая шкура белого динозавра. А сам пси-мастер был в высшей степени ловко втиснут в невиданную сетку, состоявшую из живых волокон.
Эти удивительные волокна, вроде толстой паутины, но, по всей видимости, исключительно прочные, тянулись… к тем самым «лимонам», которые я в свое время видел попискивающими на полу кают-компании «Юнгера»!
Только теперь эти штуки не пищали. Они были прилеплены к полу и потолку, прочно заякоривая спеленутого сетью пси-мастера.
Верховного кроверна держал под прицелом Хоб-Тох. У мирного Хозяина Знания был в руках предмет, напоминающий две большие расчески, укрепленные на рожках по бокам пистолетной рукояти. Такой штуки я раньше не видел. Вместительными оказались мешки у Воинов Обновления…
Напряженность позы Хоб-Тоха и, главное, действующее на нервы жужжание-дребезжание, которое создавали мелкие искорки, перебегающие между зубьями «расчесок», подсказали мне, что в руках у Хозяина Знания – смертоносное оружие, а не какой-нибудь там фен-стерилизатор.
Ну и хитрецы! «Разговаривая о мире, готовься к войне», – это Воины Обновления, похоже, понимали очень хорошо. И, направляясь на мирные переговоры с пси-мастером, запаслись не только подарками, но и пилюлями. Вот и Шулу некий «ветерок смерти» упоминал, и «лимончики» эти антикварные…
Вок, Хозяин Намерений, сидел на полу в огромной луже воды. Его раскосые глаза были прикрыты. Там же, рядом с ним, копошилась на полу Вукуб-Цикин. Она возила «лимоном» по полу, словно игрушечной машинкой, и приговаривала «дрррын-дын-дын!».
Живая!
Моя Севериночка столько вытерпела, что даже не плакала. Отшвырнув «машинку», она стала теребить Вока за рукав и тихонько залепетала нечто вроде «па-па».
